Королева. Последняя биография Елизаветы II - Эндрю Мортон

этот раз из-за волнения я почти ничего не помню о самих скачках, но знаю, что победитель скачек доставил мне такое удовольствие, какого я давно не испытывала»25. Но кобыла не остановилась на достигнутом. В июне 1974 года она выиграла приз в скачках Prix de Diane в Шантийи – французском аналоге ипсомских скачек Oaks. Победитель Джо Мерсер и тренер Дик Херн возвращались домой на частном самолете, угощаясь шампанским в честь победы, когда пилот изменил курс и приземлился в аэропорту Хитроу на западе Лондона. Королева пригласила дуэт, выглядевший в тот момент довольно непрезентабельно, на ужин в Виндзорский замок. Когда они прибыли, на пороге замка под дождем их встречала сама королева. «Проходите, мои воины», – с этими словами приветствия она провела их к столу, за которым сидели принцесса Маргарет, принц Филипп и лорд Маунтбеттен 26. Парадное место в центре стола занимал золотой кубок Prix de Diane, который вручался владельцу победившей лошади. Занимавшийся темой конного спорта Шон Смит писал об этом: «Королева оказала им честь, позволив заглянуть в частный мир семьи в момент непринужденного отдыха»27.

Хотя внешняя непринужденность была обманчива. За семейным столом отсутствовал лорд Сноудон. Как раз в это время королева склоняла сестру и ее мужа к примирению, по крайней мере ради детей. Вскоре ей предстояло убедиться, что отношения ухудшились настолько, что никакие косметические средства уже не могли помочь. Ей пришлось взяться за сестру, жизнь которой катилась под откос. Эмоциональное потрясение Маргарет оказалось новой территорией, которую пришлось освоить Елизавете. Состояние психического здоровья принцессы приняло угрожающий характер, и в ноябре 1974 года ей пришлось отказаться от всех общественных обязательств. Однажды она позвонила другу, у которого в тот момент была в разгаре вечеринка, и пригрозила самоубийством: «Если ты не приедешь, я выброшусь из окна». Друг позвонил королеве, которая ответила: «Продолжайте вечеринку, ее спальня на первом этаже»28.

Состояние здоровья Маргарет, как психическое, так и физическое, было предметом постоянных тревог королевы. Хотя фрейлины принцессы знали о положении дел, они могли только давать рекомендации. А старшая сестра имела власть приказать. Однажды одна из фрейлин обратилась к королеве за помощью. Та отменила назначенные встречи и поехала в Кенсингтонский дворец к сестре. «Я чувствую себя ночной сиделкой, которая принимает дежурство у дневной», – ворчала она, увозя Маргарет в Виндзорский замок на уикенд 29.

Ситуация становилась все более нестерпимой. В конце ноября 1975 года лорд Сноудон написал королеве отчаянное письмо, сообщая о том, что он больше не может терпеть жизнь в Кенсингтонском дворце. «Ситуация невыносима для всех – для детей, прислуги, для нескольких оставшихся друзей, для нее и для меня»30. Его письмо повергло королеву в шок. Ей пришлось признать, что ее периодические попытки примирить супругов оказались тщетными. Теперь предстояло решить, когда объявить об их раздельном проживании, и в интересах детей оставили это до Пасхи 1976 года – времени семейных каникул. Королевская семья вынуждена была признать печальный факт: Маргарет становилась первой разведенной особой королевской крови после развода Генриха VIII и Анны Болейн в 1540 году.

Надеждам на то, что семейный разрыв удастся негласно уладить во дворце, не было суждено сбыться. Издание News of the World опубликовало снимки принцессы в купальнике рядом с «загорелым мальчиком-любовником» Родди Ллевеллином на отдыхе на острове Мюстик. Теперь в глазах общественности в распавшемся браке Маргарет выглядела неверной женой, тогда как трудолюбивый фотограф-профессионал был провозглашен безвинно пострадавшим. Хотя это звучало нелепо и не соответствовало действительности, в эту версию многие поверили. Даже королева и королева-мать считали, что Маргарет недостаточно настойчиво пыталась сохранить брак. «Они не понимали глубины отчаяния Маргарет, – говорил ее друг и биограф Кристофер Уорик, – они помнили маленькую шалунью и озорницу, которая привыкла получать все, что хотела. Считалось, что это ее вина»31.

Кроме того, все опасались, что скандальный разрыв мог пагубно сказаться на праздновании серебряного юбилея правления королевы. Елизавета волновалась, что никто не захочет его отмечать. Экономика стремительно падала, обуздать инфляцию не удавалось, безработица росла – такой фон не обнадеживал. Местные муниципальные советы беспокоились о том, что население не желало участвовать в праздничных уличных мероприятиях, многие события отменялись, а спрос на сувениры, несмотря на их дешевизну, был невелик.

Однако королева волновалась напрасно. Толпы ликующих людей во время первого 11-дневного королевского турне по шотландским городам показали, что, несмотря ни на что, юбилей пройдет хорошо. Около миллиона людей выстроились вдоль Мэлла, чтобы увидеть карету с королевой и принцем Филиппом на пути ее следования от Букингемского дворца в собор Святого Павла на праздничную службу. За этим последовали сотни местных парадов и тысячи уличных празднеств. Изобилие красного, белого и синего цветов и государственных флагов напоминало празднование победы в 1945 году. Елизавета посетила 36 графств в трех королевствах – Англии, Уэльсе и Шотландии, и везде королевский кортеж приветствовали тысячи людей на улицах. Королева была растрогана. «Я просто поражена, я понятия не имела», – приводит один из придворных ее слова, которые она повторяла снова и снова32.

Визит в четвертое королевство, Северную Ирландию, оказался довольно опасным: там бушевали межрелигиозные конфликты. Протестантское большинство хотело продолжения многовекового союза с Британией, тогда как католическое меньшинство выступало за присоединение к Ирландии. Перед визитом королевы и принца Филиппа поступало множество сообщений с угрозами о подложенных бомбах и о возможной расправе, на улицах проходили бурные демонстрации. В начале августа, накануне приезда монархов, были застрелены демонстрант и солдат. Правительству пришлось задействовать 32 000 военных после того, как члены Временного крыла Ирландской республиканской партии поклялись, что британцы дорого заплатят за «вечеринки с шампанским для королевы на нескольких акрах ирландской земли»33.

Расходы на меры безопасности во время «молниеносного» визита – королева провела всего шесть часов на ирландской земле, – исчислялись миллионами долларов. Королева все время оставалась на борту королевской яхты Britannia. Впервые за время своего правления она пользовалась вертолетом, который считала опасным: именно на нем Елизавета прилетала в замок Хиллсборо на мероприятия. Состав участников всех торжеств был тщательно отобран. Все это означало, вне всякого сомнения, тревогу о безопасности королевы. Позднее один британский министр признался, что она сильно волновалась и была «очень и очень напряжена». Он вспоминал, что, когда закончилась ее последняя официальная встреча в университете Ольстера, принц Филипп похлопал ее по руке и сказал: «Ну-ну, все уже позади. Если они не потопят (яхту) Britannia, то мы в безопасности»34.

Если этот визит был самым неприятным моментом в официальном календаре торжеств, то в личном плане