Магия в Средневековье - Табита Стэнмор

способен обвести демонов вокруг пальца. Он окончил Кембриджский университет, и его не боятся многочисленные соседи и друзья, большинство из которых — представители знати, и непременно обращаются к нему за помощью. Тем не менее он оказывается большим пройдохой. Фабелл заявляет о своей способности напускать туман и насылать потопы (что типично для колдуна) и в один прекрасный момент клянется послать «ребят размером с кулак» в женский монастырь, чтобы «заставить его настоятельниц играть в чехарду нагими под ночными рубашками, пока веселые девицы на их мессе не примутся гоготать; и щекотать этих безумных девиц в боках, они будут расползаться, и пищать, и щипать своих подруг-монахинь»[212]. Учитывая, что пьеса была написана в период, когда в Англии царил протестантизм и антикатолические настроения достигли своего пика, зрителей наверняка позабавило бы то, что монахини подвержены влиянию демонов и могут легко нарушить обет целомудрия. Тем не менее силы, приписываемые Фабеллу, были опасны, что должно вызывать осуждение. На самом деле поведением он гораздо больше напоминал ведьму, чем женщина из Хокстона или матушка Бомби. Тем не менее к нему относились с уважением и продолжали воспринимать как церемониального мага, а не злобного колдуна.

То же можно сказать и о «Монахе Бэконе и монахе Бэнгее» Роберта Грина (ок. 1589)[213]. Роджер Бэкон был реальной личностью, он жил в XIII веке и учился в Оксфордском и Парижском университетах, где проявлял большой интерес к натурфилософии. Эксперименты с оккультными силами принесли ему посмертный титул «удивительный доктор», а к XVI веку за ним закрепилась репутация крайне эрудированного мага. Пьеса Грина опирается на нее, наделяя Бэкона разными способностями. Среди них — способность видеть, что делает другой человек. Бэкон может подглядывать за людьми через стеклянный шар, в одно мгновение перемещать их на сотни миль и, что самое примечательное, создавать медную (или латунную) голову, которая способна ответить на любой вопрос. Несмотря на то что роман был написан всего за пять лет до «Матушки Бомби» и адресован той же аудитории, Бэкону не знакомы страх и критицизм, с которыми приходится сталкиваться ведуньям. Вместо этого другие персонажи пьесы превозносят его как лучшего мага Англии, Генрих III ему покровительствует и даже поручает испытать свои силы в поединке с Вандермастом, придворным магом императора Священной Римской империи. Правда, к концу пьесы Бэкон осознает ошибочность своего пути и отказывается от оккультных практик, так что Грин не оправдывает Бэкона и других подобных ему магов. Тем не менее поразительно, насколько по-разному изображены в этих пьесах мужчины и женщины-маги. Хотя в реальной жизни большинство ведунов не считались колдунами, в XVI и начале XVII века ведуньи в сознании людей опасно граничили с ведьмами, в то время как ведуны принадлежали к интеллектуальной элите.

Таким образом, в этих пьесах представлены разные стороны дебатов о том, насколько приемлема магия. Они позволяли людям выразить свои опасения и проработать их. А главное — давали зрителям повод улыбнуться. Смех отлично помогает снять напряжение и справиться с тревогой, а представление на сцене комических версий ведунов и их клиентов давало публике шанс посмеяться над собственными страхами и, возможно, над собой. Любая из форм развлечений, представленная в этой главе, — от картин Иеронима Босха до легенд о короле Артуре, от механизмов Джеффри Чосера до лондонских пьес — выполняла социальную функцию, когда люди боролись с миром, в котором они жили. Они помогали осмыслить мир и исследовать этические, метафизические и социальные вопросы в безопасном, теоретическом пространстве. Приведенные в этой книге случаи показывают, как английское общество меняло свое отношение к магии на протяжении рассматриваемого нами периода. Иногда ее считали полезной и благотворной силой, иногда — чем-то темным и вредоносным, но чаще всего — чем-то средним между этими двумя понятиями. Как бы ни менялись взгляды, одно можно сказать наверняка: служебная магия продолжала играть важную роль в жизни людей.

