Крестный путь патриарха. Жизнь и церковное служение патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского) - Михаил Иванович Одинцов

Лубянкой ход, призванный придать видимость обоснованности подготавливаемых репрессий против митрополита Петра и его сторонников, а заодно и припугнуть наиболее несговорчивых «тихоновцев» и тем подтолкнуть их к примирению с обновленцами.

Собор взорвался… В специальной резолюции было записано: «Собор констатирует непрекращающуюся связь тихоновщины с монархистами, грозящую Церкви грозными последствиями, и отказывается от мира с верхушкой тихоновщины»[158].

Со стороны обновленцев начинается травля митрополита Петра. В своих изданиях они характеризуют его «как заматерелого бюрократа саблеровского издания, который не забыл старых методов церковного управления. Он опирается на людей, органически связанных со старым строем, недовольных революцией: бывших домовладельцев и купцов, думающих еще посчитаться с современной властью»[159].

Было очевидно, что действия обновленцев не спонтанны, а являются частью плана, направленного на удаление митрополита Петра и внесение раскола и дезорганизации в «тихоновскую» церковь. В качестве «ответного удара» некоторые иерархи предлагали митрополиту Петру созвать совещание, рассмотреть вопрос о коллегиальном управлении в церкви, сделать практические шаги к ее легализации. Но Петр все предложения отклонил.

Выждав для приличия некоторое время, репрессивные органы приняли сообщенные Введенским сведения к проверке. 11 ноября Антирелигиозная комиссия при ЦК РКП(б), заслушав доклад Е. А. Тучкова «О дальнейшей церковной политике в связи со смертью Тихона», постановила:

«1) а) Поручить т. Тучкову ускорить проведение наметившегося раскола среди тихоновцев.

б) В целях разоблачения монархических устремлений Петра (местоблюстителя патриаршества), поместить в “Известиях” ряд статей, компрометирующих Петра, воспользовавшись для этого материалами недавно закончившегося обновленческого Собора.

в) Просмотр ст. ст. поручить тт. Стеклову И. И., Красикову П. А. и Тучкову.

г) Им же поручить просмотреть готовящуюся оппозиционной группой декларации против Петра.

д) Одновременно с опубликованием ст. ст. поручить ОГПУ начать против Петра следствие.

е) Обратить внимание ОГПУ на бывш[их] ссыльных церковников – тихоновцев, главным образом на епископов, так же как и на деятельность Саблера и других видных антисоветских церковников-монархистов и членов церковно-приходских советов»[160].

Тучков, исполняя решения Антирелигиозной комиссии, опубликовал ряд материалов в «Известиях» под псевдонимом «Теляковский». В них он, с одной стороны, упирал на то, что патриарх Тихон в последние годы жизни изменил отношение к советской власти и встал на позиции лояльности, к чему призывал подведомственные ему епископат, духовенство и верующих, а с другой – характеризовал его преемника – митрополита Петра (Полянского) как «черносотенного монархиста», установившего вдобавок связь с белой эмиграцией и не торопящегося встать на позицию лояльного отношения к власти[161].

Среди церковников

Теляковский

Умерла ли тихоновщина? Сама церковь не могла бы ответить на вопрос утвердительно. Вполне ли сам Тихон разделался с тихоновщиной? На этот счет церковники придерживаются разных мнений[162].

Сам Тихон неоднократно всенародно каялся в своих преступлениях перед народом и властью. Сам он неоднократно уверял, будто «скорбит» о тех жертвах, которые были принесены благодаря его контрреволюционной деятельности. Известно также его «предсмертное завещание», которое, как рассказывают, составлялось не одним Тихоном, а совместно с пятью его архиереями.

Из всего этого с полной несомненностью вытекает только одно – когда Тихон был разоблачен до конца, когда он убедился, что его контрреволюционная деятельность не приносит ожидавшихся результатов, когда он увидал, что на победу белых нет надежды, он счел необходимым реабилитироваться или, попросту говоря, «обелиться».

