Развод. Мусор вынес себя сам - Каролина Шевцова

В дверь тихо стучат. Сердце отзывается теплым толчком на этот стук. Это Давид. Пришел забрать меня на обед. Хоть мы почти живем вместе, он до сих пор стучится в мой кабинет. Эта простая, почти старомодная деликатность заставляет меня улыбнуться еще шире. - Войдите! - говорю я, поднимаюсь с места.

А в следующую секунду сажусь обратно за стол.

Дверь открывается медленно, но силуэт в проеме виден сразу и один взгляд на Борю заставляет мой мир перевернуться с ног на голову.

Вид у бывшего мужа… ужасный. Будто его мучительно и долго били. Нет, не так. Будто после драки, его выкинули в выгребную яму, дали отлежаться, а потом пустили на корм пираньям. Костюм помят, взгляд мутный, на лице - такое отчаяние, что я замираю. Никогда, никогда я не видела Самойлова в таком состоянии. Даже в самые тяжелые наши времена он умудрялся держать лицо.

Он проходит мимо, тяжело опускается в кресло. Фактически падает вниз, будто у него отказали ноги.

- Регина уволила меня, - произносит Боря на одном выдохе. Голос пустой, безжизненный. - Наша с тобой дочь сошла с ума и уволила меня.

Он откидывается на спинку и закрывает глаза, словно спит или потерял сознание. Но я вижу, как мелко дрожат его ресницы. Он здесь, просто не в силах справиться с этим.

Что ж. Значит, его гениальный план переписать фирму на дочь оказался не так идеален, как думал Самойлов. Во рту появляется горьковатый привкус. Это не злорадство. Что-то другое, такое же паршивое.

- Обидно, наверное. Разведись ты со мной честно, я бы оставила тебе хотя бы половину, - говорю я спокойно, будто обсуждаю серию фильма или сюжет прочитанной книги. Потому что не может все это быть по-настоящему! А потом вспоминаю унизительную подачку в виде квартиры в Анапе, и такая злость берет, что не могу сдержаться: - А вот у Регины, видимо, зубки поострее. Узнаю твою породу.

Боря резко открывает глаза. В них вспыхивает знакомая, старая злоба.

- Генетика может и моя, но воспитывала-то ее ты! - его голос срывается на хрип. - Это все ты допустила!

Ах, вот как. Снова виновата я. Старая песня. Я парирую этот выпад с усталой усмешкой.

- Согласна, Борь. Саботаж чистой воды, - киваю, делая вид, что всерьез обдумываю его слова. - Вместо колыбельной, я пела ей: «Стань стервой и забери папочкино издательство». Но, если без шуток, - откидываюсь на спинку кресла, смотрю на бывшего с сомнением. - чем ты так допек Регину, что она решила избавиться от любимого папы?

Он отводит взгляд, смотрит в окно.

- Запретил ей встречаться с Тепляковым.

- С Сашей?! – а вот здесь мне даже не приходится играть, я действительно в шоке. – Какой кошмар!

В памяти сразу всплывает долговязая фигура мужчины и пустой как у рыбы взгляд. Знать, что Регина влезла в чужую семью, было больно. Но теперь, когда я понимаю, в какую именно семью она полезла – просто противно. Аж помыться хочется. Я незаметно вытираю вспотевшие ладони о ткань брюк. Боря, разумеется, не замечает моего волнения. Он, как и раньше, зациклен только на себе.

- Ты не выглядишь удивленной! – Самойлов вдруг впивается в меня взглядом. - Или ты все знала?

- О романе - да. Но то, что это зять Теплякова… Господи, - я закрываю глаза на секунду, представляя масштаб катастрофы. - А если все это всплывет…

- В смысле «если»? - он фыркает, и в его тоне снова появляются нотки привычного превосходства. – Конечно, всплывет! Я уже лично позвонил Теплякову и рассказал, какую сволочь они для дочки подобрали! Я не верю своим ушам. Он не мог быть настолько глуп. - Ты рассказал ему? - переспрашиваю, чтобы убедиться. - Зачем?

Очевидно же, что сделал он это не из благородных побуждений, а из шкурного интереса. Но Сергей Дмитриевич Тепляков - человек мстительный. Тупой. И скандальный. Я бы ни за что не стала ворошить это гнездо.

Боря встает с кресла и начинает ходить по кабинету, из одного угла в другой.

- Конечно, рассказал! – Он снова нервничает. - Мне нужно как-то отвлечь Регину! И пока она будет занята решением своих проблем, я верну себе фирму.

Я смотрю на него с нескрываемым изумлением. Великолепный план. Надежный, как швейцарские часы. Одно не понимаю.

- Отлично, Борь! – говорю вполголоса.- Только мне все это знать зачем?

Он останавливается напротив меня, и смотрит как на несмышленого ребенка.

- Как зачем? Чтобы ты мне помогла! Это же наше издательство!

- Твое, - поправляю я его, не моргнув глазом. - Нашим оно было только в моих фантазиях. А на деле ты переписал все на Регину, и теперь пожинаешь плоды своей жадности.

- Это в прошлом! - он машет рукой, отмахиваясь от неудобного факта. Действительно, такая мелочь. - Это было раньше, до того как я все понял! Но теперь все будет по-другому! Аниса, пожалуйста, помоги мне, и клянусь, я исправлю все свои ошибки.

Я удивленно приподнимаю бровь.

- Как же?

- Для начала… извинюсь. Прости, я правда был не прав. Я идиот, который обидел самого дорогого мне человека, свою любимую женщину. И готов искупить свою вину. Потом, после того как ты меня простишь, мы снова распишемся…

Он делает паузу, давая мне осознать сказанное.

- …составим брачный контракт. Никаких пополамов, все будет твоим. А потом, когда с бумагами будет покончено, мы восстановим все, что потеряли. Вместе.

Я смотрю на него, пытаясь найти хоть что-то, на чем держался наш с Борей брак. Но не получается. Ладно, пропустить измену, бывает. Но не увидеть, с каким махровым нарциссом я жила? Это конечно феномен!

- Звучит супер, - откашлявшись, произношу в сторону. - Но с чего ты взял, что мне всё это интересно в принципе?

Он замирает, будто я сказала что-то на английском. Типа, слова услышал, смысл не догнал. Потом его лицо озаряется внезапным пониманием, таким нелепым, что меня передергивает.

- Потому что… ты любишь меня?

- Любишь! - продолжает Боря с внезапным жаром, приближаясь. - Иначе не стала бы играть в недотрогу Зельбер! Я сразу всё понял, но решил поддержать