Королева. Последняя биография Елизаветы II - Эндрю Мортон

нежелательно, а в какой момент следовало оказаться под рукой. Когда поток красных ящиков с документами иссякал, королева обычно отправлялась на конную прогулку. Она также следила за ремонтными работами, гуляла пешком, а по вечерам наблюдала за звездами. Здесь, как нигде, королева могла общаться с Богом, созерцая природу.

Гости Елизаветы II часто удивлялись, как много она делала своими руками, начиная с кормежки собак и лошадей до уборки за ними. Эту черту отметил еще ее первый конный тренер Хорас Смит: «Прогресс принцессы Елизаветы значительно превышал средний уровень. Она была добросовестна и очень старалась научиться как можно лучше ездить верхом. Ее уровень, учитывая небольшое число уроков, вскоре стал очень высоким».

Большую часть жизни Елизавета не меняла привычный распорядок дня во время пребывания в Балморале. После обсуждения дел с личным секретарем, ровно в 10:30 она выезжала на конную прогулку. Выбранная ею лошадь уже была выведена конюхом, чтобы немного умерить ее резвость. Затем королева могла присоединиться к охотникам и принять участие в их пикнике, а потом пойти гулять пешком. После пятичасового чая она переодевалась к ужину, четвертый раз за день. Ужины всегда проходили в официальном формате: дамы надевали длинные платья, а мужчины – фраки или килты. В конце ужина играл королевский волынщик, маршируя вокруг стола. Волынка не просто была частью ритуала. Королева действительно внимательно слушала и очень ценила хорошее исполнение. Как-то во время ужина в своей официальной резиденции, Холирудском дворце, она спросила постоянного гостя, бывшего лорда-мэра Эдинбурга Эрика Миллигана, не слышит ли он фальши в игре волынщика. Тот ответил отрицательно. Королева, тихо торжествуя, объяснила, что волынщик потерял палец во время взрыва, когда принимал участие в военной операции в Ираке. Он хотел уволиться со службы, но королева и слышать не хотела об этом и настояла, чтобы он играл45. Ее вера в своего волынщика оправдалась. Для него наверняка это был отрадный исход, так как пребывание в Балморале всегда рассматривалось персоналом, сопровождавшим королевскую семью, как своего рода отпуск на рабочем месте с необременительными обязанностями и массой свободного времени. Кроме того, служащие часто имели возможность контактировать с членами королевской семьи в неформальной обстановке в отсутствие старшего персонала, в особенности менеджерского.

Вечером всегда приветствовались разного рода розыгрыши и игры, к которым иногда присоединялись молодые члены королевской семьи. Однажды вечер посвятили инсценировке судебного процесса с судьей, присяжными и свидетелями, среди которых был принц Эндрю. Игра в суд продолжалась до рассвета.

Еще одна легендарная история связана с пьяным в стельку лакеем, которого осторожно отнесли в королевскую столовую и оставили там на односпальной кровати. Когда королева и принц Филипп, которых предупредили о незваном госте, спустились к завтраку, они приняли совершенно равнодушный вид, что только добавило веселья 6.

Кульминационным моментом шотландского отдыха всегда становился бал Гиллис (бал егерей), которого все с нетерпением ожидали. В этот день члены королевской семьи и прислуга собирались вместе и весело, неформально общались. Благородные манеры и грубоватые народные традиции соединялись. Во времена королевы Виктории на этих балах все напивались, и слуги падали замертво в бальном зале, а саму миниатюрную государыню под пронзительные звуки волынки до рассвета кружили в танце егеря в килтах. Позднее королева Виктория стала сама выбирать себе партнера, что заставляло поволноваться тех, кто не мог похвастаться умением лихо плясать. Озорная королева часто нарочно выбирала самого неуклюжего танцора, и ее жертвами нередко становились телохранители из Скотленд-Ярда. Если это был новичок, королева давала знак оркестру снизить темп. Она очень серьезно подходила к фигурам шотландского танца. Однажды она показывала новый танец, к удивлению присутствовавших вдруг скинула туфли и, оставшись в одних чулках, продемонстрировала правильную позицию.

Пикники были еще одним ритуалом, таившим в себе ловушки для непосвященных. Королевский пикник представлял собой отнюдь не перекус, собранный на скорую руку, с крутыми яйцами и расстеленными на земле одеялами, а весьма представительное мероприятие в одном из охотничьих домиков на територии поместья. Именно так проводила большинство вечеров королевская семья и ее гости. Однажды принцесса Маргарет заметила по поводу этих искусных и изобильных трапез, принятых у Виндзоров: «Разве можно организовать пикник без лакея?»7

Угощение прибывало вместе с передвижной кухней, спроектированной принцем Филиппом и прикрепленной к «лендроверу». Каждому предмету сервировки соответствовало определенное место, и королева лично руководила процессом. Леди Гленконнер – бывшая фрейлина принцессы Маргарет и бывалый гость в королевском доме – любила рассказывать такую историю. Однажды после такого пикника они с мужем Колином начали убирать посуду и понесли грязные тарелки обратно в мобильную кухню. Вдруг их остановила принцесса Анна и поинтересовалась, что, собственно, они делают. Она сурово предупредила пару, что, если они не разложат все так, как нужно, «королева чертовски разозлится»8. Леди Гленконнер, когда-то получившая статус дебютантки года, наследница Холкем-холла и звезда ток-шоу, признавалась, что моментально покрылась испариной при одной мысли о том, что Ее Величество королева может «чертовски разозлиться».

Такова мрачноватая семейная черта Виндзоров – веселый смех может мгновенно смениться на высокомерный взгляд. Этим особенно отличалась принцесса Маргарет, но такие внезапные «переключения» регистров демонстрировали все члены семьи. Чтобы удостоиться «виндзорского взгляда» от принца Чарльза, Уильяма или любого другого члена семьи, достаточно назвать королеву «ваша мама» или «ваша бабушка» – слишком фамильярно и неуважительно. Леди Гленконнер хорошо знали в Балморале, и она много раз участвовала в пикниках, так что в ее рассказе о реакциях принцессы Анны и королевы, возможно, есть элемент преувеличения ради придания колорита. Но королева и в самом деле любила установленный порядок, когда каждой кухонной принадлежности предназначалось свое место 9.

Такое внимание к малейшим деталям, граничившее с одержимостью, напоминало рассказы о детстве молодой принцессы Елизаветы, которая вечерами по нескольку раз переставляла свою обувь, прежде чем лечь спать. Однако «чертовская злость» не соответствовала характеру королевы. Ее реакция на нарушение светских приличий или на внутридворцовые накладки была более сдержанной и взвешенной. С ранних лет она поняла, что гневная королевская отповедь может заставить самое стойкое сердце сжаться от страха. Во время приступов неконтролируемой ярости, которым был подвержен ее отец Георг VI, лица его придворных покрывались смертельной бледностью, и они не могли скрыть дрожь. Неодобрительный взгляд, приподнятая бровь или насмешливое «А вы уверены?» составляли лексикон королевских выговоров. Королева настолько контролировала свои эмоции, что свидетели тех редких случаев, когда она все же выходила из себя, запоминали такие моменты навсегда.

Королева впервые повстречала леди Диану Спенсер в начале августа 1979 года, во