Путь Инквизитора. Том третий. Божьим промыслом - Борис Вячеславович Конофальский

— Да уж не бедная. Карета богаче моей, посуда богаче моей, дом хорош, перстней и прочего золота не знает куда надевать, даже мне подарила одну безделушку.

— А герцогу что же вы сказали, когда отъезжали? Или вы ему и не говорили о том?

— Говорила. Так и сказала, что еду к сестре Агнес Фолькоф в Ланн. Повидать, дескать, хочу.

— Вы к Агнес не за деньгами ли ездили? — генерал режет мясо, а сам смотрит на графиню. Он знает, что связывает Брунхильду и Агнес.

— Да нет, — врёт та, — просто по-родственному встретилась.

Но он видит, когда она ему врёт; она, конечно, хитра, но генерал к её бабьей хитрости уже приспособился.

«Зелье просила, — догадывается он. — Тот самый приворот, который изготовляла Агнес и который помогает ей удерживать при себе герцога. А ездила — просила, потому что денег нет, чтобы купить; совсем, видно, плохо у графини с деньгами. Надо её выручать по мере возможности».

А потом госпожа фон Мален начала собираться обратно в Вильбург, а перед дорогой пошла за ширму и, справляя малую нужду, из-за ширмы говорила:

— Поеду. Устрою вам приём в городе, чтобы как вы вошли, так колокола звонили и бюргеры шли вас встречать. Денег немного на то уйдёт, но дело будет нужное, герцог обязательно заметит, как вас встречают. А после я устрою вам пир с музыкантами и танцами в ратуше. Люди из городского магистрата дружны со мной.

Это была очень хорошая мысль. Въехать в город победителем и отпраздновать триумф ему бы не помешало.

— Так и сделайте; что потратите, я вам всё возмещу, — заверил графиню генерал.

Она вышла из-за ширмы, поправляя юбки, потом подошла к нему и на прощание поцеловала прямо в губы.

— Всё, прощайте, братец, ночь скоро, поеду я.

Но он не выпустил её из объятий после поцелуя, напротив, полез за лиф платья, освобождая из-под ткани её груди, и красавица сразу всё поняла и попыталась вырваться.

— Ой, только не начинайте! Не позволяю я вам! Довольно! Уже вы меня брали сегодня, остановитесь!

Но Волков уже тащил её в спальню к кровати, крепко хватая её за зад и подталкивая: не болтай, иди давай.

— Ой, господи, да пустите же, ехать мне пора. Ах, вы так не куртуазны, братец, разве же так добиваются у дам благосклонности, — говорила красавица, всё ещё надеясь вырваться, уйти.

Но генерал не слушал её причитаний, а уже ставил графиню на край кровати на колени, лицом от себя, и задирал ей юбки, уже любовался и трогал её прекрасный, хотя уже не такой стройный, как прежде, стан.

— Меня мой Гюнтензау под дверью уже столько ждёт! — причитала она, в общем-то, уже не упорствуя. — Нельзя так с ним поступать. Некрасиво так.

Но он только поставил её для себя поудобнее, а то, что этот Гюнтензау ждал графиню… Так это только сильнее взволновало барона: пусть ждёт, пусть сопляк знает своё место и свою очередь. А место его, когда генерал пользуется благосклонностью графини, под дверью.

⠀⠀

⠀⠀

Глава 29

⠀⠀

Брюнхвальд привёл войско к вечеру, когда графиня и её верный секретарь уже уехали, а генерал находился в добром расположении духа. Войско было расположено в окрестностях города, лагеря ставить не пришлось, всё равно палаток не было, люди коротали ночь у костров, но еду для них генералу снова пришлось покупать за свои. И пиво тоже. Как все дела были сделаны, он пригласил своих старших офицеров к себе в покои и заказал им ужин. А они не дожидались, пока его подадут, стали быстро доедать поросёнка и всё, что осталось на столе от обеда. Первым среди них, конечно, был любитель вина и жареной свинины полковник Роха. И за ним стали садиться за неубранный стол и Дорфус, и Рене, и даже Пруфф. Волков же ходил меж них и не гнушался сам, своей рукой, разливать своим товарищам вино. И при том говорил:

— Карл, завтра до рассвета я хочу выйти с полутысячей лучших людей в Вильбург.

— Что за спешка, генерал? — спрашивал полковник, подставляя свой стакан под кувшин с вином, что держал Волков.

— Графиня фон Мален организует нам въезд в город с колоколами и пир в ратуше. Хочу, чтобы было то до обеда, а уж с остальными людьми вы придёте, когда сможете.

— Думается мне, что мушкетёрам моим надобно быть обязательно, — сразу оживился Роха, услышав про торжественный въезд в город и пир. — Они красавцы.

— Ну как же без них, — согласился генерал. — Ещё пусть будут роты Лаубе. Ну и мой выезд. Думаю, того будет достаточно. А вы, Карл, доведёте оставшихся до Вильбурга. И присоединитесь с офицерами к нам на пиру.

Волкову при этом показалось, что Карл немного замялся, может быть, старому солдату тоже хотелось побывать на торжественном въезде, но потом полковник Брюнхвальд всё-таки ответил:

— Как пожелаете, господин генерал.

И стаканом с вином отсалютовал барону. После чего тот уселся на своё место и стал отдавать распоряжения:

— Все трубачи и барабанщики пойдут впереди, пусть приведут себя в достойный вид; также, господа, велите солдатам мыть одежду и чистить доспехи. Кстати, Максимилиан, Хенрик, то же касается знамён, доспехов и моего коня.

— Мы всё сделаем, — заверил его Брюнхвальд-младший, которому почётные въезды в город были не впервой.

После офицеры, хоть и продолжали есть и выпивать, но то и дело покидали гостиницу, чтобы отдавать своим подчинённым приказания. Все готовились к въезду. Кажется, после тяжёлых дней похода, после сражения и осады лагеря люди нуждались в радости и празднике. И генерал прекрасно понимал их.

⠀⠀

*⠀ *⠀ *

⠀⠀

Но всё сложилось совсем не так, как надеялся барон. Уже в пределах видимости города к его начищенному и сверкающему сталью отряду прискакал молодой человек и, сообщив, что он от господина фон Гюнтензау, сказал генералу, что епископ Вильбургский настрого запретил бить в колокола, когда генерал въедет в город. Но горожане уже собираются у западных ворот, ждут. И обед в ратуше уже готовится.

Это было неприятно. Густав Адольф фон Филленбург, епископ Вильбурга, весь больной, старый, но всё ещё злобный давний неприятель барона, конечно, не упустил возможности насолить ему. Колокола были весомой частью почётного въезда в город.

— Чёртова обезьяна, этот епископ! Сволочь! — возмутился Роха. — Надо же, запретил звонить в колокола, мерзавец! Я прикажу моим парням заряжать холостыми аркебузы и мушкеты и палить через каждые двести шагов. Шума будет не меньше, чем от колоколов.

Да,