История карфагенян - Вернер Хусс

сардов, а против них самих. Хотя карфагеняне вполне могли победить в борьбе с мятежными наемниками и, возможно, даже с враждебными жителями острова, вступить в данный момент в военное противостояние с такой великой державой, как Рим, они были не в состоянии. Поэтому они уступили силе и отказались от владения островом. Более того, римляне потребовали уплатить репарации в размере 1200 талантов за войну, которая не состоялась.

Редко когда Рим показывал свое грабительское лицо так открыто, как при аннексии Сардинии. Многие карфагенские политики сделали из поведения Рима свои выводы.

Зонара сообщает, что в 235 и 233 гг. карфагеняне предприняли на Сардинии новые акции, направленные против Рима. Однако его сообщения не выдерживают критического анализа. Насколько пунические жители Сардинии участвовали в восстаниях, историчность которых бесспорна, — это вопрос, ответ на который едва ли имеется.

Если Корсика находилась под прямым карфагенским контролем в значительно меньшей степени, чем Сардиния, то все же и она к началу карфагено-римского конфликта из-за Сардинии в 238 г. входила в сферу карфагенского влияния. Когда Сардиния перешла к римлянам, то и Корсика попала в орбиту империалистических устремлений Рима. Хотя не все известия, сообщаемые Зонарой об аннексии Корсики, аутентичны, все же нет оснований сомневаться в том, что в 236–231 гг. остров перешел под римский контроль. То, что в эти годы Сардиния и Корсика были связаны многими нитями, ясно и без дальнейшего анализа.

26. БАРКИДЫ В ИСПАНИИ

Не позднее окончания сардинского конфликта Гамилькар принял решение вооруженным путем вмешаться в дела Испании. Но для успешного проведения своих планов в жизнь ему было необходимо сосредоточить в своих руках верховное командование над всеми вооруженными силами Карфагена. А это означало, что Ганнон больше не должен быть полководцем Ливии. В период перед созывом народного собрания, на котором должен был решаться вопрос о передаче высшего командования, демократические сторонники партии «Молнии» подготавливали почву для принятия нужного решения. Их задача не была особенно трудной, ибо Гамилькар в тот момент достиг наивысшего почета и уважения. Народ передал ему «стратегию всей Ливии», и притом «на неограниченное время» (Диодор). И в эту стратегию, как кажется, в соответствии с пуническим словоупотреблением включалась и «стратегия Иберии».

Весной 237 г. Гамилькар во главе большей части вооруженных сил покинул Карфаген. Его целью был Гадес. В его окружении находились его девятилетний сын Ганнибал и зять Гасдрубал.

Но каковы были цели, которые Гамилькар преследовал на Дальнем Западе? В древности было широко распространено мнение, что Гамилькар только для того отправился в Испанию, чтобы добыть средства, необходимые ему для возобновления войны с римлянами. Единственный аргумент, какой античные и, следуя им, современные сторонники такого мнения смогли выдвинуть, — это заявление, которое Гамилькар якобы предъявил Ганнибалу, что он «никогда не будет другом римлян» (Полибий). Это, однако, совершенно не указывает на реальное существование реваншистских планов «Молнии». Гамилькара заинтересовала область, к которой Рим до того времени не проявлял никакого интереса. Целью его планов было создание новой территориальной и материальной базы Карфагенского государства: потери, связанные с отделением Сицилии, Сардинии, Корсики, должны быть компенсированы в Испании. В случае достижения этой цели не возникало никакого противоречия между ростом собственного престижа и сосредоточения власти в его руках, с одной стороны, и демократической «партией», с другой — по крайней мере, таково было мнение Гамилькара[61].

Испания, прежде всего южная часть страны, совершенно неизвестной карфагенянам не была. В течение столетий между карфагенянами и испанцами существовали тесные торговые связи, а временами карфагеняне даже вооруженной рукой контролировали местность.

Опираясь на Гадес, Гамилькар развернул свои первые военные акции. Что эти акции имели экспансионистский, а точнее империалистический, характер, не требует никакого объяснения. А превосходство противника в численности Гамилькар преодолел превосходящей стратегией и непревзойденной тактикой. Чем дольше Гамилькар со своими опытными войсками находился в Испании, тем большими становились его успехи.

Особое значение в военных событиях этого года имело столкновение между карфагенянами и «иберами и тартессиями», как выражается Диодор. «Иберы и тартессии» находились под командованием кельтибера Истолатия, который, по-видимому, при создании кельтиберийско-иберийско-тартессийской коалиции представлял необходимую силу. Карфагеняне одержали полную победу. Среди пленных, взятых в этом сражении, были Истолатий, его брат, подчиненные командиры и многие другие представители знати. Три тысячи пленников Гамилькар зачислил в свое войско — подобный опыт у него уже был во время Ливийской войны.

Дальнейшие военные действия велись с неким Индортом, в распоряжении которого имелось войско в 50 тысяч человек. Свыше десяти тысяч пленников были отпущены предположительно за выкуп, кроме самого Индорта. Наказание, которому он был подвергнут — ослепление, пытка и распятие, — говорит о том, что он был изменником. Многие испанские племена были подчинены силой, другие предпочли сдаться еще до ее применения.

Гамилькар в эти годы не прерывал связи с Карфагеном. Большую часть полученной добычи он отсылал в столицу. Его противники, естественно, утверждали, что он лишь хотел таким способом привлечь народ к осуществлению своих планов. И, когда часть нумидийцев задумала использовать отсутствие Гамилькара для мятежа, Гамилькар в качестве полководца Ливии приказал своему зятю Гасдрубалу двинуться в Северную Африку. Гасдрубал смог подавить мятеж. В решающем сражении погибло восемь тысяч нумидийцев и две тысячи были взяты в плен. Члены племен, в той или иной форме связанные с мятежом, были обязаны оплатить свою «сдачу» (Диодор).

После того как Гамилькар добился этих успехов, он дал области, в которой господствовал, военную и административную столицу, основав новый город Акру Левку.

Если Гамилькар полагал, что Испания находится вне кругозора римлян, то он в этом ошибался, так как нет никаких оснований сомневаться в историчности сообщения Диона Кассия, что в 231/30 г. к Гамилькару прибыло «ради разведки» римское посольство. Когда Гамилькар, по словам Диона Кассия, заявил, что его деятельность в Испании никак не направлена против римских интересов, а, наоборот, имеет целью удовлетворить эти интересы, ибо только в Испании карфагеняне могут найти средства для уплаты репараций римлянам, то послы (это опять же сообщает Дион Кассий) вынуждены были принять эти разъяснения. Если Гамилькар действительно объяснял, что карфагенские захваты в Испании вызваны только необходимостью выплачивать репарации (мне это кажется сомнительным), то в глазах римлян это было, по меньшей мере, неубедительно, поскольку, вероятно, в 231 г. был внесен последний платеж. Появление римского посольства, вероятнее всего, было связано с тем, что Гамилькар еще более сознательно, чем раньше, в своей политической концепции затрагивал величие Рима.

Сообщения о смерти Гамилькара зимой 229/28 г. различаются между собой. Если, по сообщению Диодора, он погиб в разлившейся реке, куда его предательски