Апостасия. Отступничество - Людмила Николаевна Разумовская

– Не так!.. Это все не так!.. Не так!..

Ах, разве могла она объяснить этим жестоким людям, что не хотела ничего дурного, что и не сделала ничего дурного, что все это не по злому умыслу, не потому что она плохая, совсем наоборот, она очень-очень хорошая, а просто… потому что… потому что все это только такая веселая игра… и все!..

Ей дали воды с валериановыми каплями.

В зале нарастал гул, и колокольчик председателя не раз пытался утихомирить разволновавшуюся публику. А Новодворский продолжал нагнетать:

– Вот, господа присяжные, перед вами нравственный портрет женщины, имеющей статус потерпевшей, из-за которой погибли два ни в чем не повинных человека! Да-да, я не оговорился, погибли двое! Один – прекрасный юноша, единственный сын безутешной матери, погиб в расцвете сил, молодости, красоты, блестящей карьеры! Погиб по вине безнравственной женщины! О, конечно, конечно, он погиб только для этой, земной, временной жизни, которая нам тем не менее так дорога! Но, разумеется, не погиб для вечности и находится, мы не сомневаемся, в райских обителях у всемилостивого Бога, и невинно убиенная душа его, взирая с высоты небесной на суд земной, вопиет к Богу об отмщении. Другой – вот он перед вами. Посмотрите на него, господа.

Все взоры как по команде обратились на Крядова, сидевшего, не поднимая головы, и глядящего в пол.

– Разве он не такой же погибший, как и тот, юный, невинный князь? Разве он не потерял все самое дорогое, что только есть у человека! Все бросивший к ногам этой нехорошей женщины – огромное богатство, семью, детей, доброе имя – и получивший взамен одно лишь лицемерие, ложь, предательство и измену! Уместно спросить, господа присяжные, кто же здесь потерпевший? И кто преступник? Или… преступница? Да, господин Крядов стрелял. Но он ли – убийца молодого князя N.?!

И по всему выходило, что нет, убийца не Крядов. Что хотя Крядов и убил, формально, но подлинной убийцей является двоемужняя Наденька, заманившая в сети сначала богатого купца, а потом наивного молодого князя.

Целый час зачарованная публика внимала словесным кружевам Новодворского. А он все плел и плел свою живописную паутину, в которой, как мушка, окончательно запуталась несчастная актриса Пужелар. Все, включая и саму Наденьку, из потерпевшей по мановению волшебной палочки адвоката превратившейся в обвиняемую, сидели не шелохнувшись, потрясенные психологическими изысками Дмитрия Ильича. Соловьиными трелями Новодворского Наденька заслушалась так, словно это не о ней шла речь, и очнулась только тогда, когда адвокат кончил свое слово.

Теперь уже никто в публике не сомневался, что истинная виновница всего происшествия – именно Наденька.

Присяжные совещались недолго и вынесли соломоново решение насчет Крядова: «Убил, но невиновен!»

Публика застонала от счастья. Громовые рукоплескания сотрясли зал. Все бросились поздравлять Новодворского и, если бы не надрывный колокольчик председателя, призывающего соблюдать в зале суда порядок, принялись бы его качать. И только прокурор презрительно пожимал плечами и предрекал еще большее развращение нравов.

Про купца все забыли. Наконец ему дали последнее слово.

Василий Егорыч сказал, что, в отличие от присяжных, признает свою вину и раскаивается в убийстве, Наденьку прощает, а свой грех прелюбодеяния готов отмаливать в монастыре, куда и собирается поступить после выхода на свободу.

Но его уже плохо слушали. Новодворский сиял Наполеоном. Дамы наперебой рассыпались в комплиментах и закидывали цветами, мужчины жали ему руки и поздравляли с блестяще выигранным делом. Новодворский не успевал раскланиваться во все стороны и расточать победные улыбки. Корреспонденты столичных газет наперегонки строчили сообщения по горячим следам, спеша опередить коллег, соревнуясь в эффектности заголовков.

Купца освободили в зале суда, а Наденьку, напротив, к ее ужасу, арестовали. Петр держался мужественно и не покидал даму сердца до самого конца, подбадривая и утешая.

После вынесения приговора две дамы, сидевшие в задних рядах, встали и незаметно покинули зал. Елизавета Ивановна еле держалась на ногах от горя. То, что она услышала в зале суда о своей «невестке», потрясло ее до глубины души. Если бы ей кто-то сказал, что у ее Петруши будет такая злая судьба, она не поверила бы ни на секунду. Сашенька, как могла, утешала добрую женщину, но и ее сердце было разбито.

Незаметно покинула зал и еще одна дама. Без ведома Наденьки Петр сообщил ее матери о постигшем их всех несчастье. Бедная Варвара Ильинична примчалась в Петербург, Петр встречался с ней тайно и убедил дочь до выздоровления не тревожить, а лучше дать ей материальное обеспечение, чтобы Наденька не зависела в будущем более ни от купцов, ни от князей, ни от социал-демократов. Несчастная женщина обещала уговорить мужа простить Наденьку и выделить ей хоть небольшую часть наследства, на что Иван Афанасьевич в конце концов скрепя сердце согласился.

Наденька провела в тюрьме шесть месяцев. После освобождения они с Петром уехали за границу.

Часть вторая

Настанет год, России черный год,

Когда царей корона упадет.

Забудет чернь к ним прежнюю любовь,

И пищей многих станет смерть и кровь.

Михаил Лермонтов

…Уберися честно ранами,

Ты омойся алой кровью.

Александр Одоевский

1

«Милой друг есче раз скажу грозна туча нат Рассеей беда горя много темно и просвету нету. Слес то море и меры нет а крови? Что скажу. Слов нету неописуемый ужас. Знаю все от тебя войны хотят и верныя не зная что ради гибели. Тяжко Божье наказание когда ум отымет тут начало конца. Ты Царь отец народа не попусти безумным торжествовать и погубить себя и народ вот германию победят а Рассея? Подумать так воистину не было горше страдалицы вся тонет в крови велика погибель бес конца печаль.

Григорий».

Николай Александрович внимательно прочел телеграмму, вызвавшую в нем… да, скорее чувство неудовольствия. Выработанная в себе привычка (или, быть может, дар) к совершенному самообладанию действовала даже тогда, когда государь оставался один. Вот и сейчас неприятность верных, справедливых слов Григория внешне отразилась лишь в легком поднятии бровей. Николай Александрович отложил телеграмму, подошел к окну, смотрел, как девочки возились с Алексеем. И, как всегда при взгляде на детей, грудь залила теплая волна нежности, до слез.

Слава Богу, Алексей здоров. Правда, здоровье сына было настолько хрупко, что с момента его рождения они с Аликс никогда