Королева. Последняя биография Елизаветы II - Эндрю Мортон

Расточительный и роскошный стиль жизни 20-летний принц Уэльский перенял от своей бабушки. У него был лакей, в обязанности которого входила глажка банкнот для пожертвований на воскресной службе, а также ежевечернее выдавливание зубной пасты из тюбика на зубную щетку. Страсть наследника к жизни на широкую ногу не разделяли ни мать, ни отец.

Хотя королева-мать проиграла в споре о школьном образовании детей королевы, ее голос оказался решающим в отношении герцога и герцогини Виндзорских. Вдова была твердо убеждена, что преждевременная смерть ее мужа явилась результатом нервного стресса, вызванного тем, что он против воли принял на себя бремя монархии. То, что он был заядлым курильщиком и умер от рака легких, во внимание не принималось. Именно жесткая позиция королевы-матери была причиной того, что с момента своего отречения в 1936 году герцог очень редко виделся с королевской семьей.

В 1965 году Елизавета неохотно нанесла короткий визит герцогу и герцогине Виндзорским в лондонской больнице для обсуждения вопроса об их погребении. Герцог информировал королеву о покупке участка на кладбище в Балтиморе для себя и герцогини на случай, если королевская семья и впредь будет настаивать на лишении герцогини права быть захороненной вместе с ним в поместье Фрогмор на территории Виндзорского замка. Идею захоронения бывшего короля Англии и его жены на территории чужой страны королева не могла одобрить, как бы ни возражала ее мать. После некоторых препирательств Уоллис Симпсон было разрешено после смерти лежать рядом со своим мужем-герцогом во Фрогморе.

Еще одна встреча Виндзоров с королевской семьей состоялась в 1967 году, когда королева пригласила их на открытие памятной доски в честь королевы Марии в Мальборо-хаусе. На этом все закончилось. Время от времени кто-то из придворных осмеливался заикнуться о приглашении Виндзоров на какое-либо светское мероприятие, например на королевские скачки в Аскоте. Но королева, зная реакцию матери, быстро пресекала такие попытки. Даже принц Чарльз пытался убедить бабушку пригласить пару в Виндзор на уикенд, но отказался от своей идеи, поняв, насколько тяжело ей будет встречаться в течение довольно продолжительного времени с человеком, которого она обвиняла в преждевременной смерти мужа.

В мае 1972 года здоровье бывшего короля резко ухудшилось, и королева, находившаяся в то время во Франции, согласилась повидаться с ним незадолго до его смерти. 15-минутное свидание с умирающим имело мрачную подоплеку. Целью официального визита британской делегации во Францию было решение о постепенном вхождении Британии в Общий рынок, ставший предшественником Европейского Экономического Союза. Ничто не могло помешать дипломатическому триумфу премьер-министра Эдуарда Хита, даже смерть герцога. В Париж вызвали лечащего врача герцога Жана Тэна, и британский посол сэр Кристофер Сомс без обиняков заявил тому, что смерть герцога губительно скажется на визите королевы, а посему его пациент может умереть до или после, но никак не во время пребывания делегации во Франции. В результате Сомс ежедневно в шесть выслушивал по телефону медицинские сводки о состоянии больного.

В конце концов состояние герцога позволило ему увидеться с королевой. Он настоял на том, чтобы его одели в костюм, и встреча состоялась в его гостиной на втором этаже. Когда королева вошла в комнату, он встал и поклонился, что заставило поволноваться его докторов. Они опасались, что многочисленные провода капельниц, которые он называл «эти чертовы снасти», могут оторваться. Королеву глубоко тронула не только его учтивость, но и необыкновенное сходство с ее отцом. На нее нахлынули воспоминания, и, по словам одного из присутствующих, в «ее глазах стояли слезы»16.

Герцог умер девять дней спустя, 28 мая 1972 года. Его тело перевезли в Британию. Гроб установили в часовне Святого Георгия в Виндзорском замке. Более 6000 человек пришли отдать дань уважения бывшему королю. Однако возникло некоторое протокольное затруднение. Похороны должны были состояться через два дня после ежегодной церемонии Выноса знамени и предстояло решить, следует ли отменять этот традиционный и популярный в народе парад. Если бы умер действующий король, его бы, конечно, отменили. Но так как покойный герцог являлся частным лицом, жившим за границей, оснований для дворцового траура не имелось. Королева все-таки настояла на том, чтобы почтить его память. Она знала, что герцог любил звуки волынки и сам на ней играл. Церемонию Выноса знамени не отменили, но во время парада группа волынщиков исполнила похоронную песню в знак уважения к бывшему королю.

Похоронная церемония состоялась 5 июня в часовне Святого Георгия. Она продолжалась всего полчаса, но, несмотря на ее краткость, принц Чарльз описал ее как «простую, исключительно возвышенную, яркую и удивительно британскую по духу»17. Болезненно худая герцогиня выглядела на похоронах нервной и совершенно потерянной. Королева, сидевшая рядом с ней, отнеслась к ней «по-матерински нежно, все время, как заботливая сиделка, она касалась то руки герцогини, то ее перчатки», по воспоминаниям графини Эйвон, жены бывшего премьер-министра сэра Энтони Идена. Редкое проявление душевной теплоты со стороны королевы в присутствии посторонних 18.

В том же году королева еще один раз дала волю чувствам: на обеде в Гилдхолле после службы в Вестминстерском аббатстве, посвященной серебряной годовщине ее свадьбы, она с юмором сказала о своем долгом браке: «Если спросят моего мнения о семейной жизни после 25 лет брака, я скажу просто, но с полной убежденностью: я всецело за»19. Отбросив все банальные неурядицы, нужно признать, что их брак множество раз освещался звездными искрами и даже фейерверками. Королева уже давно поняла, что вспышки гнева Филиппа приходили и уходили, как летние грозы. Если он говорил ей: «Ты несешь чушь», а он это делал неоднократно, она либо игнорировала замечание, либо просто меняла тему разговора. Однажды после ссоры на борту яхты Britannia она сказал личному секретарю Мартину Чартерису: «Я просто не выйду, пока Филипп не успокоится»20. Какими бы ни были их разногласия, ночью они все равно ложились в одну двухместную кровать размера king-size в Букингемском дворце.

Публичное заявление о приверженности своему браку не остановило упорные слухи о Филиппе и приписываемых ему любовных связях. С середины 50-х годов, когда поднялась шумиха вокруг «любительницы вечеринок», в результате чего вышло официальное опровержение, слухи о неверности Филиппа не прекращались. Доказательства, однако, были только косвенные: в его штате находилось много хорошеньких сотрудниц, он всегда направлялся в сторону самой привлекательной девушки, причем не имело значения, происходило ли это на частной вечеринке или на общественном приеме. Принц также любил флиртовать с симпатичными партнершами во время танцев. Его биограф Сара Брэдфорд приоткрыла завесу, написав, что у него были связи, однако