Проклятый Лекарь. Том 7 - Виктор Молотов

Телефон зазвонил. Опять. Номер не определился.

— Алло?

— Святослав! Наконец-то! — голос главврача Сомова был напряженным, как струна. — Где вы пропадаете? Неделю на работе не появлялись! Неделю!

На самом деле меньше, он преувеличивает.

— Были обстоятельства, — уклончиво ответил я. — Решал проблемы с… неважно. Сложная ситуация.

— Что? Впрочем, ладно. Святослав, вы мне срочно нужны! Вопрос жизни и смерти!

— У вас всегда вопросы жизни и смерти. В этом и заключается работа врача. Мы не сантехники — у нас не бывает рутины.

— Нет, вы не понимаете! Это… это другое. Это катастрофа! Приезжайте немедленно. Умоляю, — прокричал он в трубку.

В голосе обычно невозмутимого главврача звучала настоящая паника. Что могло его так напугать? Эпидемия? Массовое отравление? Проверка из министерства?

— Конкретнее можете? — попытался я выяснить.

— Не по телефону! Только лично! Это касается всей больницы. Всех нас. Приезжайте!

— Ладно, буду через час.

— Спасибо! Спасибо! Жду в своем кабинете! И… Святослав? Приезжайте один. Без свидетелей.

Я отключился.

Интересно. Сомов впал в панику и просит приехать без свидетелей. Либо труп спрятать надо, либо что-то похуже.

Проверил Сосуд Живы — сорок два процента. Маловато, но для одного-двух пациентов хватит. А заодно и пополню запасы — неделя без медицинской практики сказывается. Проклятие не дремлет и каждый день требует свою дань.

Судьба сама тащит меня в «Белый покров». Может, хоть спасу кого-нибудь. А заодно выясню, что там за катастрофа. Если даже Сомов испугался, значит, дело серьезное.

— Кирилл, едем в больницу, — скомандовал я. — Продолжишь обучение в полевых условиях. Увидишь, как работает медицина в кризисной ситуации.

Глава 18

Дорога до «Белого Покрова» заняла сорок минут — рекордное время, учитывая московские пробки. Сергей гнал, как одержимый, используя мигалки и сирену — подарок от Ливенталей за прошлые заслуги, о которых он предпочитал не распространяться. Машины шарахались в стороны, как тараканы от света. Водители ругались, показывали неприличные жесты, но нам было плевать.

Когда главврач элитной клиники впадает в панику — это не шутки. Сомов за всё время моей работы ни разу не повышал голос. Даже когда пьяный хирург Крылов пытался оперировать аппендицит и перепутал пациентов.

Кирилл сидел рядом, теребя ремень безопасности. Парень нервничал — видно было по тому, как он перебирал пальцами и постоянно откашливался. Каждые тридцать секунд. Как часы. Это раздражало.

— Что за срочность? — наконец не выдержал он, повернувшись ко мне. — Что-то случилось с Анной? Или с её отцом? Орден снова напал? Может, воронки активировались?

Я покачал головой, не отрываясь от своего планшета. Просматривал последние медицинские новости — может, там есть информация, что случилось в Покрове, раз главврач больше информации не дал.

— Нет, это Сомов. Говорит, что случилась катастрофа, — покачал я головой.

— И всё? Никаких подробностей?

— Никаких. Просил приехать без свидетелей, что уже странно. Я не знаю, что именно произошло, но Сомов не паникер. Если уж главврач элитной клиники впадает в истерику и просит приехать тайно, значит дело действительно дрянь. Скорее всего, криминал какой-то. Или скандал, способный уничтожить репутацию.

— Может, эпидемия? — предположил Кирилл, явно накручивая себя. — Или массовое отравление? Помню, читал про случай в Питере, когда в столовой…

— Вряд ли, — перебил я его. — Для эпидемии слишком локально — только «Белый Покров». Другие клиники молчат, новостные ленты чистые. Для отравления Сомов бы вызвал токсикологов, санэпидемстанцию, полицию наконец. А не меня одного. Нет, тут что-то другое. Что-то, с чем обычная медицина не справляется. Или что-то, что нужно скрыть от общественности.

Интересно, что может заставить Сомова так паниковать? Труп важной персоны? Врачебная ошибка с летальным исходом? Или кто-то из врачей сошел с ума и устроил резню?

Я отложил планшет, повернулся к ученику. Парень выглядел бледным — то ли от быстрой езды, то ли от нервов.

— Смотри внимательно, — сказал я назидательным тоном. — Сейчас ты увидишь не магию света и не некромантию, которую я тебе показываю. Ты увидишь нечто похлеще — медицину в условиях тотального хаоса. Это тоже часть твоего обучения.

— В смысле? — не понял Кирилл.

— Кризисные ситуации показывают истинную суть людей. Кто паникует, кто берет управление, кто предает, кто геройствует. Запоминай всё. Каждую деталь. Каждую реакцию. Это пригодится. В жизни важно не только уметь лечить, но и управлять паникующей толпой.

— А вы? Вы не паникуете? Вообще? Никогда?

— Я? — усмехнулся. — Я вообще не умею паниковать. Это непозволительная роскошь. Когда ты…

Осекся. Чуть не проговорился. Рановато ему знать о моем перерождении. Потом как-нибудь ему скажу. Может быть…

— То есть когда у тебя большой опыт работы в стрессовых ситуациях, — поправился я, — паника становится бессмысленной. Либо ты контролируешь ситуацию, либо она контролирует тебя. Третьего не дано.

— Звучит… как-то холодно, — заметил Кирилл.

— Холодный расчет спасает жизни. Горячие эмоции их губят. Запомни это правило номер один.

Машина резко затормозила у главного входа. Инерция бросила нас вперед — хорошо, что ремни были пристегнуты.

Сергей развернулся и спросил:

— Приехали, Святослав Игоревич. Ждать вас?

— Да, но припаркуйся где-нибудь подальше. Это может затянуться. И держи двигатель прогретым — возможно, придется срочно куда-то ехать.

— Понял. Удачи.

Выскочили из машины. Нюхль спрыгнул следом, принюхиваясь. Его костяная морда выражала недовольство. Забрался ко мне на плечо.

Не любит он больницы. Слишком много запахов лекарств, хлорки, антисептиков. Заглушают естественные ароматы смерти и разложения, к которым он привык и так любит.

Автоматические двери распахнулись с тихим шипением. И мы попали в ад.

Терапевтическое отделение встретило нас полным хаосом. Нет, не хаосом — это слишком мягко сказано. Катастрофой. Апокалипсисом в миниатюре.

Медсестры бегали по коридорам, как обезглавленные куры, размахивая бумажками. Сталкивались друг с другом, роняли подносы, путались в проводах от капельниц. Одна молоденькая практикантка стояла посреди коридора с подносом лекарств и явно не знала, кому их давать. Вертела головой, как сова, глаза были полные слез.

— Кому антибиотики? — спрашивала она у пробегающих мимо. — У кого пневмония? Никто не помнит?

Никто не отвечал. Все были слишком заняты собственной паникой.

Врачи — солидные, уважаемые люди — кричали друг на друга, как базарные торговки. Размахивали планшетами, тыкали пальцами:

— Это мой пациент с пневмонией! — орал доктор Соколов, обычно тихий, как мышь.