Император Юстиниан Великий и наследие Халкидонского Собора - Михаил Вячеславович Грацианский

весьма протяженные путешествия Иакова, во время которых он рукополагал священников, давал утешение и ободрял верующих. Согласно сведениям житий он постоянно находился в пути, никогда подолгу не задерживаясь в одном месте, ибо по распоряжению императора находился в розыске. Юстиниан якобы даже посылал на его поиск добровольцев, которых снабжал деньгами и обещал другие награды в случае поимки Иакова[908].

Уже само по себе звучит достаточно неправдоподобно то, что имперские власти в течение двадцати лет не могли поймать одного-единственного человека, которого они активно разыскивали и который даже особенно не прятался, а находился в движении, причем о деятельности его было известно весьма и весьма многим[909]. Подобный сбой в деятельности властей можно объяснить только тем, что Иакова на самом деле никто всерьез и не искал. Тот факт, что примерно в 558 г. Иаков рукоположил некоего Сергия в антихалкидонитского патриарха Антиохийского в самом Константинополе, со всей очевидностью говорит в пользу такого предположения[910]: совершенно невозможно предположить, что Юстиниан не мог схватить его даже в Константинополе.

Далее следует учесть сведения, содержащиеся в «Истории» Захарии Схоластика[911]. Там, к примеру, ничего не говорится о причинах отправки Иакова на Восток, каковые мы находим у Иоанна Эфесского, а именно, что Арефа добился у Феодоры его рукоположения. В сообщении Захарии также не упоминается, кто именно рукоположил Иакова. Однако там имеется одно весьма ценное для нас указание: Иакову были вверены деньги для выкупа римлян из персидского плена[912]. К большому сожалению, на этом история Иакова у Захарии обрывается.

И тем не менее в свете сведений Захарии Ритора миссия Иакова выглядит совершенно по-новому. Можно предполагать, что Иаков получил задание от самого императора, поскольку такая работа могла проводиться лишь в сотрудничестве с местными римскими властями на персидской границе, а также не в последнюю очередь предполагала поддержку гассандиского царя[913]. На основании этого сообщения можно сделать вывод о тесных контактах Иакова с Юстинианом. Это предположение подтверждается данными третьего жития Иакова, которое не принадлежит перу Иоанна Эфесского. Там, после того как автор подробно описал деятельность Иакова, в том числе и то, насколько неуловим он был для римских властей, говорится, что Иаков часто помогал советом императору, когда тот должен был принимать решения, важные для всей Империи. Благодаря этому Иаков стал настолько знаменит, что его знали не только римский император, но и персидский царь[914]. Таким образом, автор жития в панегирическом задоре допускает очевидный просчет: он забывает, как выше рассказывал о том, что Иаков всю жизнь только и делал, что скрывался от агентов императора.

Другое косвенное указание содержит наблюдение, сделанное Дэвидом Банди в его статье об Иакове. Он указывает на отсутствие имени Иакова в трактатах о ересях, возникших между VI и VIII вв.[915] Действительно, странно, что имя, по-видимому, одного из величайших еретиков, которому антихалкидонитские Церкви якобы обязаны своим выживанием и возрождением, даже не упоминается в православных каталогах ересей. Это, предположительно, можно объяснить, наряду с прочим, и тем, что Иаков при всей своей активности все же не заявил о себе как о богослове[916].

Итак, современные православные источники однозначно не упоминают Иакова среди еретиков, и, как следствие, возникает вопрос о причинах этого. Ответ может звучать следующим образом: во-первых, учение Иакова не противоречило вере императора и, во-вторых, размах и эффект его деятельности, в сущности, были весьма ограниченны.

Относительно первого тезиса о соответствии учения Иакова вере Юстиниана, к сожалению, существует крайне мало свидетельств. Эти свидетельства тем не менее вполне допускают некоторые выводы. Фактически мы имеем лишь два документа, которые проливают некоторый свет на вероучение Иакова. Первым является письмо Анфима Трапезундского, бывшего патриарха Константинопольского, которое он направил Иакову, предположительно, вскоре после начала активной деятельности последнего[917]. Вторым документом является так называемое исповедание веры Иакова, которое сохранилось в арабском[918] и эфиопском[919] переводах.

Свидетельство письма Анфима к Иакову является поистине красноречивым. Анфим увещевает Иакова обращать внимание на качество вновь рукополагаемых священников и не посвящать кого попало[920]. Этот простой факт означает, что деятельность Иакова четко контролировалась из Константинополя, а также то, что иногда его довольно недвусмысленно одергивали. В конце письма встречается фраза, точно указывающая на подоплеку деятельности Иакова: Анфим высказывается в том духе, что эта деятельность должна соответствовать усилиям императора, направленным на устранение всех препятствий, стоящих на пути к унии. Этим препятствием были Три Главы, осуждение которых Юстиниан рассматривал как предпосылку для унии с антихалкидонитами и в конце концов провел на Вселенском Соборе в Константинополе в 553 г.[921]

В качестве подведения промежуточного итога можно, таким образом, сказать, что деятельность Иакова, во-первых, была одобрена императором и, во-вторых, находилась в согласии с тогдашней фазой объединительной политики Юстиниана. Император, по всей видимости, потому одобрил его миссию, что надеялся таким образом завоевать среди антихалкидонитов новых сторонников. По всей видимости, это казалось ему более вероятным, чем искать поддержку своей новой политике среди, с одной стороны, жестко прохалкидонских групп, а с другой — среди старых антихалкидонитских кадров.

Здесь уместно выдвинуть гипотезу относительно роли Анфима Константинопольского в деятельности Иакова Барадея. И в самом деле, странно, что именно Анфим обращался к Иакову с этим письмом. Судя по тону, это письмо можно рассматривать почти как некую директиву, давать которую Анфим явно чувствовал себя вправе. Имеются два предположения, которые могли бы объяснить такую линию поведения Анфима: во-первых, Анфим мог контролировать и направлять деятельность Иакова от имени Юстиниана. Ввиду тесных контактов Анфима с императором было бы совсем не удивительно, если бы Юстиниан наделил его этой функцией. Впрочем, встает вопрос, почему именно Анфим должен был составить это письмо. Соответственно, второе предположение может звучать следующим образом: именно Анфим и рукоположил Иакова. Это объясняло бы, почему Анфим наблюдал за действиями Иакова и давал ему инструкции. Хотя и верно, что Анфим был лишен патриаршества согласно постановлениям Константинопольского Собора 536 г., однако для антихалкидонитов он по-прежнему оставался законным патриархом Константинопольским и потому совершенное им рукоположение выглядело вполне законным для антихалкидонских кругов. Кроме того, Анфим сохранял за собой титул епископа Трапезундского, которым он обладал до рукоположения в патриархи.

Как уже было упомянуто, имеется еще один текст, который с определенными оговорками можно привлечь для установления вероучения Иакова Барадея. Этот текст представлен двумя версиями: арабской и эфиопской. Относительно подлинности этих двух текстов между исследователями не существует единства мнений. Впрочем, установлено, что версия, содержащаяся в арабском тексте, возникла весьма