100 петербургских историй, извлеченных из архивов и пожелтевших газет - Анна Сергеевна Манойленко

Прасковьи писали газеты и журналы, русские и европейские литераторы посвящали ей свои произведения, а композитор Гаэтано Доницетти создал романтическую оперу «Восемь месяцев за два часа, или Ссыльные в Сибири». Память об этом удивительном событии жива до сих пор. В 2004 году в Ишиме установили памятник Прасковье Луполовой, изображающий шагающую девушку с посохом и иконой у груди. Однако незаслуженно забытым оказалось имя ее тезки, Прасковьи Савченко, подобно Луполовой, она пешком добралась в Петербург из Иркутска, чтобы просить за своего отца.

О совершенном ею поступке рассказывает сохранившееся в Российском государственном историческом архиве в Фонде Главного управления почт и телеграфов «Дело по прошению девицы Савченковой».

Ее отец Петр Савченко, служивший казначеем в Киевской губернской почтовой конторе, в 1793 году со своим начальником, почтмейстером Адрианом Вольховским, был уличен в хищении «казенных и партикулярных денег» на общую сумму 12 295 руб. 30 коп., за это преступление обоих сослали в Сибирь. Вслед за Петром Савченко на поселение в Иркутск отправились жена Мелания с малолетней дочерью Прасковьей.

Прошли годы, и в 1808 году 17-летняя Прасковья решила добраться до Петербурга, чтобы добиться смягчения участи своего отца. Возможно, девушке стало известно об успехе, достигнутом в схожей ситуации Прасковьей Луполовой. Сама она объясняла свой поступок «полным сердечным убеждением» в милосердии власть имущих: «Я говорила себе: ты идешь в столицу, где царствует Монарх кроткий и человеколюбивый, его окружают вельможи добрые… Может быть, кто-нибудь из них захочет быть спасителем несчастного семейства…»

Путь в Петербург был необычайно тяжелым. Прибыв в столицу, Прасковья надолго слегла и, лишь немного оправившись, подала прошение о своем отце министру внутренних дел Алексею Куракину. Впечатленный подвигом девушки, тот отдал распоряжение Почтовому департаменту подготовить справку по существу дела Петра Савченко и Адриана Вольховского.

В представленном министру документе отмечалось, что на кражу денег чиновники решились «единственно по расстройству их состояния, будучи отягощены семейством и крайней бедностью». Жалованье Петра Савченко, содержавшего жену и дочь, составляло всего 60 руб. в год. Имея за плечами пятнадцатилетний стаж государственной службы, он ежегодно аттестовался «способным и достойным». Рассмотрев справку, министр признал казначея достойным снисхождения.

9 января 1809 года Куракин доложил императору Александру! просьбу Прасковьи о помиловании отца. Царь распорядился узнать, «что по подобному подвигу в первых годах царствования было сделано», имея в виду историю Прасковьи Луполовой.

Через несколько дней на имя Куракина последовал высочайший указ: «По дошедшему ко Мне сведению о девице Прасковье Савченко, которая, презрев труды и опасности, пришла сюда пешком из Сибири для исходатайствования свободы отцу ея, всемилостивейше повелеваю, в знак благоволения Моего к сему подвигу, возвратить оного Савченко на прежнее жилище». В награду за необычайную смелость и «дочернюю преданность» император приказал выдать Прасковье тысячу рублей.

5 марта 1809 года Правительствующий Сенат направил в Иркутское губернское правление и в канцелярию сибирского генерал-губернатора указы о возращении из ссылки Петра Савченко. Дальнейшая судьба его дочери Прасковьи неизвестна. В отличие от своей тезки Луполовой «казначейская дочка» не удостоилась громкой славы и внимания современников. Своеобразным признанием поступка Прасковьи Петровны можно считать надпись, сделанную еще в XIX веке на обложке архивного дела: «Оставить в Архиве для хранения навсегда».

