История борьбы Московского государства с Польско-Литовским. 1462–1508 - Геннадий Федорович Карпов

с ними. А ты напротив посылаешь на Наше лихо в Заволожскую Орду и к Стену Стуру Свейскому. От съезда судей на границах мы не отказываемся, но ты к нам не правишь по докончанью». Что не правит Александр по докончанью, Ромодановский должен был говорить на это о титуле, о церкви Греческого закона и т. д. Елене же Ивановне, в ответ на ее грамоту о волостях, которые ей муж не дает, потому что ее отец забрал его города, Ромодановский должен был сказать, что Иван Васильевич Александровых земель не держит за собой, а держит только свои, что дал ему Бог от предков и что ему принадлежит по докончанью. После изложения всех жалоб на Александра, речи Ромодановского к Елене Ивановне кончались: «Мы тебя, дочка, дали за Александра, чтобы между нами была сердечная любовь, опричь докончанья».

Но такие объяснения Ивана Васильевича повели только к тому, что Александр начал посылать в Москву посольства только о делах пограничных: но когда явилось посольство из Литвы в Москву не с одним изложением жалоб, но и требованием съезда судей на границах и назначения для этого срока, то в ответ на это бояре сказали: «Сколько раз было говорено о церкви Греческого закона, о новой утвержденной грамоте о Греческом законе, о титуле государя, который вы до сих пор пишете не по докончанью, и все это не выполнено. Вы нам о тех начальных делах ничего не говорите, ино нашим боярам как с вашими панами съехаться? Как им в грамотах наше имя писать, коли брат наш к нам о имени ничего не приказывает и по докончанью не правит?» Этот ответ кончался угрозой: «Мы постоянно посылали к Менгли-Гирею и Стефану, чтобы они были в миру с Александром, а ныне нам посылать к ним об этом не пригоже, потому что Александр не правит по докончанью». Прежде, когда Иван Васильевич высказал, что ему поступки Александра в досаду, то в Литве выждали время и послали лично от Александра и Елены Ивановны грамоты, содержащие различные темные объяснения, потом стали заговаривать о турках, молдаванах, ганзейцах и пограничных делах. Теперь же, после второй угрозы Ивана Васильевича Александру, произошел разрыв. Последний ответ был дан в июле 1498 года и с этого времени ни наши правительственные бумаги, ни литовские, не делают никакого намека, чтобы между правительствами были какие-нибудь ссылки. Но эти ссылки вдруг начались через 11 месяцев и повели уже к войне. 30 мая 1499 года прислал из Вязьмы князь Борис Михайлович Оболенский-Туреня грамоту, которая передана ему чрез несколько рук из Литвы от Шестака, служившего у Елены Ивановны. Грамота была следующего содержания: «Здесь, господине, встало великое смятение между латынянами и нашим христианством. В нашего владыку смоленского дьявол вселился, да и в Сапегу; великий князь неволит государыню нашу в проклятую латинскую веру; государыню нашу Бог научил, да помнит она наказ государя отца своего, и она отказала: Памятуешь, государь, как с государем отцом рекл, и я, государь, без воли отца моего того не могу учинить, а обошлюсь с государем отцом, как он меня научит». Да и все православное христианство хотят окрестить, и от того наша Русь вельми с Литвой друг друга не любят. Ты бы этот список послал до государя; государь того сам не знает; больше не смею писать; хорошо бы, если можно с кем отказать»151. Того же 30 мая (как видно из числа под верющей грамотой) Иван Васильевич послал в Литву Мамонова; он должен был говорить Елене Ивановне наедине: «Дошел до нас слух, что муж твой, Александр, нудит тебя и иных людей отступить от своего Греческого закона к Римскому. Ты в этом мужа своего не слушай, до крови и до смерти в этом деле пострадай; к Римскому закону не приступай, чтобы от Бога душой не погибнуть, а от нас и всего православного христианства не быть в проклятии, и сраму от иных вер православию не делай. Откажи ты нам обо всем этом, правда ли то, и мы тогда к мужу пошлем, зачем он делает против своего слова и обещанья». Тоже писала к Елене Ивановне и Софья Фоминична. Но, не дожидаясь отказа дочери, Иван Васильевич приказал Мамонову пытать в Литве, мирны ли с литовским и польским перекопский, волошский и турки?

Кажется ясно, что за всем этим следовало; теперь же на этом мы и остановимся, чтобы посмотреть, насколько Ивану Васильевичу могли служить на пользу перекопский и волошский, и в каких к ним отношениях он был за последнее время.

Глава II

Перед войной

Союз Москвы со Стефаном Молдавским и отношения последнего к Литве. – Сношения Москвы и Литвы с Крымом. – Враждебные отношения Москвы к Литве в конце 1499 года; посольство Станислава Петрашковича Кишки. – Исследование о годе Ведрошской битвы. Объявление войны. – Отношения Москвы к Молдавии и Крыму в начале 1500 года

I

В борьбу Московского государства с Польско-Литовским с конца XV века мало-по-малу начинают втягиваться один народ за другим. Сношения с Турцией Ивана III, на которые указывал Александр, не имели никакого значения для отношения Литвы к Турции, так как эти сношения были большей частью только по делам торговым. Совсем другого рода были сношения Москвы с Молдавией. Эта несчастная страна, вместе с Валахией, получила себе население, так сказать, из оческов от всех народов, проходивших через горы, лежащие от нее на запад. Эта страна страдает в продолжении всей своей истории от того, что эти очески народов, усевшиеся около Прута и нижнего Дуная, окружены постоянно сильными соседями. Каждый из этих соседей готов был присоединить эти земли к себе, но, вследствие соперничества искателей, эти страны не присоединились ни к одному из них, и в то же время, вследствие этой же причины, не могли составить из себя ничего цельного, сильного. Но во второй половине XV века Молдавия выставила из среды своего народа знаменитого Стефана, известного у нас под именем воеводы Волошского. Вследствие личных талантов, борясь поочередно со всеми соседями, при ничтожности средств, Стефан был истинным казаком и вел с соседями постоянно мелкую войну. С 1480 года мы имеем известия о сношениях Стефана с Иваном III; в этом году ехал, как мы знаем, в Крым послом Князь Иван Звенец; с ним был отправлен человек, долженствовавший из Крыма проехать в Молдавию. Этому человеку было наказано говорить Стефану, что если он захочет послать в Москву своего человека и будет сомневаться,