Магия в Средневековье - Табита Стэнмор

первую очередь механическое устройство. Однако тем, кто не понимает секретов движений коня, он кажется волшебным, возможно даже демоническим. Чосер высмеивает невежество подобных реакций и подчеркивает, что лошадь — это не более чем хитроумное изобретение, пусть и не совсем очевидное. Ее создатель описывается как человек, который «разных тайных чар знал немало», а также изучал ход светил. Кто-то мог сказать — волшебство, но для Чосера это обуздание природных сил и искусное мастерство. В его произведении размываются границы между сверхъестественным и умным-но-естественным.

Йоахим Фрисс. Настольный автомат в виде Дианы на олене

1620. The Metropolitan Museum of Art

Механизмы, подобные медному коню, становились все более популярными в Европе в позднее Средневековье, и реакция, которую описывает Чосер, точно отражает реакцию людей того времени. Сама лошадь, конечно, в значительной степени вымышлена: хотя в книгах иногда и предполагалось, что подобные вещи возможны с помощью магии, технологии XIV века не были достаточно развиты для создания сверхбыстрых летающих животных. Развлекательная ценность этой истории заключается в том, чтобы представить, что подобное возможно. Тем не менее настоящие механические чудеса были обычным явлением при дворах в период Средневековья и раннего Нового времени. Замок Хесдин в Па-де-Кале, пожалуй, наиболее известен своими автоматическими устройствами. Сменявшие друг друга лорды выставляли здесь все более сложные изобретения для развлечения знатных гостей. Между 1291 и 1302 годами граф Роберт II д´Артуа заказал набор механических обезьян, которые сидели на мостике в саду и махали прохожим. Для большего реализма обезьяны были покрыты барсучьим мехом и наверняка вызывали удивление посетителей, когда те обнаруживали, что эти существа не живые.

Дочь Роберта расширила проект, и к 1400 году под руководством графа Филиппа Доброго по всему замку и его территории стояли десятки удивительных изобретений. Среди них были книга, стрелявшая сажей в лицо читателя, и зеркало, осыпавшее людей мукой, трубы, разбрызгивавшие воду по юбкам дам, и механические птицы, порхавшие в одном из павильонов сада. Больше всего впечатляла деревянная статуя отшельника: он рассказывал классический миф о золотом руне, а в конце повествования слушателей ожидала гроза; она оставляла их насквозь мокрыми и сильно пугала, давая возможность почувствовать, каково это — путешествовать с Ясоном и его аргонавтами[198]. Подобные чудеса украшали и другие знатные дома в Европе.

Папа Лев X, например, заказал Леонардо да Винчи изготовление механического льва в качестве подарка королю Франции Франциску I в 1515 году. Лев, по-видимому, мог ходить и преподнес монарху на своей груди множество лилий.

Хотя ни одно из этих устройств не было в самом деле волшебным, ловкость некоторых из их трюков заставляла людей сомневаться, возможно ли добиться такого одним лишь мастерством. Действительно, создатели подобных творений часто имели репутацию волшебников, и некоторые, например инженеры XV века Джованни Фонтана и Конрад Кейзер, ее активно поддерживали. Не понимая, как работают их механизмы, люди предполагали, что они вызывали демонов и запирали их внутри устройств, чтобы заставить те двигаться[199]. Такие сомнения оставались и в XVI веке, когда Джон Ди (который, как мы уже видели, увлекался магией) напугал ученых Тринити-колледжа в Оксфорде жуком-скарабеем невероятных размеров. Он был частью постановки «Мира» греческого драматурга Аристофана и, по-видимому, взлетел по стенам внутреннего двора колледжа до самого «дворца Юпитера, с человеком и его корзиной с едой на спине»[200]. Трюк заключался лишь в ловкой иллюзии, достигнутой благодаря механизмам тяги и зеркалам, хотя позже Ди винил то представление в своей репутации фокусника.

В то время как представления с движущимися устройствами имели ограниченную аудиторию, случаи, в которых фигурировали магия и практикующие маги, были гораздо более распространены. Но что особенно интересно, они развивались параллельно с тем, как менялось отношение общества к сверхъестественному. Если в средневековый период использование магии не встречало сильного возмущения, то к концу XVI века даже самые беззаботные развлечения вызывали этические и теологические вопросы. Средневековые легенды о короле Артуре, которые зародились в кельтских землях Бретани, Уэльса и Корнуолла, а затем завоевали популярность при английском и французском королевских дворах, изобиловали различными видами магии. Поразительно, что там использование магии в основном предстает как нейтральное явление с точки зрения морали: именно намерения практикующего делают ее хорошей или плохой, а не его сверхъестественные навыки.

Лесли Брук. Отец Тома умоляет волшебника Мерлина подарить его жене ребенка

Предположительно 1922. The New York Public Library Digital Collections

Пожалуй, наиболее ярко это можно проследить на примере Мерлина, ведуна и служебного мага (хотя его так никогда не называют), который использует свои необычные способности, чтобы поддерживать Артура и давать ему советы. В дошедших до нас сказаниях предлагаются различные объяснения того, как Мерлин получил свои способности и для чего их использовал. Одно из самых ранних упоминаний о нем содержится в «Истории королей Британии» Гальфрида Монмутского, написанной в XII веке. Гальфрид изображает Мерлина сыном смертной аристократки и демона Инкуба, что, как можно предположить, обрекает его быть в лучшем случае трикстером, а в худшем — нечистью. Хотя сверхъестественное происхождение наделило Мерлина даром пророчества и магии, благочестие его матери, которая описывается как «монахиня в церкви Святого Петра», уводит его с темного пути и заставляет использовать способности во благо[201]. Гальфрид, несмотря на то что был подготовленным священнослужителем, очевидно, не считал, что магическая сила (даже если происходит от демонов) мешает называть кого-либо хорошим человеком.

Подобное отношение можно найти и в других легендах об Артуре. Персонаж Морген, которую называют Морганой, Моргаузой и Феей Морганой, в зависимости от версии истории, где она появляется, неоднозначен с точки зрения морали. В «Жизни Мерлина» Гальфрида Монмутского она предстает могущественной целительницей, способной перевоплощаться и летать по небу на странных крыльях. Она живет на острове Яблок (Авалоне) со своими восемью сестрами, которые вместе там правят и занимаются астрологией. Морген поручено ухаживать за смертельно раненным Артуром, и ее магические способности воспринимаются как положительные, потому что с их помощью она творит добро. Правда, в более поздних версиях легенды Морген предстает в гораздо худшем свете. В «Смерти Артура» Томаса Мэлори, написанной в XV веке, она училась черной магии в женском монастыре, где воспитывалась, и часто обращается к ней, чтобы кого-то убить. Однако даже в рассказе Мэлори ее делает плохой не сам факт того, что она занимается магией. Еще одна женщина-маг, Нинева (в других версиях ее зовут Нимуэ или Вивиан), так же сильна и искусна в магии, как Морген, если не превосходит ее, но в «Смерти Артура» она в подавляющем большинстве случаев выступает положительной силой[202]. Нинева учится заклинаниям у Мерлина,