Король Туле. Биография Кнуда Расмуссена - Курт Л. Фредериксен

сердца. Догнав его, они совсем обезумели. Все в нем было им чуждо: его запах и одежда; его дикая пляска, прибегнув к которой, он пытался избежать двенадцати разинутых пастей. Я должен был их успокоить. «Тихо!» – выкрикнул я, и, одним прыжком выскочив из саней, обнял его. Увидев это проявление дружбы, собаки мгновенно остановились, после чего, собравшись в кучку, смущенно притаились за санями. И в то же мгновение мой мозг пронзила мысль о том, что этот человек понял каждое слово, которое я успел ему прокричать. Теперь, когда у меня было время рассмотреть его поближе, я увидел перед собой крупного, крепкого мужчину с покрытыми инеем волосами и лицом, с крупными сверкающими во рту белоснежными зубами – хохочущего, запыхавшегося, пытающегося отдышаться после эмоциональной встряски. Вот так, в кружении вихря эмоций, и произошла моя встреча с новыми людьми.

Они немедленно разбили лагерь и принялись варить еду, слушая эскимосов, от которых почерпнули немало ценной информации. Оказалось, что в нескольких днях езды от «Мехов» обитают различные племена эскимосов, а на побережье залива Репалс находится дом белого человека.

Первая встреча прошла удачно. Несмотря на то что эскимосы получили в свое владение различные вещи и предметы обихода, свидетельствовавшие о контактах с белыми, они по-прежнему жили, как в старину. 5 декабря они достигли противоположного берега залива Репалс, где их тепло приветствовал смотритель отдаленного форпоста компании Гудзонова залива капитан Кливленд. Это был колоритный старый китобой, застрявший в здешних краях, немного болтливый, но гостеприимный и осведомленный. Между делом он сообщил, что одна из шхун компании осталась на зимовку в заливе Уэйгер, что находится в пяти днях пути в южном направлении. Фройхен немедленно отправился туда, чтобы проверить, можно ли будет отослать почту весной. Оказалось, что такая возможность есть. Пока он был в пути, 7 декабря Кнуд Расмуссен и Лодочник решили отправиться в обратный путь. Сделав небольшой крюк, они снова встретили новых людей, и их знакомство было таким же удачным, поэтому с собой в «Мехи» они принесли массу хороших новостей.

Остров Датский. Женщины обшивают каяк. Изучение ремесел полярных эскимосов – одна из целей экспедиции. Национальный музей Дании

Новые сведения позволили им составить более точные планы на весну. Капитан Кливленд пригласил Биркет-Смита и Теркеля Матиассена отпраздновать у него Рождество, а когда 3 января вернулся Фройхен, принеся с собой хорошие новости по поводу отправки почты, он увез с собой письма от них обоих. Кнуд Расмуссен также не преминул воспользоваться возможностью для отправки корреспонденции на родину. На бланке компании Гудзонова залива он быстро написал письмо Нюбо, датированное 15 января 1922 года. После выражения благодарности Нюбо он пишет:

Я чувствую двойную радость, оказавшись, наконец, в местах, куда я так давно стремился попасть. Сложно передать охватившее меня чувство радости и безграничного энтузиазма, когда я, попав на эту землю, увидал, что здесь предстоит больше работы, чем я даже мог надеяться. Я и в самом деле оказался на сцене мирового масштаба и надеюсь, что у меня хватит сил на то, чтобы состязаться в своей деятельности с лучшими.

Из письма видно, что появилась практическая возможность организовать приезд Дагмар на несколько недель, и он просит Нюбо заняться этим вопросом. Однако впоследствии из этой затеи ничего не вышло.

Вместе с этим личным письмом он отправляет еще одно, на этот раз в комитет, делясь текущими планами большого санного путешествия на север американского континента. В письме идет речь о некоторых практических вопросах, связанных с пеммиканом, который комитет должен был закупить у компании Гудзонова залива.

Биркет-Смиту было поручено исследовать племена, проживавшие на западе и юге страны. Необходимо было изучить отношения между индейцами и эскимосами в Баррен-Граундс, в особенности их материальную культуру. К нему должны были присоединиться Кнуд Расмуссен и Хельге Бангстед, чтобы изучать духовную культуру этих народов. Для выполнения первого этапа работы было запланировано пребывание Теркеля Матиассена в заливе Репалс, где перед ним были поставлены важные археологические задачи. Позже он собирался отправиться вместе с Фройхеном на север на Землю Кокберн, частично для выполнения картографических работ, а также для изучения проживавших там эскимосов. В связи с археологическими раскопками их возвращение состоялось к концу весны. На протяжении января – февраля, когда члены экспедиции вместе с помощниками и несколькими эскимосами разбились на группы, условия оказались более трудными, чем ожидалось. «Путешествия, осуществленные с острова Датский, научили нас тому, что земля, по которой мы теперь передвигались, была необычайно суровой и холодной. <…> Однако мы никогда не видели, чтобы местные жители обращали внимание на погоду», – пишет Кнуд Расмуссен.

Температура –30 °C была исключением, –40 °C – правилом, а нередко она даже опускалась до –50 °C. Самая низкая зарегистрированная ими температура составляла –57 °C. Но морозы были не самой худшей из бед. Непрекращающийся северный ветер при таких температурах был настоящим мучением, и с этим им тоже приходилось справляться. В письме к Нюбо Кнуд Расмуссен пишет: «Во время моего вчерашнего прибытия температура составляла –50 °C при сильном ветре, обжигавшем лицо, словно огонь. Не было никакой возможности защитить лицо от обморожения – и таковы здесь обычные погодные условия с декабря до конца марта. Мы с ностальгией вспоминаем о Гренландии, где стоит безветренная погода при температуре –25… –30°, что соответствует нашей здешней ноябрьской температуре. С другой стороны, ветра образуют устойчивый путь, а это очень ценно. Но наши собаки сильно страдают от холода».

В книге о путешествии Кнуд Расмуссен подводит итоги:

Нам быстро стало ясно, что у оленных эскимосов мы столкнулись с примитивной культурой, которая сформировалась внутри страны. Эта культура была не только самой первобытной из тех, которые встречались на нашем пути во время экспедиции; все собранные здесь материалы все больше и больше убеждали нас, что мы находимся на верном пути к решению одной из самых важных задач экспедиции.

Стоит заметить, что их верования были ярко выраженной религией жителей, проживающих внутри страны, и при этом значительно отличались от верований прибрежных племен со всеми их табу, которых здесь не наблюдалось. Их относительно немногочисленные правила и гораздо более простые обычаи, связанные с рождением и смертью, ясно указывали, что эскимосы столкнулись в море с чем-то новым и неизвестным, что породило сложные религиозные представления у прибрежных племен.

Для этих внутриматериковых эскимосов море было чем-то совершенно новым; это подтверждали и их инструменты и