Знаки, символы и коды культур Востока и Запада - Светлана Тевельевна Махлина

В Италии в начале XVIII века для борьбы с французской оккупацией возникли заговорщицкие организации, ставшие основой для зарождения организованной преступности «Козы ностры» («Наше дело»). Это было первой формой сращивания организованной преступности с терроризмом. Именно после Италии организованная преступность в виде терроризма распространилась в Европе.

Первая мировая война дала новый импульс для развития терроризма. Вторая мировая война способствовала дальнейшему развитию терроризма. «Терроризм становится эффективным механизмом давления на власть через общественное мнение, через страх населения, через кровь граждан» (31, 26).

После войны в Европе появляются крупные сепаратистские движения ИРА (Ирландская республиканская армия) и ЭТА (Страна басков и свобода). «Левый терроризм» получил распространение в Испании («Коммунистическая партия Испании»), Италии («Красные бригады»), ФРГ («Фракция Красной армии»), Португалии, Франции (ОАС), Японии («Фракция красной армии»), США («Объединенная освободительная армия»).

Террор был характерен и для России. Первые попытки его проявления относят к XVI веку. Затем были разного рода подпольщики, которые стремились подорвать существующий строй. О закулисной борьбе и интригах в правящих кругах царской России, о провокаторах и революционерах повествует книга В.М. Жухрая (15). Появился народнический, революционный террор белый и красный, а также черносотенный. Интересна в этом плане книга Ларисы Миллер, посвященная злодеяниям революции и ее жертвам (22). К этому террору было двойственное отношение, связанное с российской ментальностью, и которую М. Цветаева выразила ярко и афористично: «Если я вижу насилие – я за жертву, а если насильник убегает – я дам ему убежище» (Цит. по: 31, 29).

Новый этап в развитии российского терроризма внесли Февральская революция и большевистский переворот. О ситуации в этот период, о многих, чьи имена вошли в историю русской смуты, написана книга Бориса Беленкина (5). Протестному движению рабочих в первые десятилетия становления советской власти посвящена книга Д.О. Чуракова 35). И позднее, в советское время мы продолжаем наблюдать Большой террор – только ГУЛАГ чего стоит. Замечательна книга Светланы Оболенской, безыскусно описавшей, как были сломаны судьбы детей и членов семей репрессированных (23). Лишь в 60–80 годы XX века репрессии исчезли, но ненадолго, хотя и были единичные теракты. Во второй половине XX века они возобновились. Их связывают с высоким уровнем безработицы на Северном Кавказе, коррупцией, насилием со стороны правоохранительных органов, теневой экономикой.

Революционный террор, который был не только в России, но и в Европе и Америке, был не слабее современного джихада. С середины XIX века терроризм приобрел международный характер.

Тоталитарный режим фашистских и нацистских государств также характеризовался разгулом террора, описанного как в научной, так и художественной литературе. О них написано немало книг, исследований и разысканий. Назовем примечательную книгу А. Камю «Человек бунтующий» (17). Приведем также в качестве примера книгу Г. Уильямсона (33). Вот почему Бегбедер считает, что после 11 сентября 2001 года «Наше будущее исчезло. Наше будущее – это прошлое» (4, 394).

Терроризм сегодня понимается не просто как преступление, а «сверхпреступление». Это феномен новой эпохи, представляющий новые формы войны. В его основе лежат социальные противоречия. Это, по мнению С.М. Ермакова понятие, которое «является криминальным инструментом решения политических вопросов» (13, 60).

10-15 лет назад у нас писали о современном терроризме, имея в виду его распространение только за рубежом. Считалось, что у нас морально-политическое единство страны не может порождать такого рода явлений. Кроме того, в условиях тоталитарного режима переход к насильственным действиям тех, кто был оппозиционно к нему настроен, был невозможен. Но когда рухнул Советский Союз, положение с терроризмом резко изменилось. И все же показательно, что в статье В.В. Витюка 1993 года указывается, что «у нас нет пока террористического бума» (9, 74).

К сожалению, сегодня растет количество терророгенных факторов в мире. Для России это формирует разрастание террористических угроз. Этому способствуют:

– обострение социальной напряженности в нашей стране и мире;

– криминализация всех сфер жизни и деятельности;

– «чеченский фактор» с сепаратистскими и террористическими тенденциями;

– «исламский фактор» в подрывной деятельности иностранных террористических организаций;

– воинствующий национализм и экстремистская псевдорелигиозная идеология (ваххабизм);

– масштабный незаконный оборот оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ (25, 224–227).

Для современного терроризма характерно столкновение не столько цивилизаций, сколько антагонизм между богатыми и бедными странами, социальная несправедливость в мире, прямое и косвенное давление одних стран над другими, одних слоев общества над другими, одних народов над другими. Терроризм становится составной частью организованной преступности. Для борьбы с терроризмом сегодня характерна низкая эффективность. Понятно, что для террористов-смертников наказание не страшно. Но раскрываемость терактов находится всего в пределах 5-10-20 % от зарегистрированных. В России в 2006 году было совершено 256 случаев терроризма. Нераскрытыми остались 218 (31, 7). По данным многих социологических исследований, в 2010 году Россия входила в десятку стран мира с самым большим количеством террористических актов, но к 2014 году наша страна отодвинулась на 11 место (24, 122). Правда, развитие джихадизма в нашей стране на первой стадии носило национальный, а не религиозный характер. Вторая стадия его связана с правящей идеологией «Имарата Кавказа». На третьей стадии у нас джихадизм стал составной частью международного, глобального террористического движения (24, 122–123). С прискорбием приходится констатировать, что в настоящее время «по мощи и масштабности вооруженного исламизма Россия уступает только Ближнему Востоку» (24, 125).

Формы терроризма могут проявляться у нас в стране в разного рода поджогах фермерских хозяйств, складов, офисов, декодируя агрессивную ксенофобию или протест против рыночной экономики. Порождением террористических актов могут быть этнополитические конфликты и геополитические характеристики СССР, утратившего былые территории, что и породило множество очагов террористической активности (9, 73).

Слово «террор» вошло в политический словарь европейской культуры в XIV веке. Но смысл его понимался в разные времена по-разному. Во время Французской революции понятие «террорист» имело положительную коннотацию. В 1848 г. немецкий радикал К. Гейнцген считал, что регулярным войскам, их силе и дисциплине может противостоять создаваемый небольшой группой людей хаос.

Термин «террор» происходит от латинского слова terror – страх, ужас. К середине XX века появилось разграничение понятий «террор», под которым понималась репрессивная государственная политика, и понятием «терроризм», обозначавшим оппозиционные официальным властям террористические организации» (26, 668). Сегодня понятие терроризм стало более широким. «Терроризм – это любое насильственное действие, осуществляемое вне законодательства и культуры, основанное на угрозе и запугивании, при этом – непосредственные объекты насилия (так называемые «мишени») не являются главными целями исполнителей теракта и его заказчиков» (8, 15). Следует все же признать, что пока не существует единого понимания этого термина. Приведем некоторые из них: «систематическое устрашение, провоцирование, дестабилизация общества насилием»; «форма угрозы насилием или применение насилия по политическим мотивам»; «применение насилия