Заключение

— Ну хорошо, — вздохнула Сьюзен. — Я все-таки не дура. Ты намекаешь, что люди без… фантазий просто не могут? Что они просто не выживут?

— ТО ЕСТЬ ФАНТАЗИИ — ЭТО СВОЕГО РОДА РОЗОВЫЕ ПИЛЮЛИ? НЕТ. ЛЮДЯМ НУЖНЫ ФАНТАЗИИ, ЧТОБЫ ОСТАВАТЬСЯ ЛЮДЬМИ. ЧТОБЫ БЫЛО МЕСТО, ГДЕ ПАДШИЙ АНГЕЛ МОЖЕТ ВСТРЕТИТЬСЯ С ПОДНИМАЮЩИМСЯ НА НОГИ ПРИМАТОМ.

— Зубные феи? Санта-Хрякусы? Маленькие…

— ДА. ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО В КАЧЕСТВЕ ПРАКТИКИ. ДЛЯ НАЧАЛА СЛЕДУЕТ НАУЧИТЬСЯ ВЕРИТЬ В МАЛЕНЬКУЮ ЛОЖЬ.

— Чтобы потом поверить в большую?

— ДА. В ПРАВОСУДИЕ, ЖАЛОСТЬ И ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ.

— Но это не одно и то же!

— ТЫ ТАК ДУМАЕШЬ? ТОГДА ВОЗЬМИ ВСЕЛЕННУЮ, РАЗОТРИ ЕЕ В МЕЛЬЧАЙШИЙ ПОРОШОК, ПРОСЕЙ ЧЕРЕЗ САМОЕ МЕЛКОЕ СИТО И ПОКАЖИ МНЕ АТОМ СПРАВЕДЛИВОСТИ ИЛИ МОЛЕКУЛУ ЖАЛОСТИ. И ТЕМ НЕ МЕНЕЕ… — Смерть взмахнул рукой. — ТЕМ НЕ МЕНЕЕ ТЫ ПОСТУПАЕШЬ ТАК, СЛОВНО В МИРЕ СУЩЕСТВУЕТ ИДЕАЛЬНЫЙ ПОРЯДОК, СЛОВНО СУЩЕСТВУЕТ… СПРАВЕДЛИВОСТЬ ВО ВСЕЛЕННОЙ, МЕРКАМИ КОТОРОЙ МОЖНО СУДИТЬ.

— Да, но люди вынуждены верить в это, иначе зачем еще…

— ИМЕННО ЭТО Я И ХОТЕЛ СКАЗАТЬ.

Терри Пратчетт. Санта-Хрякус[214], [215]

Нуждается ли сейчас мир в магии? Современную эпоху когда-то провозглашали временем просвещенного, рационального мышления, свободного от суеверий предков[216]. Подходя к концу нашего пути, бессмысленно отрицать, что наши предки верили в магию. Но, надеюсь, можно поспорить с тем, что их поведение было иррациональным. Мы также можем задаться вопросом, есть ли магии место в нашей жизни сегодня.

На протяжении всей книги мы встречались с людьми из разных слоев общества и их проблемами: Элизабет Райт, вынужденной беспомощно наблюдать за тем, как болеет ее дочка; Фрэнсис Трогмортон, оказавшейся в ловушке несчастливого и жестокого брака; монахом Уильямом Стэплтоном, возненавидевшим призвание, в котором он мог застрять на всю жизнь. Система общества и правила, управлявшие им, означали, что почти никто не мог им помочь; неудивительно, что они, как и многие из тех, с кем мы познакомились в этой книге, временами впадали в отчаяние. Но не поддаваясь ему, они обращались к магии, чтобы обрести надежду.

Если откровенно, насколько мы изменились сегодня? Конечно, настали другие времена — например, благодаря современной медицине мы живем дольше и здоровее, а в большинстве стран существует хотя бы базовая система социального обеспечения. Но, несмотря на это, мы по-прежнему регулярно попадаем в ситуации, которые выходят из-под контроля. Нам приходится сталкиваться с ними каждый день: на личном уровне, когда решаем вопросы карьеры или безнадежно влюбляемся; и в более глобальном масштабе, когда сталкиваемся с войной, пандемиями или величайшей из современных экзистенциальных угроз — изменением