История борьбы Московского государства с Польско-Литовским. 1462–1508 - Геннадий Федорович Карпов

Когда поезд выехал в смоленские посады, то московские дети боярские сошли с коней и шли пешком около тапканы; около моста бояре, князь Семен и Михаил, вышли из саней и также шли пешком до соборного храма; здесь встретил княжну в сопровождении духовенства смоленский владыка с крестом и благословил им; княжна вошла в церковь и слушала молебен. После молебна княжна поехала к себе на двор, куда ее провожали паны; тут княжна приказала князю Ряполовскому потчевать их вином. На другой день после обедни, на которой присутствовала и княжна, пришли к ней в светлицу бить челом: жена наместника с падчерицей и жена Маршалка, Кошкина; тут же явился и смоленский владыка с поминками; их посадили на лавке и подавали вино: паньям сама княжна, владыке князь Ряполовский. При выезде из Смоленска наместник проводил поезд с версту за город. Подобное же происходило при проезде во всех городах Западной России; всюду по местам быто било из пушек, где до какого места царевна приезжала на обед или на ночь. Еще до Смоленска бояре начали говорить панам о венчанье, чтоб быть ему в Греческой церкви и венчать митрополиту, или владыке, или архимандриту. Паны им не давали ответа, а говорили, что обсылались об этом с великим князем, а он им ответа не дал. Наконец, подъезжая к Вильне, бояре начали говорить панам с бранью, почему они ответа не дают о венчанье, и паны, поговорив между собой, отпустили Яна Забережского к великому князю. Ян воротился из Вильны и объявил, что венчанью быть в Римской церкви, а не в Греческой. Бояре отговаривали это сильно, но по Наказу в конец не упирались. Уже по дороге встречали княжну посланные от ее жениха с подарками. В Маркове встретил поезд Маршалок Станислав Стромилов, и вместе с ним князь Константин Острожский и князья Иван и Василий Глинские. Стромилов говорил, что прислан служить княжне до Вильны; он привез от великого князя воз (экипаж) княжне, великолепно убранный, и в него было запряжено восемь жребцов в богатой сбруе. Паны говорили, чтобы княжна продолжала путь в возу, но она приказала боярам это отговорить. За три версты до Вильны выехал верхом навстречу княжне жених в сопровождении войска, как говорят, от трех до четырех тысяч. Великий князь с сопровождающими своими остановился пред тапканой; тапкана тоже остановилась. Московские поезжане на конях, одетые в соболи и бархат, встали около тапканы в виде полумесяца. От места, где стоял великий князь, до тапканы постлали алое сукно, а у тапканы золотую камку. На камку вышла княжна, а за ней боярыни; князь же великий сошел с коня и подошел по сукну к княжне, подал ей руку, спросил о здоровье, подал тоже руку и боярыням. В это время раздавались крики литовцев: «Хвала Господу за такой великий дар, что дал нам дочь монарха московского иметь себе паньей! Да здравствует на многие лета великий князь Александр, над нами пануючи!» Потом раздались выстрелы из мушкетов, а княжна после свиданья с женихом снова вошла в тапкану, и поезд в сопровождении литовцев двинулся вперед. Подъезжая к городу, великий князь Александр приказал княжатам и панятам сойти с коней и идти пешком по правую сторону тапканы, а московские дети боярские пошли по левую, сам же великий князь ехал перед тапканой. Все Виленские жители встретили поезд и кидали цветы на дорогу; в то же время раздавалась стрельба с вала и замков.

Так ехал поезд до Православной церкви Рождества, где невеста вышла из тапканы. Здесь, перед церковью, встретил архимандрит Макарий наместник Киевского митрополита; после молебна княгиня Ряполовская и жена боярина Русалки расплетали косу невесты, покрыли покрывалом, надели на голову кику и обсыпали хмелем; сопровождавший невесту поп Фома134 читал при этом молитвы и благословил ее крестом. После этого Елену Ивановну повели к жениху в Римскую церковь Станислава; перед ней шел поп Фома и благословлял крестом. Перед церковью Станислава встретил невесту Бискуп с крыжем, но ее не благословил им. Великая княжна встала рядом с женихом, под нее постлали бархат, который прежде был постлан перед тапканой, да на место положили сорок соболей. Началось венчанье. Бискуп говорил молитвы жениху, а поп Фома невесте, над которой княгиня Ряполовская держала венец. Когда нужно было пить общую чашу, то поп Фома подал вино невесте и потом скляница была растоптана. Подобное венчание не понравилось литовцам. Великий князь и Бискуп побранили накрепко, чтобы поп Фома не говорил молитв, а княгиня Ряполовская не держала венца, но князь Семен стоял тут же и отговаривал эти требования, а поп Фома продолжал свое дело. Московская правительственная записка, сказавши это, не говорит нам, какое впечатление на литовцев произвели слова невесты о Греческом законе и требование князя Ряполовского, чтобы и великий князь произнес при венчании слова о непринуждении своей жены к Римскому закону. Московская правительственная записка кончает рассказ об этом браке так: «После венчанья великий князь пошел к себе в гридню, а великая княгиня в иную горницу со своими боярынями; да пришедши от венчанья великий князь послал за боярами и велел им быть у себя с поминками и речь говорить; бояре являли поминки и в тот день ели у великого князя. А великая княгиня венчалась в своих портех, и нынеча уже четвертый день ходит в своих портех да и в кике; а на другой день великий князь велел явить себе крест с цепью и порты, в которых нужно быть после венчанья и после мыльны, а мыльны у великого князя не было, и бояре то ему изъявляли, да и речь говорили». Литовская же записка говорит, что после венчанья шли веселья недели с три, и после этого великий князь жил с своей супругой в великой любви, часто посылая поминки до царя, тестя своего, а царь, до него.

Но брак был политический и принес совсем не то литовцам, чего ожидали; в этом отношении купили они себе горе, да на свои гроши.

III

Все требования Московского правительства во время сватовства Александра к Елене Ивановне, по-видимому, исполнились, но на деле оказалось, что и москвичи для устройства родства государей сделали уступки. Но как только был утвержден этот родственный союз, то уступки превратились в требования. В Наказе князю Ряполовскому с товарищами было сказано: перед венчаньем говорить Александру, что по его желанию