Патриарх Тихон умер раньше, чем он успел приступить к проведению тех мероприятий, которые наметил в предсмертном послании к верующим. Он обещал полный разрыв с черносотенным епископатом. Но сдержал ли он это обещание?

Перед смертью Тихон назначил после себя «престолоблюстителем» Петра, митрополита Крутицкого. Петр Крутицкий с первых же шагов постарался показать, будто он «лояльно» относится к советской власти: немедленно принял меры к опубликованию последнего послания Тихона.

Но кто такой этот самый Петр, Крутицкий митрополит? Это бывший чиновник царского синода, друг и приятель Распутина, человек не церковный, не духовный, вполне светский, с более чем светскими наклонностями. Он сделал головокружительную карьеру: в течение четырех лет, едва «постригшись» в монахи, он скоро назначается епископом, потом митрополитом московским и, наконец, престолоблюстителем патриаршества, т. е. кандидатом в патриархи. Несомненно Тихон в свое время, как раз в то время, когда он направлял контрреволюционную борьбу церкви, не без оснований приблизил этого человека к себе. И столь же несомненно, что не без оснований некоторые виднейшие архиереи-тихоновцы, пособники в контрреволюционной деятельности церкви, охотно признали руководство и власть этого престолоблюстителя.

Петр, как сообщалось об этом на церковном соборе, был в числе тех, которые пересылали письмо за границу о признании монархии. Правда, пока был жив бывший патриарх Тихон, человек с ярко монархическим, черносотенным прошлым Петр не считался в то время особенно ярым черносотенцем. Но как только он оказался престолоблюстителем, он, судя по многим признакам, принимается за продолжение черносотенной полосы, которою началась патриаршая деятельность Тихона.

Церковники, которые поумнее, видят, что продолжение черносотенной политики может нанести жестокие удары самой церкви и окончательно уронить ее в глазах верующих, уверяют, что Петр Крутицкий до сих пор с упованием взирает на ту белую эмиграцию, которая в свое время смастерила Карловицкий собор. Они говорят, что Петр Крутицкий хочет опереться на эту заграничную банду и хочет завоевать себе доверие и поддержку.

Стоя в стороне от церковников, невозможно решить, нет ли некоторой пристрастности в этой характеристике Петра Крутицкого. Однако некоторые факты, некоторые шаги Петра Крутицкого дают слишком серьезные основания думать, что в этой характеристике много правды.

В огромной степени от самого Петра Крутицкого зависит опровергнуть все эти подозрения. И в столь же большой степени от самих церковников зависит раз и навсегда положить конец черносотенным интригам и контрреволюционным махинациям тех лиц, которые направляют церковную жизнь.

Известия. 1925. 15 ноября.

ОГПУ воздействовало на епископат и силой репрессий – к концу ноября практически все наиболее авторитетные иерархи, проживавшие в Москве и ближайшем Подмосковье, были арестованы. Становилось очевидным, что кольцо вокруг местоблюстителя сжимается.

Протокол заседания Антирелигиозной комиссии при ЦК РКП(б)

11 ноября 1925

[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 112. Д. 775. Л. 39–41]

Опасаясь и предвидя худшее, митрополит Петр 5 декабря пишет завещание, в котором на случай своей кончины распоряжается о временном предоставлении прав и обязанностей местоблюстителя. Петр идет по пути патриарха Тихона: как и в распоряжении патриарха, указываются митрополиты Казанский Кирилл (Смирнов) и Ярославский Агафангел (Преображенский). Также, по примеру патриарха Тихона, добавляется и третья кандидатура, как бы взамен уже «использованного» предложения патриарха о митрополите Петре (Полянском) – митрополит Новгородский Арсений (Стадницкий), находившийся на тот момент в ссылке. Вопреки мнению отдельных церковных авторов, в этом документе