Голоса из окон: Петербург. Истории о выдающихся людях и домах, в которых они жили - Екатерина Вячеславовна Кубрякова

5. Дмитриева, Н. А. Михаил Врубель. Жизнь и творчество. – М.: Дет. лит., 1984.

6. Домитеева, В. М. Врубель. – М.: Молодая Гвардия, 2014.

7. Иванов А. И. М. А. Врубель: Опыт биографии // Искусство и печатное дело. [Киев], 1910. № 4–10.

Бани Кудрявцева / Стебутовские курсы (1905, Монтаг)

Ул. Бобруйская, 4 (во времена Стебутовских курсов называлась Новой)

«В тылу нашего дома, в Новом переулке, помещались Стебутовские сельскохозяйственные женские курсы – рассадник громкоголосых, крепких телом, румяных, длиннокосых или же коротко стриженных девушек из „провинции“ – поповен, намеренных стать агрономами, вчерашних епархиалок, не желающих искать „жениха с приходом“, – решительной, революционно настроенной женской молодежи. Особенно много было там девушек-латышек, с могучими фигурами валькирий, с косами пшенного цвета и толщиной в руку, смешливых и благодушных на вечеринках землячеств, но при первой надобности способных и постоять за себя, и дать отпор шпику на улице, и пронести под какой-нибудь, нарочито, для маскировки, напяленной на себя, „ротондой“ – безрукавным плащом – весящую не один десяток фунтов „технику“ – подпольный ротатор или шапирограф. <…>

Я был еще совсем маленьким, когда… на нашем горизонте возникла стебутовка-„курляндка“ Ольга Яновна Стаклэ. <…>

Ольгу Яновну трудно было назвать „барышней“; казалось, скорее, одна из кариатид, поддерживавших на некоторых питерских домах балконы и подъезды, наскучив своей должностью, поступила на Стебутовские курсы. У нее была прекрасная фигура молодой великанши, могучая грудь, руки, способные при надобности задушить медведя, вечная белозубая прибалтийская улыбка на лице, уменье по каждому поводу взрываться хохотом… <…>

Бобруйская улица, 4

Приезжая… к нам, Ольга Стаклэ должна была пешком проходить два-три квартала по довольно темным улицам… <…> Времена были глухие; в газетах, в отделе „Дневник происшествий“, была постоянная рубрика: „Гнусные предложения“, и мальчишки-газетчики вопили на углах: „Шесть гнусных предложений за одну ночь!“ <…>

В один прекрасный день я, как всегда, выскочил в прихожую… и услышал взрывы знакомого курляндского громогласного хохота. Вышла в переднюю и мама:

– Ольга Яновна, что случилось?

– Ой, Наталэ Алексеевна, какое смешное! – задыхаясь, махала руками девушка. – Пусть все сюда – буду рассказать! Иду по Нижегородской, и какой-то – пристал… Идет и идет, пормочет пустяки… Я молчу, он – пормочет… Потом берет меня… за этот вот локоть… Такой небольшой типус, с бородкой… Ну, я поворачивался, я его тоже немного брал за шиворот, немного тряхивал, так, как котенок, потом говорил: „Пойдем ко мне домой, миленький! Я из тебе буду шнель-клопс делать!“

Так он не закотел! Так он как побежал, как побежал… А я так пальцы в рот брал, немного свистал, как мальчишка! Ой, не могу!.. Ой, дайте водичка!.. И побежал, и побежал, и так запригал, запригал…!»[211]

Именно в этом здании, бывшем до этого банями, в 1909 году открылись сельскохозяйственные Стебутовские женские курсы. Естественно, учиться на агрономов шли в основном дочери мещан (их было 40 %) и крестьян (25 %), большинство приезжали из провинции. Но свободомыслие, царившее на курсах, и антимонархические настроения, захлестнувшие столицу, быстро делали из провинциалок отчаянных революционерок.

