Продажный рок. Как лейблы укротили панк, эмо и хардкор - Дэн Оззи

популярнейших в мире. То, что когда-то было командой из трех человек, едва сводившей концы с концами, разрослось во многомиллионный бизнес, который обеспечивал заработную плату и льготы восемнадцати штатным сотрудникам. Он по-прежнему с гордостью придерживался основополагающих принципов лейбла – исправно обеспечивать артистов 60 процентами прибыли и выплачивать им авторские отчисления – но с расширением профиля пришли и большие уступки.

Зная, что у лейбла полно денег, многие группы с Lookout приходили к Ливермору с протянутой рукой в поисках более значительных бюджетов на запись, более широкой рекламы для своих релизов или денег на ремонт фургонов и новое оборудование. Но больше всего его расстраивали растущие ожидания. Другие группы хотели знать, почему они не пользуются таким же ошеломляющим успехом, как Green Day, как будто он мог просто щелкнуть пальцами и волшебным образом вызвать еще одну бурю в СМИ. «Я не очень дипломатичный человек, – признается он. – Я просто говорил: "Ну, вы не так хороши, как они. Может быть, надо больше репетировать. Сочиняйте песни получше и, возможно, вы добьетесь их успеха"».

Даже здание, в котором сидел Ливермор, изменилось. Он больше не работал в тесном однокомнатном офисе, также служившем ему спальней. Недавно его уговорили переехать в более подходящие шестикомнатные апартаменты на Юниверсити-авеню в Беркли, где на первом этаже также располагался собственный музыкальный магазин лейбла. На правах президента он имел собственный кабинет с диваном с синей джинсовой обивкой, эргономичным креслом и настоящим письменным столом, что было гораздо лучше, чем оторванная дверь, которую он раньше использовал в качестве рабочего места.

Пока он засиживался допоздна, подписывая счета на оплату и сводя балансы, ему в голову вновь пришла мысль, которая часто его посещала: это больше не та жизнь, которую он хотел. Lookout был основан как способ избежать обычной работы, но за последнее десятилетие управление лейблом стало таковой.

Около 4 часов утра сорокадевятилетний Ливермор склонился над своим компьютером и начал составлять электронное письмо своим сотрудникам, объясняя, что он принял решение. Он написал, что уходит с поста главы Lookout и оставляет лейбл в надежных руках своего двадцатичетырехлетнего протеже Криса Аппельгрена, работавшего в Lookout с четырнадцати лет. Солнечный свет нового дня уже начал наполнять его кабинет, когда он, наконец, закончил послание. Довольный тем, что написал, он нажал «отправить», несколько минут посидел в тишине и в последний раз оглядел панк-рок-учреждение, которое он случайно создал. Потом он навел порядок на столе и покинул здание.

После ухода из Lookout Ливермор совершил длительную поездку в Лондон, чтобы отдохнуть от нескольких прибыльных, но напряженных лет, которые принесли ему Green Day. Аппельгрен и его жена, генеральный менеджер Lookout Молли Нойман, взяли бразды правления бизнесом в свои руки. «Это было одновременно волнительно и немного страшно, – говорит Аппельгрен. – Страшно, потому что успех Green Day немного стабилизировался, и сопутствующий успех всех тех, кто работал на Lookout, тоже стабилизировался и, возможно, даже начал снижаться».

В своих новых ролях молодая пара быстро столкнулась с еще большим стрессом и возросшими требованиями со стороны групп, работающих на лейбле. Внезапно вся панк-сцена начала соперничать за их время и внимание, требуя того, что Ливермор раньше отвергал. Конечно, были и свои плюсы в том, чтобы возглавлять влиятельный панк-лейбл с практически неисчерпаемой чековой книжкой. Теперь, когда их старший лидер вышел из игры, эти двое могли вести Lookout в новую эру и подписывать контракты с группами, которые должны были стать предвестниками его будущего. Lookout больше не нужно было относить к прежнему кругу неряшливых поп-панк-групп из Области залива с меняющимися участниками. Лейбл мог расширяться, чтобы не отставать от изменчивого звучания панка.

Одной из новых групп, на которую пара обратила внимание, были Donnas; они нашли их благодаря Раффаэлли. Нойман и Аппельгрен выступали на одной сцене с Donnas в своей собственной группе, PeeChees, и между этими двумя коллективами возникло родство. Аппельгрен, сам выросший в Пало-Альто, чувствовал близость к Donnas, а Нойман, игравшая на барабанах во влиятельной группе движения riot grrrl Bratmobile, была их кумиром.

Ливермор продолжал заглядывать на лейбл, будучи в частичной отставке, и не до конца понимал интерес своих преемников к Donnas. «Я сказал Крису и Молли: "У них все получится, но они не будут делать то, чего вы от них ожидаете. Может быть, пятьдесят, ну, шестьдесят тысяч записей, но они не будут новыми Green Day", – говорит Ливермор. – Они отмахнулись от моих опасений. Может быть, дело в том, что я был старше и уже не очень активно занимался этим бизнесом, а они были моложе».

«Я не думаю, что Ларри испытывал большой энтузиазм, – вспоминает Аппельгрен. – Наверное, он считал их немного ограниченными. Так он критиковал несколько групп, с которыми мы работали в конце его пребывания на этом посту».

«Я помню, как ходил посмотреть на них на презентации Lookout, – говорит Ливермор. – Я знал все остальные группы, которые там играли. Это были все те группы, ассоциирующиеся у вас с Lookout, и публика была публикой Lookout – довольно молодые люди, которые прыгали и дурачились. Потом вышли Donnas, и это было похоже на то, будто вытащили пробку, и вытекла вся вода. Все прыгающие ребята исчезли, а все эти мужчины постарше в плащах встали у сцены и стали с вожделением смотреть на них. Я преувеличиваю, конечно, но у меня создалось такое впечатление. Это было не похоже на Lookout. Казалось, что они были чем-то вроде новинки, предназначенной для кого-то другого».

Несмотря на возражения Ливермора, момент казался подходящим для того, чтобы пригласить Donnas на Lookout, поскольку все участницы вот-вот должны были окончить школу и планировали свое будущее. Когда девушек попросили подписать контракт с лейблом, они организовали встречу со своими родителями. Поразмыслив, все они решили, что сначала проведут первый семестр в колледже, а затем возьмут академический отпуск до следующего года, чтобы записать альбом и отправиться в тур. Год, проведенный в составе гастролирующей группы, дал бы им редкий жизненный опыт, который они не получили бы ни в одном учебном заведении, согласились они все. «Мы хотели поступить в колледж, мы были полностью поглощены этим, но все это случилось само собой. Не было никакой возможности сделать по-другому. Мы должны были понять, получится ли у нас что-то или нет. Если бы мы этого не сделали, то никогда бы себе не простили. В итоге мы бы избивали своих детей со словами: "Я могла бы стать великой!"» – смеется Бретт.

Осенью Андерсон поступила в Калифорнийский университет в Беркли, в то время как