Проклятый Лекарь. Том 7 - Виктор Молотов

передать нечего — нет базовой привязки. Теперь конструкт частично связан со мной, частично пытается существовать автономно. Мёртвый льет в него свою силу, пытаясь установить контроль, но это все равно что заливать воду в дырявое ведро. Без базового ритуала привязки ничего не получится.

— А почему вы тогда сразу не провели ритуал привязки?

— Потому что это чужой конструкт. Если я проведу полный ритуал, он станет моим навсегда. А Мёртвый хочет учиться, хочет сам управлять своим творением. Он же столько лет мечтал об этом. Это его детище, его гордость. Забрать — значит сломать человека.

— Но если никто не контролирует…

— Вот именно. Конструкт начинает деградировать. Без постоянной подпитки некромантической энергией мертвая плоть разлагается ускоренными темпами. За сутки превратится в обычный труп, вонючий и малоподвижный. За неделю — в скелет с остатками мяса. За месяц там только прах останется. Но хуже другое.

— Что может быть хуже?

— Квази-разум. Мёртвый использовал мозг целиком — от гениального математика. Думал, будет умный слуга. Но мертвый мозг не думает — он имитирует мышление. Как… как компьютер, зараженный вирусом. Вроде работает, но непредсказуемо. Конструкт начинает проявлять подобие эмоций — злость, страх, агрессию. Это не настоящие чувства, просто хаотичные импульсы. Но со стороны не отличишь.

Машина выехала на МКАД. Движение было плотным — утренний час пик. Офисный планктон спешил в свои аквариумы. Сергей умело лавировал между полосами, используя все возможности мощного двигателя.

— Святослав Игоревич, — подал голос водитель, глядя в зеркало заднего вида. — Через двадцать минут будем на месте.

Скоро из-за поворота появился Северный форт.

У КПП нас остановил молодой охранник. Лет двадцати пяти, не больше. Форма отглажена до хруста, сапоги начищены до зеркального блеска, автомат висит как влитой. Самоуверенный взгляд — он из тех новобранцев, что компенсируют недостаток опыта избытком рвения. Знакомый типаж. Через пару лет либо поумнеет, либо получит пулю. Третьего не дано.

— Документы, цель визита, кто вызывал, — отчеканил он, даже не взглянув толком на машину. Смотрел куда-то поверх крыши, подбородок задран, грудь колесом.

О тьма. Классический случай «звание ефрейтора ударило в голову». Сейчас будет качать права и демонстрировать власть. У нас нет на это времени.

— Мы от Ярка, — спокойно сообщил я через приоткрытое окно. Стекло было бронированное. От снайперской пули спасет. — Я доктор Пирогов. Срочный вызов.

— Не знаю никакого Ярка, — охранник нахмурился, впервые опустив взгляд на меня. — И списка посетителей на сегодня у меня нет. В журнале пусто. Никаких докторов не ждем. Разворачивайтесь.

— Молодой человек, — я сохранял спокойствие, хотя внутри уже закипало раздражение.

Терпение, Святослав. Он просто исполнительный дурак. Таких много. Они полезны на своем месте — как шестеренки в часах. Маленькие, глупые, но необходимые.

— Позвоните начальнику охраны. Скажите, что приехал доктор Пирогов. Срочное медицинское дело, — попросил я.

— Начальник охраны не принимает звонки от первого встречного, — охранник уперся, как баран. — У него важное совещание. Приказ есть приказ — без пропуска не пущу. И вообще, что за самоуправство? Думаете, назвали фамилию — и все двери открыты? Давайте, не задерживайте проезд. За вами очередь.

Оглянулся — действительно, сзади стояли две машины.

Вот же упертый. Еще и начальника форта не знает. Ладно, придется действовать через голову.

Достал телефон, набрал номер Ярка. Тот ответил после второго гудка:

— Пирогов? Что случилось?

— Стою у ваших ворот. Еду к Мёртвому — у него проблемы с конструктом. А тут особо ретивый охранник не пускает. Говорит, не знает никакого Ярка.

— Что⁈ — рявкнул Ярк так громко, что даже через динамик было больно ушам. — Дай ему трубку! Живо!

Протянул телефон охраннику:

— Ваш начальник хочет поговорить. Срочно.

Парень взял телефон с сомнением, как берут гранату с выдернутой чекой:

— Алло? Да, это пост номер один. Ефрейтор Петренко. Так точно… Что? Но я… Виноват! Господин полковник, я не знал… Есть, господин полковник! Так точно! Немедленно! Никак нет, не повторится! Слушаюсь!

С каждым словом лицо охранника меняло цвет. Сначала побледнел — когда понял, кто звонит. Потом покраснел — когда начался разнос. К концу разговора был цвета спелого помидора, а на лбу выступили капельки пота.

Из телефона доносился отборный мат. Ярк, видимо, объяснял молодому бойцу базовые принципы субординации, важность знания руководства и недопустимость тупого следования инструкциям.

Особенно запомнилась фраза: «Петренко, у тебя что в черепной коробке — мозг или инструкция по применению туалетной бумаги? Пирогов — личный гость графа! Он может приезжать в любое время! Запомни это лицо, болван! И если еще раз не пустишь — будешь до конца службы сортиры драить! Своим языком!»

Охранник вернул мне телефон трясущейся рукой.

— П-простите, доктор Пирогов, — выдавил он, сглатывая. — Проезжайте. Вас, оказывается, ждут. Извините за задержку. Я… не знал…

— Бывает, — великодушно кивнул я. — Рвение похвально, но мозги иногда тоже включать полезно. И запомни — инструкция не догма, а руководство к действию. Думать все равно надо.

Шлагбаум поднялся с металлическим скрежетом. Мы проехали на территорию.

Как обычно: везде — люди в военной форме. Маршировали, бегали, стояли в оцеплении. Дисциплина чувствовалась в каждом движении, каждом жесте. Ливентали держат свою армию в идеальной форме.

Но всё это великолепие военной мощи меркло перед картиной, развернувшейся у корпуса Б. Полный жесткач, — другого слова не подобрать.

Конструкт доктора Мёртвого — двухметровая гора мертвой плоти, собранная из частей разных тел, словно конструктор «сделай сам монстра» — носился по плацу, как взбешенный бык. Или как медведь-шатун. Или как все демоны ада одновременно.

За ним бегала целая толпа, всё походило на сцену из абсурдного театра. Военные с автоматами наперевес — человек десять, не меньше. Сам Мёртвый в развевающемся белом халате, который делал его похожим на привидение. Еще несколько человек в штатском — медики из санчасти, судя по сумкам с красными крестами.

— Не стреляйте! — кричал Мёртвый, размахивая руками как ветряная мельница. — Это ценный научный образец! Уникальное создание! Произведение искусства! Я потратил на него годы!

— К черту науку! К черту искусство! К черту ваши годы! — рявкнул кто-то из военных, судя по нашивкам — капитан. Здоровенный мужик, шея как у быка, кулаки как кувалды. — Эта тварь только что сержанта Петрова через весь плац швырнула! Как мешок с картошкой! Он теперь в медсанчасти с сотрясением! Готовсь! Целься!

Солдаты