Хохотушка Ольга Стаклэ, описанная в мемуарах писателем Львом Успенским, лишь на первый взгляд сохранила деревенскую простоту и наивность. Образ глупенькой крестьянки («сними с нее столичное платье, надень плахту да очипок…дай на плечо прямое коромыслице…и пойдет она упругой походкой между заборов»[212]) здорово помогал конспирации. Стаклэ и многие ее сокурсницы были эсерками, готовили теракты, распространяли запрещенную литературу и мечтали свергнуть Николая II.

Днем в этом доме курсистки, наряду с ботаникой и животноводством, изучали химию, а вечером – пользовались полученными знаниями для приготовления взрывчатых веществ.

Сейчас здание занимает Калининский районный суд.

Список источников

1. Богданов И. А. Три века петербургской бани. – СПб, «Искусство – СПб», 2000.

2. Кацалова Н. Ф. Высшее сельскохозяйственное образование для женщин России в конце XIX – начале XX в. // Журнал научных публикаций «Дискуссия», 2013.

3. Очерк развития Стебутовских высших женских сельскохозяйственных курсов за десятилетие ихсуществования и отчет об их состоянии за 1913/14 учебный год, П., 1915.

4. Успенский Л. В. Записки старого петербуржца // Лениздат, 1970.

Доходный дом Нимана (1886, Бертельс)

Разъезжая ул., 1 / Загородный пр., 20

«– Настасья-то Филипповна? <…> Она живет близ Владимирской, у Пяти Углов… <…> Теперь половина десятого. Извольте, я вас доведу… <…> Вас, стало быть, Настасья Филипповна… пригласила к себе?

– То-то и есть, что нет. <…>…мне трудно это выразить, но…<…> Я теперь очень… очень расстроен. Что? Уж пришли? В этом доме… какой великолепный подъезд! И швейцар. <…>

Князь стоял как потерянный. <…>

Настасья Филипповна занимала не очень большую, но действительно великолепно отделанную квартиру. <…>

Князя встретила девушка (прислуга у Настасьи Филипповны постоянно была женская) и, к удивлению его, выслушала его просьбу доложить о нем безо всякого недоумения. Ни грязные сапоги его, ни широкополая шляпа, ни плащ без рукавов, ни сконфуженный вид не произвели в ней ни малейшего колебания. Она сняла с него плащ, пригласила подождать в приемной и тотчас же отправилась о нем докладывать. <…>

…Настасья Филипповна… пошла сама встретить князя.

– Я сожалела, – сказала она…. – что давеча, впопыхах, забыла пригласить вас к себе, и очень рада, что вы сами доставляете мне теперь случай поблагодарить и похвалить вас за вашу решимость.

Разъезжая улица, 1 / Загородный проспект, 20

Говоря это, она пристально всматривалась в князя, силясь хоть сколько-нибудь растолковать себе его поступок.

Князь, может быть, и ответил бы что-нибудь на ее любезные слова, но был ослеплен и поражен до того, что не мог даже выговорить слова. Настасья Филипповна заметила это с удовольствием. В этот вечер она была в полном туалете и производила необыкновенное впечатление. Она взяла его за руку и повела к гостям. Перед самым входом в гостиную князь вдруг остановился и с необыкновенным волнением, спеша, прошептал ей:

– В вас все совершенство… даже то, что вы худы и бледны… вас и не желаешь представить иначе… Мне так захотелось к вам прийти… я… простите…

– Не просите прощения, – засмеялась Настасья Филипповна, – этим нарушится вся странность и оригинальность. А правду, стало быть, про вас говорят, что вы человек странный. Так вы, стало быть, меня за совершенство почитаете, да?

– Да.

– Вы хоть и мастер угадывать, однако ж ошиблись. Я вам сегодня же об этом напомню… <…>

– Господа, не хотите ли пить шампанское, – пригласила вдруг Настасья Филипповна…