Дресс-коды. 700 лет модной истории в деталях - Ричард Томпсон Форд

самое время мода дает бесконечное число возможностей для сопротивления и позволяет разрушительное использование старых символов для новых целей, что, в свою очередь, вдохновляет новое поколение дресс-кодов.

Глава 14

Перекодировка

Одежда не принадлежит вашему полу: смокинги для выпускного бала, голубое (или розовое) для мальчиков, розовое (или голубое) для девочек, мини-юбки, балетные пачки, строгие костюмы

ДРЕВНЯЯ ЦЕЛЬ ОДЕЖДЫ И ДРЕСС-КОДОВ заключалась в том, чтобы сделать социальный статус продолжением тела. Гендер – это самый фундаментальный и самый стойкий из всех социальных статусов, связывающий биологическую функцию в сексуальном воспроизводстве с различными социальными ролями. Но в последние годы новые технологии позволили модифицировать репродуктивные функции, и перемены в социальных нормах бросили вызов прежним гендерным ролям. Прогресс в медицине и изменившиеся нравы освободили женщин от требований множественных беременностей и ухода за детьми, чтобы они могли добиваться успеха за пределами дома.

Мужчины, лишившиеся некогда эксклюзивной роли добытчиков и исключительных привилегий, которыми наслаждались их отцы, также получили свободу проявлять интерес к тому, что было недостижимо для их отцов. Новые дресс-коды XXI века одновременно отражают эти неотвратимые перемены в гендерных ролях и сопротивляются им.

* * *

Анийя Вулф из Харрисберга, штат Пенсильвания, выбрала консервативный ансамбль, чтобы надеть его на выпускной бал в средней школе имени епископа Макдевитта в 2016 году: черный мужской костюм, галстук-бабочка и серый жилет. Она добавила в нагрудный карман блестящий зеленовато-синий платок, который подходил по цвету к платью ее спутницы. Вулф ходила в школу в брюках и рубашке каждый день последние три года, и ее костюм не противоречил дресс-коду выпускного бала, в котором описывались различные приемлемые варианты. Но в нем не было сказано ни слова о том, что девушки не могут носить мужские костюмы.

И действительно, наряд Вулф прекрасно вписывался в рамки скромности, которой недоставало ученицам, планировавшим наряды для выпускного бала по всей стране. «Вы знаете, что платья многих девушек… оголяют много тела, – удивлялась Вулф. – Думаю, я оделась очень скромно»[496]. Всего за день до выпускного бала школа переписала правила, обязав девушек надевать платья. Когда Вулф в своем костюме пришла на выпускной бал, директор школы отказался впустить ее и пригрозил вызвать полицию[497].

Как дресс-коды формируют гендер

С древних времен и до сегодняшнего дня дресс-коды требовали, чтобы одежда служила нам как видимый символ пола. Библейские заповеди и ограничительные законы вдохновляли бескомпромиссные дресс-коды для обоих полов. Даже когда меняющиеся нормы и идеалы ослабили символические связи между одеждой и социальным статусом, закон и обычаи постоянно требовали, чтобы символическая связь между полом и одеждой сохранялась.

Но так как мода меняется[498], не существует особого типа одежды, который по своему существу «принадлежит» мужскому или женскому полу. Более того, эти изменения всегда угрожают разрушить любые работающие различия между мужской и женской одеждой[499]. Главная задача гендерных дресс-кодов не в том, чтобы люди каждого пола носили определенный тип одежды или воздерживались от него, а в том, чтобы одежда ясно идентифицировала своего обладателя как мужчину или женщину.

Временами гендерный символизм может быть практически подражательным, как, например, фаллический гульфик конца Средних веков и эпохи Возрождения или длинный галстук, который можно интерпретировать как буквальный фаллический символ, указывающий на пенис и зеркально отражающий его. Но большинство вестиментарных символов пола случайны, как, например, представление о том, что голубой – это мужской цвет, а розовый – женский[500]. Эта банальная договоренность не отражает никакой мужской или женской сущности в упомянутых цветах. На самом деле меньше, чем сто лет назад, символизм этих цветов был противоположным[501].

В статье о торговле 1918 года утверждалось: «Общепринятое правило – это розовый цвет для мальчиков, а голубой для девочек». И далее шло объяснение: «Розовый, как более решительный и сильный цвет, больше подойдет мальчику, тогда как голубой, более нежный и изящный, красивее смотрится на девочках»[502]. В то время было важно, как важно и сейчас, чтобы одежда мальчиков отличалась от одежды девочек.

