Дурман Востока: По следам Оруэлла, Конрада, Киплинга и других великих писателей, зачарованных Азией - Давид Хименес

потому что система вывоза мусора или работает с перебоями, или не работает вообще. Если не принимать во внимание торговые центры, сувенирные лавки и магазины 7-Eleven, которых в Таиланде насчитывается больше тринадцати тысяч, основной вид бизнеса – массажные дома, где делают не только массаж. Но и они на этот раз показались мне более мрачными, чем обычно. Девушки сидели, скучая, на пластиковых стульях вдоль улицы и отчаянно набрасывались на любого одинокого мужчину, оказывавшегося в их поле зрения:

– Мистер, мистер! Массаж. С маслом. Тайский. У нас есть свободная комната.

Мне показалось, что все недостатки Бангкока лишь усугубились за семь лет моего отсутствия. Но при этом меня не покидало чувство, что я встретил старую школьную любовь. Про такую знаешь, что вы с ней не пара, – но как же не приобнять ее?

В надежде увидеть настоящий, как в былые времена, Бангкок я отправился к реке, навстречу ласкающему ветерку. Сделал обязательную остановку в Oriental, пропустил стаканчик на веранде, глядя, как лодки пересекают Чаупхраю, а затем и сам переплыл на одной из них реку. Где-то на полпути я заметил между храмами и нестройными рядами домов силуэт незнакомого мне здания. Это был IconSiam, новейший торговый центр города: полмиллиона квадратных метров магазинов, ресторанов и отелей. Если они уже и до реки добрались, все и вправду пропало. Я углубился в старый Бангкок – в районы, расположенные к западу от Чаупхраи, где всегда полно уличных торговцев, ремесленных мастерских, ветхих лачуг и крошечных улочек, манящих обещанием чего-то неожиданного. Рядом с каналом на рынке Ват-Сафан я наткнулся на предсказательницу. Отличная возможность, подумалось мне. Я уже слышал, как голос потустороннего проникает мне в уши – тот же, который когда-то донесся до Терцани: «Берегись! В 1993 году тебя поджидает смертельная опасность. Целый год тебе нельзя будет летать. Ни разу».

И что же прикажете – мне тоже возвращаться домой через полмира пешком, на автобусе, на поезде, на рикшах и на слонах?.. Ну уж нет. Меня ждут в Мадриде неотложные дела, текущая работа, люди, которые хотят меня видеть, и те, кого я видеть совершенно не хочу, рутина и повседневность. Похоже, и Чинде, моей провидице, карты сказали примерно то же самое, и она не стала запрещать мне перелеты, ограничившись тем, что напророчила финансовые проблемы в будущем. С учетом общемировой рецессии и пандемии предсказать такое было несложно. Дешевле было бы купить Financial Times. А кстати, как насчет любви? Ну и ладно. Я полностью расплатился, несмотря на глубокое разочарование, и побрел прочь, чувствуя, как вокруг смыкается кольцо новостроек. Наконец я решился войти в новый торговый мегамолл. На первом этаже расположились 7-Eleven, пончиковые и лавки, имитирующие те, что были на старом рынке – где женщины в традиционных костюмах торговали кремами, одеколонами и массажными креслами. Востокозапад, гибрид, вобравший в себя худшее обоих миров, во всем своем великолепии. А может, это я сам, подобно Терцани, превратился в меланхоличного брюзгу. Как бы мне хотелось снова посмотреть на жизнь к востоку от Суэца незамутненным взором новоприбывшего иностранца, не замечающего пожухлые красоты и безразличного к новым уродствам. Снова влюбиться в Бангкок, как мальчишка. Люди не любят перемен: они напоминают нам, что мы тоже меняемся.

Мой хороший друг, фотограф и дизайнер Чави Комас, сбежал из этого города, чтобы не видеть, во что тот превращается на его глазах. Некоторое время назад Чави увлекся измерением уровня загрязнения окружающей среды. На его телефоне появилось приложение, которое сообщало, какое именно количество ядов он вдыхает, выйдя из дома. Он все хуже переносил шум, суету и хаос большого города. Наконец Чави решил перебраться на один из южных островов, подальше от туристов, строек и торговых центров. Он перепробовал несколько мест во Вьетнаме, Камбодже и Таиланде, но везде что-то было не так. Слишком много людей. Плохая еда. Отсутствие чего-то такого, что невозможно описать, но без чего вы не можете привязаться к месту. И вот Чави позвонил мне и сказал, что нашел его. Свой остров. «Ты должен его увидеть. Это то самое место». Я вспомнил, с каким энтузиазмом профессор Кунг впервые рассказывал мне про балийскую деревню, где он построил свой единственный и последний дом. Очередная мечта. А как не последовать за мечтой?

