Острова - Григорий Михайлович Кружков

Мадрида, да мало ли чего я не видел. Нет, еще раз сюда — пройтись вдоль старого канала, посидеть на сиженой скамейке в парке, заглянуть в аптеку Суини, где Блум покупал для своей Молли лимонное мыло и где через сто лет я покупал точно такое же, в виде желтеньких лимончиков в деревянной коробке.

Общеизвестно, Дублин — это Джойс. Такой писатель — взял и присвоил себе целый город. И никуда от этого не денешься. Тем более что бок о бок с моей нынешней гостиницей, напротив парка Стивенс-Грин, здание Университетского колледжа, alma mater Джеймса Джойса. Сюда он сбегал с лекций — под сень этих деревьев, благоухающих после дождя, как это описано в его замечательном «Портрете художника в юности». Здесь, у входа в парк, теперь его бюст. Между прочим, в те годы, когда учился Джойс, в конце XIX века, колледж назывался Католическим университетом и девушек в него не принимали — женский вопрос двигался вперед со скрипом.

Ну вот — совершенно случайно, честное слово! — подвернулись под язык эти слова: «Женский вопрос двигался со скрипом». Они сразу перенесли меня за полмили к северу от Стивенс-Грин, к скрипучей тележке Молли Малоун — торговки рыбой и героини знаменитой песенки:

      In Dublin fair city,

      Where the girls are so pretty,

I first set my eyes on sweet Molly Malone…

По простоте я попробовал перевести первый куплет. Получилось так:

      По Дублину в мае

      Однажды гуляя,

Впервые я встретился с Молли Малоун.

      Ее я увидел

      С тележкою мидий:

Кому свежих мидий, кому гребешков?

Пусть уж будет так, без рифмы. Есть, конечно, «клоун», но к чему он тут? Другой способ зарифмовать куплет — заменить последнюю строку: «Ее я увидел и отдал поклоун». М-да.

Бронзовая скульптура Молли Малоун была установлена в 1988 году. Молли со своей тачкой стоит у края тротуара, примерно как у нас Никулин со своим лимузином у Старого цирка на Цветном бульваре. Скульптор придал ее формам такую соблазнительную пышность, что сооружение моментально получило у дублинцев прозвище the tart in the cart, то есть — как бы это помягче сказать? — «пампушка с тележкой». А еще день 13 июня был объявлен Днем Молли Малоун.

2. Сады Айви

В 1902 году юный Джойс получил диплом бакалавра. К этому времени им было написано уже достаточно, чтобы Уильям Йейтс, глава Ирландского литературного возрождения, прочитав его рукопись, заключил: «Ваши стихи по своему мастерству превосходят произведения любого другого из молодых дублинских поэтов».

Немногие теперь помнят, что Джойс начинал как лирический поэт. Его первый сборник «Камерная музыка», несмотря на неравноценность входящих в нее стихотворений, в целом замечательная книга. В ней есть то, что Джойс называл латинским словом consonantia — «согласованное единство, сложное и неделимое». Соединение иронии и сентиментальности, песенной прозрачности и романтической героики, как в последнем стихотворении цикла:

Я слышу мощное войско штурмует берег земной,

      Гремят колесницы враждебных, буйных морей;

Возничие гордые покрыты чериой броней.

      Поводья бросив, бичами хлещут коней.

Их клич боевой несется со всех сторон —

      И хохота торжествующего раскат;

Слепящими молниями они разрывают мой сон

      И прямо по сердцу, как по наковальне, стучат.

Зеленые длинные гривы они развевают как стяг,

      И брызги прибоя взлетают у них из-под ног.

О сердце мое, можно ли мучиться так?

      Любовь моя, видишь, как я без тебя одинок?

Внутренние дворики Университетского колледжа граничат с обнесенными стеной Садами Айви. Но чтобы увидеть эти сады, надо обойти весь квартал и в конце тупичка найти незаметный вход. Мы окажемся в самом удивительном, самом тихом парке Дублина. Вокруг почти никого. Только вдалеке на скамейке кто-то читает. На утопленной лужайке (словно римский Цирк Массимо в миниатюре) — мохнатый песик. За ним спускается девочка. Она идет по зеленому склону, останавливается, смотрит. И необыкновенная зачарованная тишина. Собачка не залает. Не закричат сороки под деревьями.

Лишь у выхода из сада мы встречаем что-то, казалось бы, противоречащее общему тону места: памятник знаменитому тенору Джону Маккормаку (1884–1945). На самом деле — тонкий замысел, подчеркивающий победу аполлонических искусств над дионисийскими.

Вишь ты!

Поет, а тишины

не нарушает.

Джон Маккормак, «ирландский Карузо», встречался с Джеймсом Джойсом, они даже пели вместе на концертах. Джойс смолоду был очень музыкален, обладал прекрасным тенором и одно время всерьез задумывался о карьере певца. Маккормак убедил его принять участие в большом ирландском конкурсе, который сам он выиграл годом раньше. Джойс одолжил у друзей денег, взял напрокат рояль и несколько недель готовился. Конкурс состоялся 16 мая 1904 года. Видно, выступил он хорошо; ему хотели дать золотую медаль и дали бронзовую единственно потому, что он не умел петь с листа.

Потом было лестное предложение лучшего дублинского учителя пения бесплатно три года готовить его к карьере певца. Была еще у него такая идея: сделать на заказ лютню и объездить Южную Англию с ренессансным репертуаром — от «Гринсливс» до песен Кэмпиона и Доуленда. Но в конце концов он отказался от этих планов. Стать вторым Маккормаком ему расхотелось; он решил стать первым Джойсом.

Ровно через месяц, 16 июня 1904 года, на Лейнстер-стрит возле гостиницы Финна Джойс встретит свою будущую жену Нору Барнакл и влюбится в нее по самые уши. Именно этот день он воскресил в своем знаменитом романе.

3. Bloomsday

Говорят, что главное занятие отмечающих День Блума — кочевать от одного паба к другому, следуя маршруту героя «Улисса», и в каждом пабе выпивать по кружке темного пива. Не думаю, что кто-то осиливает весь этот маршрут. Все-таки суетиться и спешить в этот день не хочется. Главное — встретиться с друзьями, поддержать традицию. Многие дамы тогда наряжаются в старинные платья, мужчины надевают котелки и соломенные шляпы. Все это я увидел собственными глазами. Но я не сразу понял, как «узок круг и тонок слой».

Один из моих приездов в Дублин произошел, как