Жезл времён. Рассказ эльфа - 1ex0

символами удержания. И вовремя, потому что сейчас как раз из разлома Пустоты является Эиэйаия. В отличие от Леармиэля, у неё нет тьмы, а потому путешествие через владения Бэйна сопровождается криками ужаса и боли, что, само собой, привлекает внимание королевы разврата. Она оборачивается и по той причине, что свет, источаемый её плотью, слаб, не видит всех нас, а потому её сладостный голос начал соблазнять всех, кто сейчас находился вокруг. А это порядка двух десятков арлис, которые обитали здесь:

- Какой дивный голосок. - сказала она, после чего все жительницы лесов, как будто бы потеряв рассудок, стали стекаться к ней. Леармиэль, сосредоточенный на своей ненависти к ней, пока что ещё не обратился ко тьме внутри себя и позволял похоти овладевать собственным телом. Эиэйаией пока что владел ужас Пустоты, так что чары алмалии проходили мимо неё. Тем временем незваная гостья продолжала дурманить разумы всех в округе своим голосом:

- Я вижу, мне тут уже рады. Пойдёмте, мои хорошие, пойдёмте. Нас всех ждут вечные наслаждения. Мы упьёмся любо…

Она осеклась, потому что попыталась сделать шаг навстречу одной из арлис, однако пентаграмма не позволила ей сдвинуться с места. Так что она заметила символ сдерживания только сейчас. Сетамилис двинулся в её сторону, на ходу избавляясь от всех иллюзий, что скрывали его сущность. Он ещё не успел оказаться в радиусе её свечения, как она уже почуяла его, обратилась в сторону бессмертного и повстречалась с его зелёным глазами, что двумя точками взирали на неё из тьмы. Её сердце колыхнулось, и мысли спутались. Она хотела что-то съязвить, однако не могла. Когда Сетамилис встал на свет, она увидела истинное обличие сатлятага, и кошмар сдавил её смертельной хваткой, так что она была не в силах как-то отреагировать на это. Чары начали слабеть, арлисы постепенно приходили в себя и пытались понять, что здесь происходит. Весь лес застыл в ужасе от того, как сила кошмара расползалась вокруг. Огненная дева, замерев на месте, не понимала, откуда в какой-то там нежити столько могущества, что даже её обхватывает страх.

Леармиэль, полностью поддавшись своему гневу, задействовал эсталиал, и вся окружающая природа буквально выдвинулась против саткарки, застрявшей в удерживающей пентаграмме. Из-под земли вырывались корни, сверху стягивались ветви, чтобы схватить врага и причинить ей страдания. Сам далр в этот миг подлетает к похитительнице любви и начинает воздействовать на неё дополнительными силами природы. Мощные потоки светло-зелёной силы скручивались над этим местом. Он слишком яростен. Хватит только лишь одного воздействия дара богини, и мучения превратятся в гибели. Алмалия со своими двумя рубежами сущности не выдержит этого всестороннего натиска. Её хрупкое тело переломится во всех частях. Он застыл перед ней и принялся ниспровергать на неё целые каскады праведного гнева. Та, лишь ещё больше немея от ужаса, переводила свой взгляд то на него, то на Сетамилиса. Арлисы, которые окончательно отделались от морока, теперь присоединились к ней в том, чтобы также недоумевать от всего того, что здесь происходит. Этот уголок мира эльфов буквально содрогался от всего этого.

Действия Леармиэля сыграли свою роль – как только по рукам и ногам алмалии стали виться древесные корни, она встрепенулась и сбросила с себя оцепенение. Ей понадобилось лишь пару мгновений, чтобы оценить ситуацию, а после уже всё и началось – пытаясь воздействовать своими чарами на арлис, которые пребывали в страхе, она старалась натравить их на этого эльфа, который сейчас на неё так неистово орал. Но эти же чары стали воздействовать и на него, что тут же отразилось на его действиях – он прекратил бессвязно поливать её грязью, но уставился в её пламенные глаза. Сейчас его тьма и похоть саткарки вступили в противоборство друг с другом. Разум заполонили всяческие скверные мысли, в глазах рисовались мерзкие образы, всё тело начало содрогаться от нетерпения вступить в интимную связь хоть с кем-нибудь. Алмалия пытается заставить девушек наброситься на него, чтобы соблазнить. Но страх, источаемый Сетамилисом, препятствует этому, ведь стоит им только шевельнуться, как сразу же пробуждается ужас. И не хочется ничего делать. Алмалия же не пытается как-то воздействовать на самого Лерамиэля, потому что, как известно, эти саткарки сношаются лишь с женщинами. Мужчины им чужды. Вот и она брезгует поманить этого эльфа к себе, хотя сейчас это было бы самым действенным способом. Тьма защищает его от страха, так что, достаточно будет лишь одной капельки порока, как он кинется на неё, но не с намерением убить.

Такое положение сохранялось какое-то время: в сердце мордалальского леса под тусклым сиянием саткара в полном безмолвии порядка 25 существ стояли и глядели друг на друга. И только лишь похоть боролась с ужасом в сердцах 23 существ, но эта битва была невидима ни для кого. Огненные зрачки осторожно переместились на бессмертного. И в голове распутницы родилась мысль попробовать совратить нежить. Незримые потоки её чар устремились в разум сатлятага, однако прошли сквозь него, потому что в наших умах и сердцах нет места для эмоций и чувств. И даже сладостный голос только и мог, что донести до нас бессмысленные изречения. Но она допустила ошибку, ведь для того, чтобы усилить воздействие своих чар, она произнесла своё имя, своё настоящее имя – Залариона.

Не у всех имён есть сила. Эльфы хоть и носят окончания «эль» и «ол», но в них нет никакой силы. Совсем иное значение имеют имена смерти, оканчивающиеся на «ис», или имена величия, оканчивающиеся на «он», или, как в этом случае, на «она». Это было видно в тот миг, как Эиэйаия услышала из уст Леармиэля, как зовут сатлятага, что шёл с ним. Как только он его произнёс, арлиса наполнилась силой этого имени. И эта сила, противоположная силе жизни, привнесла в душу белокурой обитательницы лесов смятения. Зная имя конкретного бессмертного, можно дозваться до него, можно использовать его знания, силу, облик и прочее в том же духе. Но с одним условием – если использовать это имя вместе с силой смерти. Обычное существо, не обладающее знаниями зора, не способно ничего сделать. Тот же, кто впустил в себя знания и силы смерти, будет услышан. С саткарами всё точно так же. Однако саткар-владыка, зная имя саткара, может иметь гораздо больше власти над своим и даже не своим подчинённым. Одна из таких возможностей, что открывается перед ним, это призвать саткара к себе сквозь пространства.

Залариона услышала зов Йимирона и ничего не могла поделать. С пентаграммы стираются символы