Путь Инквизитора. Том третий. Божьим промыслом - Борис Вячеславович Конофальский

— Я вам сыновей здравых рожаю, вон они спят, а уж деньги, господин сердца моего, извольте изыскивать сами как-нибудь.

И на этот аргумент он контраргумента сыскать не может. И посему лишь кивает. Ну, хорошо, хорошо… Буду изыскивать. Сам же он был доволен сегодняшним днём. И новые связи с местными сеньорами были ему совсем не лишними, и дорога, как не крути — тоже не во вред. И супруга оказалась для местных дам почти столичной штучкой, в итоге владелец этой, ещё недавно дикой части большой земли, продолжал набирать вес в обществе.

И ещё он начал дело, на успех которого очень наделся. Ему хотелось, чтобы Фезенклевер побыстрее прибыл ко двору принцессы Оливии. Всё-таки Волков считал, что оставил женщину в непростой ситуации. Причём женщину очень хорошую, расположенную к нему. У него, конечно, были веские оправдания для скорого отъезда. Безусловно у него была причина: ему нужно было защищать ещё одну женщину, женщину очень важную для него и очень близкую — мать его сына, да и сына самого, и тем не менее, нехорошее чувство с привкусом вины, что он оставил Оливию в трудную для неё минуту, не покидало его. Может поэтому он, едва не силой, заставлял Ипполита ехать к ней. И радовался в душе, про себя, когда тот вернулся и сказал, что помог дочери принцессы. А теперь ещё и Фезенклевер. Волков был уверен, что умный человек, истинный царедворец и искусный интриган будет ей, несомненно, полезен.

«Лишь бы хитрец не передумал! А там уже и посольство из Ребенрее поспеет».

Ему хотелось верить, что у принцессы всё будет хорошо.

⠀⠀

⠀⠀

Глава 32

⠀⠀

Ещё до зари он был уже в Амбарах, и пока ждали рассвета, чтобы перевезти на тот берег карету, генерал заехал в красивый дом, что стоял над рекою. Нашёл там человека из слуг госпожи, спросил у него насчёт Бригитт, он думал: вдруг приехала к ночи, но тот ответил, что госпожи Ланге нет. Как уехали в Мален, так ещё и не возвращались. Уехали с дочерью и всей дворней, и когда они приедут, сторож не знал. Сказали скоро, велели за домом следить. «Жаль».

А переправившись на левый берег, он не свернул сразу на северо-восток, на Ланн. А поехал на восток в Эвельрат. Казалось бы, к чему этот крюк на полдня лишней дороги? Но было у генерала на то две причины. Во-первых, он хотел повидаться с фогтом Фринланда Райслером. А ещё своими глазами увидеть торговое подворье Туллингена. Увидел и удивился. Как он раньше мог его не замечать: огромные ворота, а вдоль дороги, в очередь на погрузку, Кляйбер насчитал больше тридцати телег. И, как и говорил ему Мильке, половина из тех телег были преотличные. А само подворье красовалось хорошими, новыми зданиями, и высокими заборами.

Причина для визита к фогту у него была. Не застав того у себя в конторе, выяснил его адрес и поехал к тому домой. Где был встречен господином Райслером и его супругой. Встречен радушно и приглашён за стол, так как время уже шло к обеду. И там они с фогтом проговорили насчёт разбойника Вепря. И генерал сказал, что именно сейчас его люди будут ловить негодяя. И чтобы люди фогта проверяли свой берег: вдруг встретят каких непонятных бродяг. А потом они сели обедать и генерал, «по большому секрету», рассказал принимавшей его чете, что свадебное посольство в Швацц будет готово к рождеству, и будет оно очень богатым, что оно как раз проедет через Эвельрат. И эти «секреты» были для фогта очень интересны, он слушал с большим вниманием, ведь всякий человек чувствует себя важным, когда осознаёт, что он причастен к секретам о чём-то большом и значимом. А госпожа Райслер в конце обеда просила его быть к ним ещё, но уже непременно с баронессой, а также благодарила его за прекрасное блюдо, как раз то самое, что он захватил в замке Тельвис у кровопийц. Волков как раз его узнал за обедом, на нём повар подал к столу варёную телятину, которую господа кушали с горчицей и кислым вареньем из болотных ягод.

В общем, всё задуманное генерал осуществил в полной мере, и едва покинув дом фогта, поехал уже на север. Причём велел кучеру торопиться. В дороге останавливался уже в сумерках, пусть даже в самых захудалых трактирах, а выезжал до рассвета. И лошади у него были отличные, и посему добрался барон до Ланна быстрее, чем за три дня.

⠀⠀

*⠀ *⠀ *

⠀⠀

Едва миновал полдень, как он был уже на хорошо знакомой ему улице у своего дома… Вот только ворота ему не отпирали. И на воротах не было даже колокола, чтобы известить хозяев о приходе гостей. Видно, гости тут были редкостью.

— Эй вы… Оглохли, что ли? — орал фон Готт, молотя сапогом в дверь рядом с калиткой. — Где вы там все?

И Волков, уставший от жары и пыльной дороги смиренно ждал в карете. Наконец, со двора кто-то крикнул весьма грубо:

— Кто там? Чего вам надо?

— Открывай! Хозяин приехал, — обрадовался оруженосец и ещё несколько раз пнул крепкую дверь, уже раздражась. — Давай, шевелись уже, олух, не то получишь у меня…

— Никаких хозяев я не знаю, — донеслось из-за двери, — тут хозяйка госпожа Агнес Фолькоф и никаких других хозяев у меня нет. А вы, господа, езжайте себе с миром, вы ошиблись.

— Пёс ты дворовый! — заорал фон Готт. — Хозяин этого дома — Иероним Фолькоф фон Эшбахт, барон Рабенбург, и он как раз приехал, и по твоей милости стоит на дороге… Если ты сей же час не отворишь дверей, я перелезу через забор и отхожу тебя плетью.

Только после этого дверь наконец стала открываться неспешно. И тут же фон Готт и Кляйбер, протиснувшись в образовавшуюся щель, уже со двора стали отпирать ворота. Но генерал не стал ждать пока ворота откроются, и выйдя из кареты, вошёл во двор, разминая ноги. А там он и увидал всё ещё чёрную, как смоль, броду, что отчасти скрывала кривое лицо. Кажется, кучер Агнесс зарос волосами ещё сильнее, теперь чёрные волосы его доросли почти до глаз. Да и одежда его была почти вся чёрной. И чуть серой от пыли.

«Игнатий… Кажется так его кличут».

Волков бросил взгляд и