Модернизация vs. война. Человек на Балканах накануне и во время Балканских войн (1912-1913) - Рашид Рашатович Субаев

церквей стран Балканского союза, кто попытался претворить ее в жизнь. Крещение помаков — абсурдное с религиозной и военной точек зрения начинание — не только поглощало все ее ресурсы, но и отклоняло внимание церковных иерархов от более важного вопроса о судьбе болгарских экзархистов в Македонии. Вместе с тем, злополучный эксперимент показал, какая могучая сила, в данном случае негативная, кроется в историческом мифе. Убеждение в том, что исламизация болгарских земель происходила в стиле «Време разделно»[28], возникшее в эпоху Возрождения, не подвергшееся сомнению в период после Освобождения (и преобладающее до сих пор среди широкой публики), мотивировало БПЦ сделать то же самое в отношении болгар-мусульман во время Балканских войн. Провалившийся «крестовый поход» показал, сколь опасно репродуцировать мифологию. Еще опаснее, когда ошибки прошлого повторяются в настоящем.

Перевод Р.П. Гришиной

Румынские социалисты и проблемы войны и мира на Балканах (1910–1916)[29]

Фл. Соломон

Балканские войны и в первую очередь Вторая балканская война (июнь–июль 1913 г.) нашли отражение в богатом документальном материале по истории Румынии, относящемся к кануну Первой мировой войны. Это преимущественно записи заседаний Парламента в Бухаресте (Собрания депутатов и Сената), мемуары видных деятелей важнейших политических партий того времени (Национал-либеральной; Консервативной и Консервативно-демократической), партийные документы, книги и статьи историков той эпохи, посвященные связям румын с народами Балкан (в первую очередь работы Николае Йорга и А.Д. Ксенопола), статьи в партийных изданиях и общественно-политических газетах, выступления политиков разных ориентаций на различных общественных собраниях.

Однако, хотя от этих событий нас отделяет уже целое столетие, а историки не могут жаловаться на отсутствие достаточной Источниковой базы, Балканские войны до сих пор занимают более чем второстепенное место в румынской историографии. Если применительно к межвоенному периоду (1918–1940 гг.) это можно объяснить отсутствием необходимой для исследователя исторической дистанции от анализируемых событий, то причины молчания историков послевоенных поколений, по крайней мере, до середины 1960-х гг., следует искать в идеологизации исторической науки Румынии (что присуще, впрочем, науке и других бывших социалистических стран). Только с начала 1970-х гг., как следствие окончательного перенесения идеологического акцента с интернационализма в его сталинской версии на национал-коммунизм Н. Чаушеску, появляются работы по проблемам политической истории «буржуазно-боярской» Румынии, в которых идеологические рамки дозволенного были раздвинуты достаточно широко для того, чтобы дать простор выражению откровенно националистических взглядов. Применительно к рассматриваемому нами периоду можно напомнить в первую очередь о книге Анастасие Йордаке «Политическая жизнь в Румынии, 1910–1914 гг.»{584}, в которой Балканским войнам, точнее сказать, влиянию Балканских войн на внутреннюю политику Румынского Королевства, отведено центральное место{585}.

В работах национальных историков 1970–1980-х гг. позиция румынских социалистов по отношению к национальному вопросу в ЮгоВосточной и Центральной Европе в преддверии и начале «великой войны» (в том числе и с точки зрения использования войны для решения задачи «создания единого румынского национального государства») рассматривалась только опосредованно. При этом, как правило, лишь цитировались некоторые фрагменты партийных документов Социал-демократической партии Румынии или статьи её руководителей. Например, в обширном двухтомнике «Румыния в годы Первой мировой войны. Справедливый и освободительный характер участия Румынии в войне», подготовленном и изданном в 1987 г. ведущими румынскими специалистами по истории новейшего времени, был процитирован отрывок из резолюции Чрезвычайного съезда Румынской социал-демократической партии от 23 августа 1914 г., в котором подчёркивалось, что «единственной политикой, соответствующей жизненно важным интересам страны, является ее искренний и окончательный нейтралитет»{586}. Цитируя далее консервативного историка А.Д. Ксенопола, по мнению которого война могла предоставить румынам «единственный исторический шанс» для осуществления национального единства, румынские историки, хотя и косвенно, критиковали позицию социалистов{587}.

Подчеркнуто отрицательное отношение к позиции румынских социалистов в связи с проблемами войны и мира на Балканах в начале XX века встречается и в работах, изданных после 1989 г. и в большинстве своём принадлежащих перу так называемых «придворных историков» эпохи Чаушеску. Уже упомянутый нами А. Иордаке во второй части седьмого тома «Истории румын», изданной Румынской академией{588}, называет «антирумынской» позицию лидеров Социал-демократической партии (Константина Доброджяну-Геря, Кэлина Оттоя и Кристиана Раковского), таким образом оценивая их приверженность нейтралитету. Истоки позиции этих политиков выводились из их непринадлежности к этническим румынам{589}.

Характер отражения в румынской послевоенной историографии истории румынской социал-демократии, и в первую очередь её позиции по национальному вопросу, неплохо вскрывает взаимосвязь между идеологией и историографией в условиях коммунистических и посткоммунистических режимов. Хотя после 1989 г., особенно в последнее время, в Румынии вышло немало работ по истории страны двух первых десятилетий XX в., в том числе по истории Балканских войн (например, книги Йонуца Нистора о роли арумунской проблемы{590} в отношениях Румынии с балканскими странами в 1903–1913 гг.{591}, Клаудия Топора о румынско-немецких отношениях во время Балканских войн{592} или Лучиана Боя о германофильских настроениях части румынской интеллигенции во время Первой мировой войны{593}), можно уверенно утверждать, что вопрос о роли румынских социалистов в политической жизни Румынии и Балкан начала XX века нуждается в дальнейшем изучении историками.

* * *

Если судить строго по числу партийных членов и по возможности социалистов влиять на внутреннюю политическую жизнь Старого Румынского Королевства{594} (т. е. государства в границах кануна Первой мировой войны), то тема такого исследования может показаться второстепенной. Однако, как нам хорошо известно, первое впечатление иногда оказывается ошибочным. Благодаря большому интеллектуальному калибру лидеров румынских социалистов К. Доброджяну-Геря и К. Раковского к их голосу прислушивались не только в самой Румынии, но и за её пределами. Так, статьи и политические выступления Доброджяну-Геря и Раковского не оставались без внимания со стороны руководителей и идеологов ведущих политических партий Румынии того времени, которые считали полезным вступать с ними в живую и интересную полемику, что само по себе может стать темой отдельного исследования. Точки зрения Доброджяну-Геря и Раковского обсуждались на встречах европейских социалистов Второго Интернационала{595} и даже в сугубо научных кругах Запада. К примеру, в 1911 году, в третьем номере первого тома журнала «The American Economic Review», была напечатана рецензия на книгу Доброджяну-Геря «Neoiobăgia» (Новокрепостничество). В конце ее выражалось сожаление, что книга написана на языке, «который не так уж знаком иностранным читателям»{596}. Кстати, Доброджяну-Геря и Раковский принадлежали к социалистам, с которыми переписывался Карл Каутский{597}, а Лев Троцкий получал от них информацию о политическом положении на Балканах во время Балканских войн{598}.

Далее вкратце