История борьбы Московского государства с Польско-Литовским. 1462–1508 - Геннадий Федорович Карпов

В литовских правительственных бумагах записано по этому поводу посольство, имеющее содержание дела о пограничных ссорах144; но, как заметили издатели литовских документов, что при этом посольстве не обозначено ни времени, к которому оно относится, ни имени посла, а по московским правительственным бумагам оказывается, что это посольство никогда в Москве и не бывало. Теперь приготовленного посольства в Москву из Литвы не посылали, потому что поняли, как увидим сейчас, что нужно отвечать на слова: «то мне, дочь моя, те дела вельми в досаду».

Летом 1496 года Александр сбирался, в союзе с своим братом, Яном Альбрехтом, воевать с Стефаном, но поход против него не состоялся вследствие сопротивления панов. В этих делах у Александра прошло все лето и осень, наконец, в Литве решились завязать сношения с Москвой. В конце ноября Александр послал грамоту к Ивану Васильевичу145 такого содержания: «Уразумели мы с твоей дочерью, а нашей великой княгиней, что ты, брат и тесть наш, хочешь ведать, для чего мы с тобой доброго пожитья не держим, как следовало бы быть между нами. Надеемся, что ты сам гораздо ведаешь, что ты забрал многие города и волости, которые издавна служили нашему государству (когда забраны и какие города, не говорится, а это важно). Ты мимо нас входишь в приязнь и пересылаешься с Турецким, Перекопским и Волошским; ты приказываешь, чтобы мы с Перекопским и Волошским были в дружбе и приязни, но после того как ты с ними пересылался, от них еще большие шкоды поделались и делаются: а ведь, с Божией помощью, мы можем тебе и твоим детям быть лучшими приятелями, чем они. Да еще с тех пор, как взяли мы с тобой докончанье, нашим землям, не знаем, с твоего ли ведома, или не с твоего, делаются многие шкоды». Следующая половина грамоты отчасти разъясняет то, в чем заключалась сущность неудовольствия литовцев: «Ты бы, брат наши города и волости, которые забрал у нас, возвратил (здесь опять не говорится, когда они забраны и какие), а шкоды велел оправить, и если будет у нас с тобой любовь по докончанью, то неприятели не будут на нас мыслить, a приятели радоваться». И так первая сущность неудовольствия и всех грубых ответов литовцев заключалась в ином понимании ими докончанья. К подтверждению этих объяснений Александра Елена Ивановна написала к отцу, вместе с гонцом, привезшим грамоту ее мужа146: «Била я челом мужу, чтобы он пожаловал меня волостями, что были за первыми великими княгинями литовскими, но муж объявил, что отец мой поймал многие города и волости, и когда он отступится от них, то и будут даны следующие мне волости»147.

На такие намеки Иван Васильевич не отвечал, и литовцы решились прислать уже посольство, спустя три месяца после присылки выше изложенных грамот. В марте 1497 года посол Александра в Москве говорил148, что обещанное посольство о пограничных делах до сих пор не приезжало. Но, кроме этого, Александр явился пред своим тестем ходатаем по известному делу ганзейских купцов и предлагал посредничество в войне с свейским губернатором. Ответ на это был тот, что об обидных делах уже посылали и пошлют еще посольство; свейские правители могут прислать за перемирьем в Новгород, а ганзейских купцов, хотя они и учинили лихое дело, но, по ходатайству Александра, выпустят.

Но Иван Васильевич все-таки не посылал в Литву послов. Тогда литовцы в другой раз, не дождавшись ответа из Москвы, прислали еще свое посольство. Этот посол (приехал в июне месяце)149 просил от Александра помощи у тестя на турок, которые угрожают литовским владениям нашествием; да также говорил об том, что на границах, особенно со стороны князя Воротынского, делаются страшные грабежи. Посла спрашивали москвичи, куда турки могут прийти на Литву и т. д., и в заключение сказали, что их государь стоит на докончанье и шлет посла.

Действительно, Иван Васильевич отправил посла в Литву, и таким образом, спустя 11 месяцев после последнего своего посольства туда, снова начал со своей стороны сношения. Но этот посол не должен был говорить ни о каких делах, кроме тех, о которых был прислан последний литовский посол, т. е. о турках; он говорил, что Сапегу (имя Литовского посла) спрашивали, куда думают ждать литовцы прихода турок, но Сапега этого не сказал, государь же хочет помогать зятю на неверных. В соответствие жалоб литовцев на князя Воротынского, посол говорил, что из литовских земель сделаны нападения на земли великого князя рязанского. Но этот посол еще не воротился в Москву, как оттуда поехал еще другой в Литву, о том, что Александр пошел войной на Стефана Волошского, так он бы вернулся, потому что Стефан хочет с Александром мира. Литовцы, не видя толку из того, что вызвали москвичей на присылки к ним, отвечали на оба посольства: что об деле князя рязанского разузнают, за готовность помогать на турок благодарят; но при ответе на ходатайство за Стефана литовцы не выдержали и сказали: «Мы надеемся, что брат наш больше приятель зятю своему, чем Стефану Волошскому, у которого мы наш город Бряславль отняли, и Стефана, как своего неприятеля, будем искать».

Сношения опять прекратились, но потом, случайно возобновившись, повели к полному объяснению москвичами всех своих требований и к окончательному разрыву. Дело было так. Ехал московский посол, Плещеев, от турецкого султана, и его в Путивле задержали. Поэтому в феврале 1498 года Иван Васильевич послал спросить зятя, почему это постоянно в его владениях задерживают послов? В Литве объявили, что Плещеев ехал в сопровождении татар, которые грабили литовских подданных, и поэтому путивльский наместник задержал его150. Давая и другие объяснения причин задержания послов, из Литвы было отправлено посольство, в котором, кроме дела Плещеева, говорилось о пограничных делах и выставлялось на вид, что нужно же наконец их разобрать.

Теперь Иван Васильевич решился отступиться от своего молчания; он в марте этого же года отправил в Литву князя Василия Ромодановского, который должен был говорить о всех делах, и также дать ответ на грамоты Александра и Елены Ивановны, служившие ответом на вопрос, почему Александр не хочет держать доброго пожитья с своим тестем. Вот в кратких словах содержание посольства Ромодановского к Александру: «Не однажды ты говорил, что тебе не нравится, что ходят послы от нас к Перекопскому, Волошскому и турецкому; то эти послы ходят о наших делах, а не на твое лихо. Перекопский и Волошский давнишние наши союзники и теперь хотят с тобой мира, ты же не хочешь мириться