И если подобное разделение по гендерному признаку известно с давних пор, то точное местоположение разделительной черты менялось с течением времени. В конце XIX и начале XX века младенцы и маленькие дети обоих полов носили белые платьица, у маленьких мальчиков и девочек были одинаковые длинные локоны, одинаковые туфельки на ногах, кружевные воротники и чепчики. Только когда мальчики достигали достаточной физической зрелости – примерно в 6 или 7 лет, – им впервые стригли волосы и одевали в мужскую одежду[503]. Мужская одежда как таковая не была связана с мужественностью. Дети обоих полов считались хрупкими, невинными и поэтому на бытовом уровне ассоциировались с женственностью.

Случайность такого символизма показывает, что гендерная одежда не соотносится с человеческой биологией, а отражает социальные условности[504]. «Женская одежда» – это не наряды, которые особенным образом подходят для женского тела, это просто одежда, которую обычно носят женщины. Это означает, что любое нарушение гендерных норм является и потенциальной их ревизией: если достаточное количество женщин носит брюки, то брюки станут женской одеждой.

В настоящее время обоим полам продают настолько похожую на вид одежду, что «обычный человек» не сможет точно идентифицировать одежду как мужскую или женскую[505].

К примеру, в 1970-х годах мужчина мог надеть мягкую блузку с воланами, чтобы создать модный романтический «острый» образ[506]. Женщина могла носить галстук и блейзер как часть образа «Энни Холл»[507].

Во время «революции павлинов» 1960-х и начала 1970-х годов мужчины экспериментировали с броской новой модой, напоминавшей мужскую эстетику до великого отречения: яркие цветочные принты, сорочки с воланами, крупные украшения и длинные, уложенные волосы (пусть и в сочетании с волосами на лице и груди в разрезе незастегнутой сорочки)[508]. К 1980 годам социальная обеспокоенность ролью мужчин в американском обществе привела к отрицательной реакции и ужесточению гендерных норм[509].

Если художники, музыканты и следящие за модой жители больших городов все еще экспериментировали с внешностью и одеждой, нарушающими традиции, типичный американец старался оставаться в границах установленных гендерных норм. Мужчины беспокоились, что откровенно модная одежда будет выглядеть женственной[510].

Одеваться естественно

Исторически первостепенная функция гендерной одежды заключалась в том, чтобы указывать на репродуктивную роль ее обладателя[511]. Это объясняет не только одежду, символизировавшую генитальную разницу, но и то, почему мальчиков до подросткового возраста одевали в платьица, похожие на платья девочек, почему незамужние девушки одевались не так, как замужние женщины, и почему пожилые женщины носили не такую одежду, как женщины детородного возраста[512].

В монархических и аристократических обществах, где социальный статус определялся родословной, важной функцией гендерной одежды было символизировать репродуктивную функцию, от которой зависела судьба династий, королевств и империй. Это не означает, что кроссдрессинг всегда был «обманом», но некоторые полагали, что он угрожал нарушить распределение социальных ролей, которые имели глубокое экономическое, а иногда и геополитическое значение[513].

Но сегодня политическая власть обычно не наследуется, и многие люди ведут счастливую и полноценную жизнь, не рожая детей. Первичной мотивацией для секса стало удовольствие, а не только рождение детей, и в то же самое время технологии сделали репродукцию без секса возможной[514]. Наша одежда отражает эти изменения. Историк моды Энн Холландер отметила этот тренд на асексуальную одежду:

«Истинный гендерный паритет… был найден в том, чтобы все одевались как дети. Толпа взрослых людей в музее или парке выглядит теперь как экскурсия школьников. Все одеты в одинаково яркие куртки на молнии, свитера, брюки, рубашки, которые носят дети… Костюмы показывают абсолютную телесную свободу, отсутствие любой ответственности, кроме ответственности за себя… и [в первую очередь] свободу от груза взрослой сексуальности…[515]

Взрослые присвоили себе привилегии беззаботных детей… Мужчины и женщины… одеваются одинаково, как будто для песочницы… [в точности как] маленькие мальчики и девочки… в том возрасте, когда одежда не должна указывать на различие полов, потому что их занятия этого не предполагают, как и их мысли…»[516]

Несмотря на пока