Дресс-коды. 700 лет модной истории в деталях - Ричард Томпсон Форд

ошибка правосудия не была исключением. До конца 1970-х – 1980-х годов, когда штаты начали запрещать подобную тактику, адвокаты защиты на процессах об изнасиловании часто говорили о сексуальной жизни жертвы или о ее откровенной одежде, чтобы намекнуть на ее невысокий моральный уровень. А присяжные заседатели часто приходили к выводу, что нескромно одетая женщина сама спровоцировала нападавшего или просто подвергала себя ненужному риску. Иными словами, «она на это напрашивалась».

В самом деле, социологические исследования показали широкое распространение мнения о том, что провокационно одетые женщины или женщины с броским макияжем с большей вероятностью станут жертвой изнасилования или харассмента[472]. По данным исследования 1991 года, даже профессиональные психиатры считали, что «откровенная одежда увеличивает риск сексуальных преступлений против молодых женщин»[473]. В действительности провокационная одежда не увеличивает риск сексуального нападения. Как давно утверждали феминистки, изнасилование – это преступление насилия и агрессии, а не сексуального желания. Насильники, как и другие преступники, ищут уязвимых жертв, а не физически возбуждающих. Но манера одеваться все же играет некоторую роль в этом: именно скромная одежда больше привлекает внимание сексуальных хищников.

Исследование осужденных за преступления насильников показало, что, с их точки зрения, женщины «в скрывающей тело одежде (высокий ворот, длинные брюки, многослойная одежда)» пассивны и покорны, поэтому являются легкой целью для нападения. По контрасту, женщин в более открытой одежде насильники считали уверенными в себе и способными дать отпор. «Эти результаты противоречат распространенному мнению о том, что женщины находятся в большей опасности, когда одеты в провокационную, открывающую тело одежду»[474], – к такому выводу пришли исследователи.

Идея о том, что сексуальная одежда является причиной сексуальных нападений, это миф, всего лишь часть неписаного дресс-кода, который обвиняет женщин в преступлениях мужчин. Если сексуальная одежда – это риск, то не из-за неизменной природы мужского сексуального желания, а из-за того, что подобные стереотипы превратили ее в оправдание для насилия.

К счастью, в наши дни законы обычно не позволяют адвокатам защиты приводить нескромное поведение жертвы сексуального нападения или ее одежду как знак ее согласия. К примеру, в ответ на оправдательный приговор Стивена Ламара Лорда штат Флорида запретил приводить «манеру одеваться… в момент нападения» в качестве доказательства того, что одежда жертвы «спровоцировала сексуальное оскорбление действием»[475]. Описание одежды жертвы принимается в суде по другим основаниям.

К примеру, она может подтвердить или опровергнуть предлагаемую версию событий. Одежда, которую трудно снимать, может противоречить утверждению, что обвиняемый раздел жертву быстро и без ее помощи. Разорванная или испачканная одежда может поддержать обвинение в том, что нападавший применял силу. В этом есть смысл, но существует риск того, что адвокаты защиты будут искать удобные поводы упомянуть провокационную одежду, надеясь использовать общественное осуждение нескромности, чтобы повлиять на мнение присяжных.

Не вздумайте это надевать…

Старые идеалы женской декоративности и скромности все еще определяют респектабельную одежду для женщин в наши дни. Женщину, которая отказывается от внешней декоративности, называют неженственной, то есть недоженщиной. Женщину, которая отвергает скромность, осуждают как соблазнительницу или проститутку, то есть считают падшей. Эти старые нормы противоречат новым требованиям женщин, когда они борются за равноправие с мужчинами.

Чтобы считаться серьезным специалистом в сфере, где доминируют мужчины, современной женщине нужно отказаться от декоративной одежды, как это сделали мужчины несколько веков назад, но все же сохранять достаточную декоративность. Она должна носить элегантную, посаженную по фигуре одежду как знак усердия и гражданской добродетели, но при этом сохранять традиционную женскую скромность, которая ассоциируется с драпированным нарядом.

Дресс-коды, контролирующие и определяющие женскую одежду, выражают эту двойственность в языке и одежде, связывая женщину непреодолимыми двойными путами.

И дело, как это ни печально, не только в мужском шовинизме. Частично самая жесткая критика исходит от других женщин, которые навязывают новый, такой же ограниченный женский идеал, противопоставляя его традиционным понятиям о женской красоте. Подумайте о дилемме актрисы Эммы Уотсон, которая настолько успешно выступала за равноправие полов, что теперь она посол доброй воли Организации Объединенных Наций.

