Голоса из окон: Петербург. Истории о выдающихся людях и домах, в которых они жили - Екатерина Вячеславовна Кубрякова

семью. Поставив точку в день смерти матери Марии, она оставит ненужную ей больше тетрадку здесь и пойдет ночевать к 13-летней подруге Вере, жившей с родителями этажом выше. Мама девочки завернет тело Марии в серое одеяло, а отец добудет тележку из соседнего детского сада, чтобы отправиться по мосту через Смоленку в ангар, куда со всего Васильевского острова свозили трупы. Таня проделать этот путь не сможет – от голода она почти не ходит.

Здесь в 1930–1944 гг. жила Савичева Таня, автор известного Блокадного дневника

Вечером соседи разделят с ней свой ужин – кусочек селедки. А утром Таня навсегда покинет этот дом: «Когда мы ложились спать, она показала матерчатый мешочек, висевший на веревке у нее на шее. Объяснила, что там драгоценности, оставшиеся от отца. Она собиралась менять их на хлеб. На следующее утро Таня ушла. Больше я ее никогда не видела».

Истощенная девочка соберет свое нехитрое богатство (мамина фата, венчальные свечи и 6 свидетельств о смерти) и переедет к бабушкиной племяннице. В пустую квартиру в том же году попадет снаряд, но больная туберкулезом и дистрофией Таня уже перейдет от родственницы в детский дом, готовившийся к эвакуации, и, несмотря на хороший уход, ослепшая и обессиленная, умрет в 14 лет, не дождавшись окончания войны.

Вернемся в эти же стены на 30 лет назад. В 1910 году 21-летняя Мария Савичева с мужем Николаем и тремя его братьями открывают в этом доме пекарню-кондитерскую. Здесь же и поселяются на нескольких этажах. Полная жизнь Марии, хозяйки предприятия, жены и матери 8 детей, к 1940 году превращается в выживание. Потеряв троих детей, умерших здесь от скарлатины еще до революции, а в 30-е, пережив смерть мужа, потерю пекарни и высылку из города, Мария снова возвращается с детьми и матерью в этот дом, чтобы встретить в нем войну и блокаду, и поселяется в своей бывшей квартире, уменьшенной до двухкомнатной. На втором этаже живут два брата умершего мужа, сменившие профессию с пекарей на директора книжного магазина и заводского снабженца.

С началом войны веселая и дружная семья, несмотря на тяготы и начавшийся голод, продолжает работать (старики и дети в том числе), а вечерами находит силы петь, музицировать и устраивать посиделки с дядями-холостяками, спускавшимися на чай со 2-го этажа.

В 1941 году Тане было 11 лет, ее маме Марии – 52, бабушке – 74, дяде Васе – 55, дяде Леше – 70, брату Леониду (Леке) – 24, Михаилу – 20, сестре Жене – 33, Нине – 25. Заполненная чертежами записная книжка Нины, работавшей на заводе в конструкторском бюро, скоро понадобится Тане, чтобы сделать в ней под нужной буквой – «Ж» – первую страшную запись синим карандашом для рисования.

«Ж – Женя умерла 28 дек. в 12–00 час утра 1941 г.»

Женя с Ниной работали на одном машиностроительном заводе, но Женя – единственная из детей, кто жил отдельно, на Моховой. Транспорт больше не работал, и девушка, получавшая в день 125 г хлеба, пешком шла по колено в снегу (убирать его давно перестали) 7 километров на завод (на обратный путь сил не всегда хватало), где работала по 2 смены, а потом сдавала кровь для солдат. Однажды Нина пришла на работу и не встретила там сестру.

«Б – Бабушка умерла 25 янв 3 ч. дня 1942 г.»

В двухкомнатной квартире семья Савичевых в целях экономии топила печь лишь в одной комнате. Вторая, холодная, стала нежилой. Туда и отнесли тело бабушки, умершей от дистрофии в конце января. Как это почти всегда бывало в блокаду, до конца месяца тело старались скрывать, чтобы получить за умершего хлеб, выдаваемый по карточке, и продлить жизнь оставшимся в живых.

«Л – Лека умер 17 марта в 5 час утра 1942 г.»

Леонид был в семье главным заводилой – играл в самодеятельном оркестре, устраивал в этом доме концерты и петь привлекал всех родственников. В армию его не взяли из-за плохого зрения, и он пошел на Адмиралтейский завод, где часто ночевал, т. к. уже став дистрофиком, ходить на Васильевский остров через Неву не мог. «Леонид Савичев работал очень старательно, ни разу не опоздал на смену, хотя был истощен. Но однажды он на завод не пришел»[203].

«В – Дядя Вася умер 13 апреля в 2 ч ночь 1942 г.»

«Л – Дядя Леша 10 мая в 4 ч дня. 1942»

Оба дяди, несмотря на возраст, пытались отправиться на фронт, но остались в городе служить в ПВО. Скончались от дистрофии.

«М – Мама в 13 мая в 7–30 час утра 1942 г.»

Мария, одна из лучших сотрудниц швейной артели, работала здесь, на дому, швеей и вышивальщицей, а с началом войны стала шить обмундирование для солдат. Потеряв мать, Таня заполнила оставшиеся страницы записной книжки: «Савичевы умерли. Умерли все. Осталась одна Таня». Нину и Мишу девочка в дневник не вписала, потому что исчезли они неожиданно, и дат их смерти она не знала.

Позже выяснится, что брат и сестра выжили – Нину эвакуировали прямо с завода без возможности известить семью, а про Мишу, уехавшего на фронт, семья знала только известие об окружении его отряда фашистами. Он выжил, но письма его в осажденный Ленинград не доходили.

Птицы смерти в зените стоят.

Кто идет выручать Ленинград?

Не шумите вокруг – он дышит,

Он живой еще, он все слышит:

Как на влажном балтийском дне

Сыновья его стонут во сне,

Как из недр его вопли: «Хлеба!»

До седьмого доходят неба…

Но безжалостна эта твердь.

И глядит из всех окон – смерть.

И стоит везде на часах

И уйти не пускает страх[204].

(Анна Ахматова)

Список источников

1. Алексеев С. П. Великие битвы великой страны // АСТ, 2013.

2. Ахматова А. А. Четки: Anno Domini; Поэма без героя // ОЛМА Медиа Групп, 2005.

3. Весь Ленинград – 1924–1928.

4. Маркова, Лилия Никитична. Блокадная хроника Тани Савичевой, Петербургская семья (26 сентября 2009 г.).

5. Мелуа А. И. Блокада Ленинграда // Изд-во «Гуманистика», 1999.

6. Миксон И. Жила, была. – Историческое повествование. – Л.: Детская литература, 1991.

7. Солсбери Г. 900 дней. Блокада Ленинграда: Пер. с англ. – М.: Издательская группа «Прогресс»-«Литера», 1993.

8. Сульдин А. В. Блокада Ленинграда. Полная хроника – 900 дней и ночей // АСТ, 2015.

Доходный дом