Я решил повидаться с Чави и посмотреть на его рай. Он рассказал мне, как до него добраться. Я провел за рулем пять часов и оказался на пристани. Сел на лодку, и она доставила меня к новому дому моего друга, который он делил со своей тайской девушкой по имени Инк. Остров площадью двенадцать квадратных километров, восемьсот жителей, три рыбацкие деревни и небольшая коммуна экспатов. Чешский шеф-повар, работающий в люксовом отеле и готовящий точно такую же – только в десять раз дешевле – еду в одной из хижин. Британский поп-певец восьмидесятых годов, поселившийся тут со своей женой. Немец, сколотивший миллионы на криптовалюте. И австралийка, свившая гнездо в доме из контейнера между пляжем и джунглями.

Остров принадлежал пяти тайским семьям, выкупившим его в свое время у короля Рамы V. Два брата из молодого поколения этих семей управляли островом, они же и решали, кто может на нем жить. Один из этих «наследных принцев» принял меня в своем resort на западе острова, опустевшего из-за коронавируса. Тип средних лет, любитель тенниса, перенес рак. Позже мы играли с ним в теннис в Бангкоке, и он явился на матч с персональным тренером и мальчиком, чтобы собирать мячи. Я рассказал ему, что я писатель, он предложил мне поселиться на его острове. «Я подумаю об этом», – ответил я, гордясь тем, что прошел отбор. Мы сидели на деревянной террасе, глядя на закат. Он спросил меня, видел ли я когда-нибудь что-то похожее.

– Нет, – ответил я. – У этого места свое волшебное очарование.

Остров, про который я и так, боюсь, рассказал слишком много, оставался закрытым для туристов до 1985 года. И даже сегодня между его владельцами и жителями заключен договор, ограничивающий застройку. Здесь нет торговых центров, аренды пляжных зонтиков, водных мотоциклов и секс-баров. Жители острова помешали открыть на нем 7-Eleven. В первую же ночь здесь мне рассказали замечательную историю о британце, который приехал сюда, чтобы открыть на острове стриптиз-бар, положив тем самым начало процессу, безвозвратно уничтожившему Паттайю, Пхукет, Самуи и другие туристические красоты Таиланда. Секс-предприниматель был уверен, что нашел идеальное место, но не знал, что весь остров сговорился саботировать его проект. Заказанные им стройматериалы никак не могли попасть на площадку, рабочие не выходили на стройку, сетевая компания не подключала ему свет. Его все игнорировали. Промыкавшись несолоно хлебавши три месяца, он оставил свою затею.

Владельцы острова не хотели, чтобы сюда приезжало много туристов, и сдавали жилье только тем, кто, как Чави и Инк, планировали поселиться здесь надолго. За деньги, которые они платят за свой дом, в Барселоне или Париже им сдали бы в лучшем случае какой-нибудь чулан. Здесь у них три этажа, свои пальмы и бирюзовое море в двух шагах. По ночам они слушают пение сверчков. Двери никто не запирает: на острове нет преступности. Люди в деревне любезны и расслаблены. Еда выше всяких похвал. Мои друзья начинают свой день, купаясь в море со скатами, барракудами и тропическими рыбами, затем занимаются йогой, готовят еду из собственных овощей и фруктов и жарят свежепойманную рыбу. А затем садятся работать, не отвлекаясь на ерунду: им принадлежит компания, занимающаяся книжным дизайном. Из своего рая они и общаются с клиентами, издателями и авторами, живущими по всему миру.

Немногие туристические заведения острова закрылись из-за коронавируса. Уцелел только традиционный бизнес. На острове не ездят машины, только небольшие гольф-кары, купленные на вторичном рынке, и мотоциклы, которые можно арендовать за пару евро в день. Прогресс и туризм, вызывавшие такое негодование у Терцани, проникают сюда очень дозированно. Меня поселили в хижине на пляже, будто сошедшем с открытки, с видом на неправдоподобно прекрасные закаты. Стоило опустить ноги в воду, как вокруг тут же собирались разноцветные рыбы. Вода была прозрачна и чиста. Вечером, когда мы сидели в ресторане чешского шеф-повара, Чави рассказал мне, что