Лазарет имени Лавры

Документы Российского государственного исторического архива позволили пролить свет на неизвестный ранее эпизод – деятельность полевого лазарета, сформированного в Александро-Невской лавре в самом начале Первой мировой войны и отправившегося на театр военных действий.

2 августа 1914 года (по старому стилю) Духовный собор (орган административного управления) лавры представил митрополиту Санкт-Петербургскому и Ладожскому Владимиру доклад, в котором отмечалось: «Желая оказать посильное содействие санитарным нуждам русской армии в настоящей войне против Германии и Австрии, Духовный собор полагает оборудовать на счет Лавры подвижной лазарет для раненых воинов на 50 кроватей и содержать таковой впредь до окончания войны».

Митрополит благословил, и 5 августа Духовный собор лавры перечислил в Главное управление Российского общества Красного Креста (РОКК) 32 тысячи руб. на оборудование и содержание лазарета в течение первых трех месяцев. Покровительница РОКК вдовствующая императрица Мария Федоровна поблагодарила братию монастыря и распорядилась присвоить новому медицинскому учреждению наименование «Этапный лазарет имени Александро-Невской лавры».

Статус «этапный» подразумевал, что лазарет будет включен в систему лечебно-эвакуационного обеспечения действующей армии. Размещаясь на путях эвакуации больных и раненых воинов, такие лазареты обеспечивали лечение пострадавших до момента их прибытия в тыловые госпитали.

Старшим врачом лазарета назначили Константина Карловича Вишневского. До войны он как доктор «ухо-горло-нос» принимал пациентов в Александро-Мариинской больнице для приходящих больных, занимался частной практикой. Персонал лазарета составили медсестры Крестовоздвиженской общины сестер милосердия. Созданная в Петербурге еще во время Крымской войны, она первой в мире стала оказывать помощь раненым во время боевых действий.

В октябре 1914 года лазарет отбыл из Петрограда на фронт, где обслуживал передовые позиции русских войск под Варшавой. Будучи размещенным в санитарном поезде Варшавско-Венской железной дороги, лазарет неоднократно подвергался обстрелам германской артиллерии, однако врачи продолжали оказывать помощь раненым.

12 октября старший врач Вишневский телеграфировал митрополиту Владимиру: «Персонал благодаря молитвам Вашего Высокопреосвященства не понес потерь в личном составе и успел оказать всем раненым быструю медицинскую помощь».

В ответ из Петрограда отправилась телеграмма: «Владыка сердечно радуется успешной деятельности лазарета и молитвенно желает: да хранит Господь всех вас здравыми и невредимыми». Однако через две недели она вернулась из действующей армии «за ненахождением адресата».

Новые известия о лазарете были получены в столице лишь 31 декабря 1914 года, когда митрополиту Владимиру вручили поздравительное сообщение: «Персонал этапного Александро-Невского лазарета шлет сердечный привет и лучшие пожелания на Новый год».

Каждые три месяца Духовный собор Александро-Невской лавры перечислял в Главное управление РОКК по 13 тысяч руб. на содержание лазарета, благодаря чему его деятельность не прекращалась ни на один день. С лета 1915 года лечебное заведение размещалось в городе Двинске (ныне – Даугавпилс), где обслуживало армии Северного фронта. В состав персонала тогда входили два врача, заведующий хозяйством, 8 сестер милосердия и 45 санитаров. С сентября 1914-го по февраль 1916 года в лазарете имени Александро-Невской лавры была оказана помощь 6304 раненым и больным.

В сентябре 1916 года Главное управление РОКК информировало Духовный собор лавры о своем намерении командировать лазарет во Францию для обслуживания находящегося на Западном фронте Экспедиционного корпуса Русской армии. После того как митрополит Петроградский и Ладожский Питирим согласился, лазарет перевели в Петроград. В ночь с 22 на 23 сентября вместе с медицинскими учреждениями Красного Креста он отбыл эшелоном с Николаевского