100 петербургских историй, извлеченных из архивов и пожелтевших газет - Анна Сергеевна Манойленко

Тогда Цеховский одновременно направил письменную жалобу директору библиотеки и в Первый департамент Сената, занимавшийся разбором спорных административных дел. В ней, в частности, он утверждал: «21 февраля после звонка, извещавшего конец занятий, я отправился из читальной залы библиотеки в вестибюль, где надел пальто и собирался уходить, когда заметил, что мне крайне необходимо пройти в ватерклозет, что я и сделал. Тут мне загородил дорогу вахтер, объявив, что в библиотеку в верхнем платье входить воспрещено. Я ему ответил, что, как он видит, я иду не в читальный зал, но в ватерклозет, и что форма для посещения этого рода мест не установлена».

По словам Цеховского, вахтер сам оскорбил его, «немолодого, привыкшего держать себя в обществе человека», своим замечанием о том, что он не умеет вести себя в публичном месте. Далее Цеховский указывал на то, что библиотечные правила предусматривают такую крайнюю меру, как лишение читательского билета, лишь в случае оскорбления служителя «при выдаче или по поводу выдачи книг».

«Мой инцидент ни с выдачей книг, ни с библиотекой не имеет ровно ничего общего. Меч директорского правосудия опустился на меня без всяких юридических замечаний… Распространив столь широкое толкование правил, выйдет, что лицо, оскорбившее служителя на улице или в сквере, может быть лишено навсегда права заниматься в библиотеке».

Заканчивая жалобу, Цеховский сообщал о том, что лишение билета наносит ему ощутимый материальный ущерб, так как именно в Публичной библиотеке он черпает материал для своих очерков. «Вообще один рабочий день, проведенный мною в библиотеке, приносит мне от 10 до 15 руб. гонорара, откуда видно, что в этом деле замешаны довольно крупные имущественные интересы», – подчеркивал он.

Дмитрий Кобеко направил жалобу Цеховского вместе с показаниями вахтера и свидетеля Руднева в Министерство народного просвещения, к ведению которого относилась Императорская Публичная библиотека. Министр Александр Шварц, в свою очередь, представил документы в Сенат, добавив, что сам считал бы необходимым оставить заявление журналиста «без последствий».

Однако случилось неожиданное. 20 мая того же года Цеховский подал заявление директору библиотеки, в котором сам «покорнейше просил» оставить свою жалобу без рассмотрения. Что послужило причиной, осталось загадкой…

Тем не менее через два года, 10 мая 1912 года, Сенат все-таки рассмотрел дело Цеховского – сенаторы оставили жалобу «без последствий».

Смертельный банкет

В день учреждения ордена Св. Георгия в царскую резиденцию, начиная со второй половины XVIII века, приглашали солдат, офицеров и генералов, отмеченных самой почетной наградой Российской империи. После торжественного шествия по парадным залам Зимнего дворца, в котором принимали участие члены императорской фамилии, проводился молебен в Георгиевском зале, затем для кавалеров ордена устраивался праздничный обед. Меню обеда утверждал министр Императорского двора, на закупку продуктов и приготовление блюд выделялись значительные суммы…

Документы сохранили подробности чрезвычайного происшествия, случившегося в Зимнем дворце 26 ноября (по старому стилю) 1895 года, когда там отмечался праздник георгиевских кавалеров. Трагедия унесла жизни нескольких десятков человек.

В тот день в коридорах Иорданского подъезда Зимнего дворца по традиции накрыли праздничный стол для 1149 нижних чинов (рядовых и унтер-офицеров), награжденных «солдатскими Георгиями». К обеду были поданы борщ, холодная тешка, жареные судаки, расстегаи из сига, яблоки и ватрушки с брусничным вареньем.

По окончании трапезы дворцовые служители разобрали оставшиеся продукты по домам. В тот же вечер многие обедавшие воины и служители почувствовали сильное недомогание и их доставили в городские больницы с «припадками отравления», напоминавшими по своим симптомам холеру. Пострадавших оказалось 63 человека. Некоторые из госпитализированных скончались так быстро, что их даже не успели опросить.

Расследование этого трагического происшествия поручили почетному лейб-медику Федору Рощинину. Будучи одним из первых земских врачей в России, он приобрел опыт изучения холерных эпидемий, что позволило ему успешно защитить диссертацию на степень доктора медицины. Позднее доктора Рощинина пригласили в Петербургское дворцовое управление, и к моменту описываемых событий он служил в нем окружным врачом.

Выяснение причин отравления георгиевских кавалеров лейб-медик Рощинин начал с осмотра всех помещений, где находились участники праздника с момента своего прибытия в Зимний дворец, и тщательного опроса очевидцев. В первую очередь доктора интересовала вода из кранов, которая, очевидно, могла вызвать массовое заболевание холерного типа. Однако опросы показали, что никто из пострадавших 26 ноября воду во дворце не пил. После этого воду исключили из возможных причин заболевания, несмотря на то, что ее химический анализ продемонстрировал «огромный процент органических веществ».

Изучив меню праздничного обеда и ознакомившись со способом приготовления блюд, Рощинин пришел к заключению, что основной причиной отравления стала рыба. Все опрошенные врачом участники георгиевского торжества также единогласно свидетельствовали: подававшаяся к обеду рыба «была не хороша». По мнению доктора, поставленная во дворец белуга, из которой готовилась холодная тешка, оказалась заражена так называемым рыбным ядом, способным вызвать отравления, симптомами напоминающие азиатскую холеру.

Сыграл свою роль и природный фактор: так, судаки, привезенные на кухню за четыре дня до праздника, были разморожены, очищены и выставлены в холодное место на несколько суток. Установившаяся в это время оттепель способствовала загниванию рыбы, оказавшемуся впоследствии роковым для многих участников обеда. Болезнетворные бактерии могли также образоваться в бульоне для борща, который готовился поварами из тешки за три дня до праздника, а затем настаивался в кастрюлях вплоть до момента подачи к столу.

По итогам своего расследования Рощинин рекомендовал министру Императорского двора Иллариону Воронцову-Дашкову «во избежание всяких случайностей, изменить на будущее время меню обеда георгиевских кавалеров, исключив тешку как рыбу, обладающую по временам неблагоприятными свойствами», а также «изменить способ приготовления самого обеда».

Достоянием широкой публики эта история не стала: о ней знали лишь непосредственные участники события. Министерство двора постаралось максимально скрыть случай отравления, хотя выводы из этой истории, несомненно, сделали, подобных инцидентов вплоть до 1917 года больше не зафиксировано. Кстати, император и его семья участниками описанных трагических событий не были.

Казначейская дочка

В начале XIX века в России и за ее пределами стала широко известна история Параши Сибирячки – двадцатилетней дочери ссыльного Прасковьи Луполовой, преодолевшей пешком четыре тысячи верст от Ишима до Петербурга, чтобы просить императора Александра I о помиловании своего отца. Она добилась возвращения его из ссылки и даже получила денежную награду от царя в знак «монаршего внимания к похвальным моральным побуждениям».

О подвиге