Бумажный Вертов / Целлулоидный Маяковский - Александр Алексеевич Пронин

труда. Телефонная станция, «барышни» были героями поэмы «Про это» (1923), но, вероятно, свежим импульсом к воссозданию образа стала статья «Как работает телефонная станция» в газете «Молодой ленинец»[326]. Ср.: «Ежеминутно вспыхивают лампочки вызовов. Телефонистки с трубками на ушах быстро гасят их, втыкая медные концы проводов в гнезда ‹…› Вся станция в день обслуживает около 3½ миллионов разговоров. ‹…› Иногда станция не отвечает на вызов, так как не хватает шнуров. ‹…› На работе телефонистки тратят свои нервы на 90 процентов». Очевидно, приведенные в статье цифры произвели сильное впечатление на Маяковского, и это объясняет использование номинации «вредители телефона» для скучающего семейства как типичных обывателей-потребителей.

Кадр 28. ‹…› Разговор в телефон. – Телефонный разговор как сюжетный ход используется также в других сценариях, написанных Маяковским летом – осенью 1926 года: «Дети», «Слон и спичка», «Сердце кино». В незаконченном сценарии для звукового кино «Идеал и одеяло» (1928) действие также не обходится без использования телефона, но здесь элементом драматургии становится сам характер звучащего голоса: «…вызвав по телефону чей-то номер, указанный в письме, которое случайно попало ему в руки, он (Маяковский. – А. П.) пленился женским голосом, глубоко человечным и волнующим» (XI, 487). Несомненно, данное средство коммуникации органично вписывается в систему образов Маяковского-сценариста, образуя вместе с газетой, телеграфом и радио группу медиаобразов (к ней можно причислить также киноаппарат и фотокамеру).

Кадр 73. Токийское землетрясение. – Землетрясение 1926 года разрушило большую часть Токио. Маяковский вспоминает о нем также в стихотворении «Не юбилейте!» (7 ноября 1926 года): «будет почище японских землетрясений» (VII, 237).

Кадры 96–99. Когда-нибудь будет так: Человек диктует в микрофон. Аудитория и люди, слушающие громкоговорители. По гусеничкам и по проволочкам тянутся записки. ‹…›. – Похожим образом дистанционная радиокоммуникация обыгрывается в картине Д. Вертова «Шагай, Совет»; однако процесс доставки записок – изобретение Маяковского. Очевидно, «гусенички» – это конвейеры, а «проволочки» – своего рода фуникулеры.

Приложение 2

В. В. Маяковский. Тексты о кино[327]

Кино и кино

Для вас кино – зрелище.

Для меня – почти миросозерцание.

Кино – проводник движения.

Кино – новатор литератур.

Кино – разрушитель эстетики.

Кино – бесстрашность.

Кино – спортсмен.

Кино – рассеиватель идей.

Но – кино болен. Капитализм засыпал ему глаза золотом. Ловкие предприниматели водят его за ручку по улицам. Собирают деньги, шевеля сердце плаксивыми сюжетцами.

Этому должен быть конец.

Коммунизм должен отобрать кино у спекулятивных поводырей.

Футуризм должен выпарить мертвую водицу – медлительность и мораль.

Без этого мы будем иметь или привозную чечетку Америки, или сплошные «глаза со слезой» Мозжухиных.

Первое надоело.

Второе еще больше (XII, 29)[328].

1922 г.

Киноповетрие

Европа.

Город.

Глаза домищами шарили.

В глаза –

разноцветные капли.

На столбах,

на версту,

на мильоны ладов:

– –

|!!!!!ЧАРЛИ |

| ЧАПЛИН!!!!! |

– –

Мятый человечишко

из Лос-Анжелоса

через океаны

раскатывает ролик.

И каждый,

у кого губы́ нашлося,

ржет до изнеможения,

ржет до колик.

Денди туфлястый (огурцами огурятся) –

к черту!

Дамища (груди – стог).

Ужин.

Курица.

В морду курицей.

Мотоцикл.

Толпа.

Сыщик.

Свисток.

В хвост.

В гриву.

В глаз.

В бровь.

Желе-подбородки трясутся игриво.

Кино

гогочет в мильон шиберов.

Молчи, Европа,

дура сквозная!

Мусьи,

заткните ваше орло.

Не вы,

я уверен, –

не вы,

я знаю, –

над вами

смеется товарищ Шарло.

Жирноживотые.

Лобоузкие.

Европейцы,

на чем у вас пудры пыльца?

Разве

эти

чаплинские усики –

не всё,

что у Европы

осталось от лица?

Шарло.

Спадают

штаны-гармошки.

Кок.

Котелочек около клока.

В издевке

твои

комарьи ножки,

Европа фраков

и файфоклоков.

Кино

заливается щиплемой девкой.

Чарли

заехал

какой-то мисс.

Публика, тише!

Над вами издевка.

Европа –

оплюйся,

сядь,

уймись.

Чаплин – валяй,

марай соусами.

Будет:

не соусом,

будет:

не в фильме.

Забитые встанут,

забитые сами

метлою

пройдут

мировыми милями.

А пока –

Мишка,

верти ручку.

Бой! Алло!

Всемирная сенсация.

Последняя штучка.

Шарло на крыльях.

Воздушный Шарло (V, 98–100)[329].

1923 г.

[О киноработе][330]

Киноработа мне нравится главным образом тем, что ее не надо переводить. Я намучился, десятый год объясняя иностранцам красоты «Левого марша», а у них слово «левый» в применении к искусству, даже если его перевести, ничего не значит.

Частая езда заставляет меня думать о серьезном занятии каким-нибудь интернациональным искусством.

Сейчас мною даны два сценария ВУФКУ[331] – «Дети» (пионерская жизнь) и «Слон и спичка» (курортная комедия худеющей семейки). Опыт предыдущей сценарной работы (18 год) – «Мартин Идеи», «Учительница рабочих» и др. – показал мне, что всякое выполнение «литераторами» сценариев вне связи с фабрикой и производством – халтура разных степеней.

Поэтому с завтрашнего дня я рассчитываю начать вертеться на кинофабрике, чтобы, поняв кинодело, вмешаться в осуществление теперешних своих сценариев (XII, 125).

1926 г.

Предисловие [к сборнику сценариев][332]

За жизнь мною написано 11 сценариев.

Первый – «Погоня за славою» – написан в 13 году. Для Перского. Один из фирмы внимательнейше прослушал сценарий и безнадежно сказал:

– Ерунда.

Я ушел домой. Пристыженный. Сценарий порвал. Потом картину с этим сценарием видели ходящей по Волге. Очевидно, сценарий был прослушан еще внимательнее, чем я думал.

2-й и 3-й сценарии – «Барышня и хулиган» и «Не для денег родившийся» – сентиментальная заказная ерунда, переделка с «Учительницы рабочих» и «Мартина Идена».

Ерунда не тем, что хуже других, а что не лучше. Ставилась в 18 году фирмой «Нептун».

Режиссер, декоратор, артисты и все другие делали всё, чтобы лишить вещи какого бы то ни было интереса.

4-й сценарий – «Закованная фильмой». Ознакомившись с техникой кино, я сделал сценарий, стоявший в ряду с нашей литературной новаторской работой. Постановка тем же «Нептуном» обезобразила сценарий до полного стыда.

5-й сценарий – «На фронт». Агиткартина, исполненная в кратчайший срок и двинутая в кино, обслуживающее армии, дравшиеся на польском фронте.

6-й и 7-й – «Дети» и «Слон и спичка» – сделаны по заданию ВУФКУ по определенным