Книга 2. Война и мир Сталина, 1939–1953. Часть 2. «О дивный новый мир…», 1945–1953 - Андрей Константинович Сорокин

делегации Бевин будет ставить иранский вопрос во время двух встреч со Сталиным. Бевин 19 декабря уведомит Сталина «о существующих в Великобритании настроениях, что советское правительство задумывается об инкорпорировании Азербайджана в состав России». Сталин сочтет необходимым «откровенно и честно заверить Бевина в том, что у Советского Союза нет никаких территориальных намерений в отношении Ирана. Советский Союз не намерен присоединять Иранский Азербайджан к Советскому Азербайджану или к Советскому Союзу»[470]. Задержку с выводом советских войск Сталин должен был пока еще союзникам как-то объяснить. «Сталин сделал вид, — запишет Бевин, — что его страшат акты саботажа персов против Баку и нефтяных месторождений»[471]. 24 декабря Сталин заверит Бевина в том, что представленный британцами по иранскому вопросу «документ действительно может послужить базой для какого-либо соглашения. Придется внести некоторые поправки, но несущественного характера»[472].

Уже очень скоро внутрииранский политический конфликт перейдет в острую фазу, причем не по инициативе советской стороны. 24–26 декабря ряд левых газет опубликовали резолюцию «собрания представителей различных слоев народа Гиляна», содержавшую ультимативные требования, направленные в адрес шаха, меджлиса и правительства. 1 января 1946 г. Молотов получил от представителя Отдела международной информации ЦК ВКП(б) в Иране Козлова шифротелеграмму, адресованную Филиппову, то есть Сталину. В ней Козлов информировал Москву о событиях в иранском Гиляне и подтвердил, что он рекомендовал члену ЦК Народной партии Ирана «немедленно все доложить нашим товарищам в полпредстве» о назревавших событиях. В советском посольстве была подтверждена прежняя установка. «Там ему сказали, — подчеркнул Козлов, — что указаний о подобных действиях в Гиляне нет, наоборот, через несколько дней эти товарищи рекомендовали ЦК Народной партии послать своих людей в Гилян и Мазандеран, чтобы удержать местных работников от преждевременного выступления». Озадаченный Молотов наложил резолюцию, адресованную своему аппарату: «Что предпринять?»[473] Судя по всему, вместо линии дозируемого из Москвы давления ситуация перешла в неконтролируемую фазу.

Иранское руководство связало свои надежды с американским посредничеством. Американская администрация, используя англо-советские противоречия, войдет в Иран в качестве едва ли не главного действующего лица. Именно с этого момента американское присутствие на Среднем Востоке становится постоянным, а вскоре и доминирующим. Иранская делегация, не дожидаясь реализации советско-британских договоренностей, при поддержке американской администрации вынесет вопрос о пребывании советских войск в Иране на трибуну ООН.

Вслед за острой фазой межгосударственного «недоразумения» стороны усядутся за стол переговоров. 4 апреля 1946 г. Советский Союз и Иран обменяются письмами. В них была фактически зафиксирована договоренность о выводе советских войск в полуторамесячный срок (начиная с 24 марта) и о создании смешанного советско-иранского нефтяного общества на советских условиях, что указывает на экономическую подоплеку конфликта. Кроме того, иранское правительство принимало на себя обязательство урегулировать взаимоотношения с национальным правительством Иранского Азербайджана, обеспечить свободу действий для демократических и профсоюзных организаций, не применять репрессий по отношению к лидерам национально-освободительного движения и населению в целом и др.

Шифротелеграмма В. С. Козлова И. В. Сталину (Филиппову) о положении в Гиляне

1 января 1946

[РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 1220. Л. 15–16. Резолюция — автограф В. М. Молотова]

На заключительном этапе вывода советских войск 8 мая 1946 г. Сталин направил личное письмо лидеру демократической партии С. Дж. Пишевари, в котором постарался объяснить извивы советской политики в Иране. «Конечно, Вы могли бы рассчитывать на успех в деле борьбы за революционные требования азербайджанского народа, если бы советские войска продолжали оставаться в Иране, — скажет советский вождь. — Но мы не могли их оставлять дальше в Иране, главным образом потому, что наличие советских войск в Иране подрывало основы нашей освободительной политики в Европе и Азии… Поэтому мы решили вывести войска из Ирана и Китая, чтобы вырвать из рук англичан и американцев это оружие, развязать освободительное движение в колониях и тем сделать свою освободительную политику более обоснованной и эффективной. Вы, как революционер, конечно, поймете, что мы не могли иначе поступить». В своем пространном письме Сталин сочтет возможным ответить и на инвективы в свой адрес, прозвучавшие со стороны Пишевари. «Вы, оказывается, говорите, — заметит Сталин, — что мы вознесли Вас сначала до небес, а потом бросили в пропасть и опозорили Вас. Если это верно, то это вызывает у нас удивление. Что же на самом деле произошло? Мы применили здесь обычный революционный прием… Чтобы обеспечить себе в такой обстановке, как обстановка в Иране, завоевание известного минимума требований движения, нужно движению разбежаться вперед, уйти дальше минимальных требований и создать угрозу для правительства, создать возможность уступок со стороны правительства. Не разбежавшись далеко вперед, Вы не имели бы возможности… добиться тех требований, на которые вынуждено теперь идти правительство Кавама. Таков закон революционного движения. Ни о каком позоре для Вас не может быть и речи. Очень странно, если Вы думаете, что мы допустили бы Вас до позора. Наоборот, если Вы поведете себя разумно и добьетесь при нашей моральной поддержке тех требований, которые легализуют в основном нынешнее фактическое положение Азербайджана, то Вас будут благословлять и азербайджанцы, и Иран как пионера прогрессивно-демократического движения на Среднем Востоке»[474]. В июне 1947 г. на территории советского Азербайджана, куда Пишевари эвакуировался вместе с руководством своей партии, он погиб в автомобильной катастрофе.

9 мая 1946 г. вывод советских войск и вывоз грузов с территории Ирана полностью завершился, а вместе с тем завершился и иранский кризис. Иранское руководство при этом не выполнило принятых на себя обязательств ни в части гарантий безопасности участникам национально-демократического движения, ни в части экономического сотрудничества с Советским Союзом. В декабре того же года правительственные войска вступили на территорию Иранского Азербайджана, вслед за чем последовали широкомасштабные репрессии. Новый состав меджлиса в 1947 г. отказался ратифицировать советско-иранское соглашение о совместном нефтяном обществе[475]. Зато продолжила свою работу Англо-Иранская нефтяная компания. Судя по всему, подписание соглашения от 4 апреля рассматривалось иранской стороной лишь в качестве средства, «умиротворяющего» северного соседа, но выполнять его иранское руководство не собиралось. Сталин предпринял ответные шаги. В 1943 г. на хранение в Госбанк СССР были переданы 11,2 тонны иранского золота стоимостью 12,6 млн долларов и валюта — 8,6 млн долларов. Сталин отказался возвращать Ирану золотовалютные запасы до момента возмещения им ущерба, понесенного Советским Союзом в результате невыполнения иранским правительством соглашения от 4 апреля 1946 г. В конце декабря 1949 г. в директивах совпослу в Иране Политбюро даже назовет сумму ущерба — 9 млн 760 тысяч американских долларов [476].

В последующие годы советское руководство сосредоточилось