Успех Уотсон как актрисы и активистки не помешал ведущей лондонского радио Джулии Хартли-Брюэр унизить ее в социальной сети в 2017 году из-за фото актрисы в откровенном топе: «Эмма Уотсон: “феминизм… феминизм… гендерный разрыв в заработной плате… почему, ах, почему меня не принимают всерьез… феминизм… а вот мои сиськи!”»[476] Но и критика со стороны мужчин не утихает. Профессор университета в Эксетере Франческа Ставракопулу, историк с большим опытом в области изучения древней религии и Ветхого Завета, столкнулась с такой же критикой, когда вела передачу «Похороненные секреты Библии» на BBC. Телевизионный критик Том Сатклифф начал рецензию на ее программу с того, что заметил: «Было бы неуместным говорить… о внешнем виде Ставракопулу».

Но потом все же заговорил о нем с маниакальной одержимостью. Он описывал Ставракопулу как «персонаж, сошедший с самых горячих страниц Песни песней царя Соломона»[477]. В ответ Ставракопулу написала, что такая оценка женской одежды, к сожалению, слишком хорошо известна:

«Это намек на то, что… женщина, предпочитающая более женственный стиль, слишком занята красивыми безделушками, чтобы быть серьезным ученым, потому что она не может быть одновременно и красивой, и умной… У меня слишком высокие каблуки. У меня слишком длинные волосы. Мои модные джинсы слишком современные… Я выгляжу слишком «гламурно» или слишком «женственно», чтобы быть ученым»[478].

Ставракопулу вспоминала: «Меня критиковали… и мужчины, и женщины… когда речь шла о моей внешности… Моя коллега-преподаватель, старше меня по возрасту, предложила, чтобы я носила длинные юбки или свободные брюки и собрала волосы сзади… и тогда присутствующие смогут сосредоточиться… на том, что я говорю». Была ли коллега Ставракопулу права? Если бы она надела не такую модную одежду, сосредоточились бы ее критики на знаниях женщины, а не на ее внешности? За два года до того, как Ставракопулу сочли слишком сексуальной для прайм-тайма на телевидении, Мэри Биэд, профессор Кембриджского университета и эксперт по Древнему Риму, появилась на BBC в программе «Познакомьтесь с римлянами». В отличие от Ставракопулу, Биэд тщательно избегает любого намека на женственный гламур:

«Я не пользуюсь косметикой… Я не крашу волосы… Я до мозга костей 57-летняя жена, мама и преподаватель, которая отчасти даже гордится своими морщинами, «гусиными лапками» и сутулостью после всех этих лет, проведенных за столом в библиотеке… Как великий греческий философ [Сократ] я выгляжу ужасно.

Но те, кто брал на себя труд послушать его, понимали, что ему есть чем поделиться… На более низком уровне эта аналогия применима и ко мне»[479].

Профессор Биэд избежала ловушки сексуальной обуви и дизайнерских джинсов. Люди не отвлекались на женственные декоративные детали, но сосредоточились ли они на идеях профессора и проигнорировали ее одежду? Ничего подобного. Телевизионный критик А. А. Джилл посчитал непритязательный, будничный внешний вид Биэд отвлекающим.

«Для того, кто так пристально вглядывается в прошлое… странно не посмотреть внимательно на себя… Ее волосы – просто катастрофа, одежда приводит в замешательство. И это не сексизм, – настаивал Джилл. – Если вы собираетесь появиться на переднем плане жизни, то вам нужно прикладывать усилия»[480].

Разумеется, вполне возможно, что Биэд все-таки приложила усилия, что она последовала такому же совету, какой был дан Франческе Ставракопулу. Возможно и то, что когда-то она попробовала обреченный на поражение сценарий профессиональной женской одежды и давно оставила попытки удовлетворить противоречивые запросы мужчин-сексистов. Заявление Джилла, как и диаметрально противоположная критика, с которой столкнулась Ставракопулу почти в таких же условиях, это доказательство того, что именно сексизм заставляет некоторых мужчин атаковать, обижать и унижать женщин, а вовсе не сексуальная обувь, длинные блестящие волосы, обнаженные ключицы или блузки с глубоким вырезом.

Когда дело доходит до сексистских дресс-кодов, не существует «правильной» манеры одеваться для женщин, есть только множество неправильных вариантов, каждый из которых обеспечивает готовый набор оправданий для тех, кто унижает женщин и нападает на них.

Костюмы для юристов

Кто-то может подумать, что юристы, всегда чувствительные к требованиям правосудия и угрозе судебного иска,