Жезл времён. Рассказ эльфа - 1ex0

- Это едва ли.

- Почему же? Ты – тому прекрасный пример.

- Я – это, скорее, исключение из правил.

- Я бы не сказал. Мне довелось побывать один раз в Мордалали. Вам бы побольше смелости, чтобы выбраться из своего родного мира – и всё, вы – валирдалы.

- Ты хорошо говоришь. Но Мордалаль – наш дом. И мы ощущаем себя там прекрасно.

- Что тогда вынудило тебя оставить свой прекрасный дом и стать пилигримом?

И я рассказал ему историю, но не только свою, а всего нашего мира, поведав события, но умолчав о жезле времён. Фалкан внимательно выслушал всё это и посочувствовал мне. Его соболезнования были искренними, насколько это позволяет их человеческая сущность. После этого я спросил его, что он делает тут. Он сказал, что исследует один магический дольмен, но, когда я стал расспрашивать его об этом дольмене, он не стал вдаваться в подробности. Я просил, что за паук тут бродит. Здесь он честно сказал, что не знает, откуда взялась эта тварюга и что ей нужно было тут. Но металлическое насекомое разворотило весь этот мир и теперь сторожит эти руины. Пока он всё это рассказывал, я закончил восстановление собственных сил и залечил его раны. Тот был очень благодарен. Я спросил его, не нужна ли ему помощь в том, чтобы уничтожить это существо. Он же сказал, что и не собирается этого делать. Мир всё равно вернуть не получится. Тем более, чтобы справиться с ним, нужны технические средства, а не магические. Я же ответил, что враг, скорее всего, не остановится на одном этом мире, а пойдёт дальше, разоряя другие. Но Фалкан лишь ответил, что если это случится в мире, населённом валирдалами, им придётся отбиваться. А так они бессильны тут что-либо поделать. Я не мог с ним согласиться, но и противопоставить ничего не мог. Это их миры. Пусть сами и разбираются со своими проблемами так, как считают нужным. И мой последний вопрос его удивил:

- Ты не знаешь, как попасть в некрополис?

- Собрался пополнить их ряды?

- Возможно.

- Вообще-то, задавая этот вопрос, я имел в виду немного иное. Спрошу прямо: что ты там забыл?

- Я собираюсь стать бессмертным.

Фалкан какое-то время молча глядел на меня, наверное, пытаясь понять, не сошёл ли я с ума. Он не мог видеть моих внутренних преобразований. Он не знал, что из светлого эльфа я стал эльфом чёрным, который вот-вот погрузится во тьму настолько, что погибнет в конце концов, а потому он ответил так:

- Прости, дружище, но я тебе не скажу. Не хватало мне ещё тут тебя отправить на верную погибель.

- Я уже погиб, друг Фалкан. Остались только лишь считанные мгновения до того, как тьма, что зародилась во мне, поглотит мою светлую душу настолько, что я не смогу пережить этого. И если мне суждено погибнуть, то я хочу, чтобы моя смерть принесла пользу.

Он всё равно не согласился. Поэтому мне пришлось немного погрузить его в мои внутренние терзания. Пока громоздкая железяка блуждала где-то далеко, продолжая рыскать с целью обнаружить нас, Фалкан немного прикоснулся к сущности далров. Он не пытался судить нас, применяя свои человеческие мерки к тем, кто не являются людьми. Он просто всё это принимал и запоминал. А после пытался вникать в то, что я ему объяснял. Так что в конце концов он сумел частично понять меня, смог ощутить хотя бы какую-то долю той боли, которую испытываю сейчас я. Не скрою, мне пришлось приукрасить, ведь сейчас, когда тьма затмила свет, я практически не испытывал никаких мучений, кроме раз что самой древней и самой сильной печали – тоска по моей Аиэйи, которая даже сейчас, Сетамилис, изъедает меня и терзает, словно тысячи тонких игл. Я, по сути, рассказал Фалкану, что я должен был чувствовать, если бы не моё заражение тьмой.

И вот, после всего сказанного он сидит и безмолвствует, не зная, какие слова подобрать. Но мне слова не были нужны. Я всего-навсего хотел, чтобы он показал мне дорогу, как попасть в некрополис. Через какое-то время он заговорил:

- Ты уверен, что хочешь этого? Неужели нет другого пути? Ты всё время упоминал богиню-матерь. Она не может сделать что-нибудь?

- Поверь, друг Фалкан, она сделала очень многое. Просто я не обо всём рассказал.

- Но неужели она не могла предвидеть того, что у тебя не получится? И что всё окончится вот так, что другого пути не будет?

- Не в нашей власти размышлять о делах богов. Прошу, исполни мою последнюю просьбу.

Тот чуть подумал и отвечал:

- Хорошо. Пойдём.

Мы дошли до места валирдации, изредка перекидываясь парочкой слов, а после этого он отверз портал в некрополис. И вот именно через врата Фалкана я попал к вам.

Часть 8

Леармиэль замолчал. Безмолвным остался и Сетамилис. Глазами одного бессмертного сейчас на эльфа смотрел весь разорад. И мы видели, как истаивают все печали, как разглаживается бугристый покров его сущности. Излив свою историю, далр освободился от тяжести практически всех нош. Только лишь гибель его жены продолжала тяготить его и мучить. Он жаждал избавления от этого. Теперь же, когда он практически признался в том, что хочет примкнуть к бессмертным, это чистое существо, в котором томилась тьма, принялся с ожиданием глядеть на сатлятага. Он готов был принять смерть из наших рук, а после этого измениться, чтобы навсегда стать бессмертным эльфом. Разораду было угодно принять его в наши ряды, ведь далров никогда не было среди нас. Знания, сущность, взгляд этого народа расширит наше понимание, так что мы сможем всё это применять к себе, и разорад в целом станет намного сильнее. Однако превыше этого было только лишь великое предназначение.

- В разорад могут попасть лишь те, кому нечего терять, - монотонный голос Сетамилиса разорвал затянувшуюся тишину, - И ты потерял всё. Помимо этого, твой дух готов. Он уже давно пропитан тьмой, так что в миг, предшествующий твоему преображению, ты не забоишься и не отступишь, - бессмертный немного помолчал, а после продолжил, - Но, пока ты жив, есть возможность спасти твой народ. Та, кого ты называешь алмазаилой, на самом деле называется алмалией. Саткары вкладывают в это слово другое значение. А потому в том, что они делают, для них нет греха, когда как далры и арлисы подвергаются осквернению. Мы