Да будет свет... - Анатолий Федорович Дьяков

с полным описанием хода заседания. Кустов схватил бумаги и сам отвез их в крайком партии. Примерно дней через десять у меня состоялась встреча с секретарем крайкома Константином Васильевичем Никитиным и заведующим отделом промышленности Иваном Степановичем Брагиным.

— Ну ты и хитер! — с некоторым сарказмом начали они разговор со мной. — Как ты его подрубил!

— Нет, — поспешил опровергнуть я их поверхностные выводы, — я его спас, сохранил в партии, на работе, а самое главное — для семьи. Как с ним договорились, так и сделали.

Безугленко сделал правильные выводы. Между нами установились дружеские отношения. Через некоторое время он был откомандирован за границу, где пробыл года четыре. По возвращении он заезжал ко мне в Москву, как к своему близкому человеку. Потом я помог ему стать директором Центральных электрических сетей, откуда он в 71 год ушел на пенсию. К сожалению, в апреле 1999 года Степана Васильевича не стало. Смерть все высветляет, и лучшее берет верх над худшим.

Глава 18

Дорогами опыта

В декабре 1971 года состоялся партийно-хозяйственный актив Ставропольэнерго, на котором присутствовали начальник Главюжэнерго Б. В. Автономов, первый секретарь Пятигорского горкома партии В. А. Казначеев, секретарь крайкома партии К. В. Никитин. Они обговорили и согласовали вопрос о моем назначении на должность главного инженера Ставропольэнерго. Пятигорский горком и крайком партии утвердили мою кандидатуру. Чтобы подготовить материал по моему назначению на ближайшую коллегию министерства, Борис Васильевич позвонил в Москву главному инженеру Главюжэнерго Василию Павловичу Горюнову и попросил его провести согласование моей кандидатуры со всеми курирующими заместителями министра. Сам Борис Васильевич выехал из Пятигорска в Астраханскую энергосистему по оперативным делам.

Приехав в Москву, я сразу пошел к Горюнову. Тот принял меня с явной неохотой. Они дружили с Лазаревым, на место которого меня назначали. Горюнов все время проводил идею, что сначала надо освободить Кустова, который был на год старше Лазарева, а потом заменять Василия Ивановича. Но на освобождении Лазарева настаивал Александр Петрович Кустов.

Ставропольэнерго курировал заместитель министра Юстинас Матиаус Некрашас, литовец, человек сухой и неприветливый. Теплотехник по образованию, ранее он возглавлял энергосистему Литовской ССР и не стеснялся рассуждать на резавшую тогда слух тему об отделении Литвы от СССР.

Горюнов завел меня в приемную Некрашаса, а сам вошел к нему в кабинет. О чем они говорили, я не знаю. Примерно через полчаса пригласили меня.

Юстинас Матиаус начал беседу агрессивно.

— Какую ремонтную схему вы признаете на тепловых электростанциях? — спросил он.

Приняв его манеру разговора, я решительно ответил:

— Предпочитаю иметь сильный цех централизованного ремонта.

Я знал, что на Литовской ГРЭС функционирует безцеховая структура, в которой ведущее место занимали заместители главного инженера по направлениям деятельности со своим персоналом. Эта схема на Ставрополье не применялась, и я на практике доказал, что там, где есть цех централизованного ремонта, низки потери пара и конденсата, выше уровень эксплуатации и культура работы. Некрашас начал со мной спорить. Я приводил свои доводы, поскольку был довольно хорошо подготовлен. Тогда он задал мне вопрос:

— Вы можете пустить блок?

— Я знаю, как пускать блок и знаю порядок пуска, но пускать не буду, потому что по функциональным обязанностям главному инженеру энергосистемы пуском блока заниматься нельзя. Даже главному инженеру станции не всегда дозволяется пускать блок, хотя он знает, как это делается. Этим занимается оперативный персонал, внесенный в списки. Если нужно, я могу вам рассказать, что и как должно делаться. Проконтролировать и обучить персонал я могу.

Он задал мне еще несколько вопросов и отпустил. К нему вновь зашел Горюнов. Я чувствовал, что согласования не получилось.

На другой день в Москву прилетел начальник главка Автономов:

— В чем дело?

Я развел руками в неведении. Борис Васильевич забрал документы и через пять минут вернулся с визой Некрашаса.

Через день состоялось заседание коллегии министерства. Мне задавали вопросы, касающиеся электрических сетей, видимо потому, что Ставропольская система имела системообразующие сети 330 кВ и большую распределительную сеть по объектам сельского хозяйства. Звучали вопросы и о гололеде. Меня поддержал первый заместитель министра СССР Егор Иванович Борисов. Назначение мое состоялось. Так я стал первым заместителем управляющего — главным инженером Ставропольэнерго.

Мне кажется, любой нормальный человек в течение своей жизни стремится максимально проявить себя в каких-то постоянно усложняющихся ситуациях, находя удовольствие в их разрешении. Удовольствие от делания равнозначно счастью, даже если при этом достигается эффект Левши: делания в одном, исключительно оригинальном экземпляре. Но добрые творения рук человеческих еще долго демонстрируют будущим поколениям уровень интеллектуального и профессионального мастерства предков, скрытых туманом истории.

С чего мне пришлось начинать на новой должности? Свою главную задачу я видел в повышении уровня эксплуатации и экономической эффективности работы энергетической системы в целом и ее элементов, а также надежности энергоснабжения потребителей Ставропольэнерго. Ростовскому отделению Энергосетьпроекта (директор — Владимир Викторович Фадеев, главный инженер — Геннадий Антонович Неведров) я заказал разработку необходимого мне проекта. Проекта, согласно которому можно было определять параметры, относившиеся к повышению экономичности и надежности энергосистемы: размеры сетевых предприятий, их напряжение, количество районных электросетей, систему оперативной и диспетчерской связи, порядок создания оперативных бригад. А пятигорскому отделению Сельэнергопроекта (директор — Александр Петрович Нестеров, главный инженер — Алексей Иванович Иванов) был заказан проект, направленный на повышение организации эксплуатации распределительной сети Ставропольской системы.

Это было время создания крупных энергетических объединений, в том числе и на Северном Кавказе. В результате долгих размышлений я пришел к выводу о необходимости укрупнения находившихся в городе Пятигорске Центральных электрических сетей (ЦЭС) за счет объединения с Кавминводским предприятием электрических сетей, находившихся в Ессентуках. Если учесть, что ЦЭС были в основном системообразующие (с напряжением 110 кВ и выше), то при укрупнении получалось компактное, со всеми уровнями напряжения, предприятие под названием «Центральные электрические сети» с дислокацией в поселке Энергетик города Пятигорска.

На подготовительном этапе было высказано великое множество разных мнений, велись ожесточенные споры. Но, как мне кажется, нечего бояться споров, если их предметом является лучший путь к достижению общей цели. Согласовав все вопросы, я подписал у министра энергетики и электрификации СССР приказ об объединении Кавминводского предприятия с Центральными электрическими сетями. В 1972 году директором этого предприятия был назначен Анатолий Сергеевич Федотов, а главным инженером — Иван Иванович Левченко.

Реакция Предгорного райкома партии в лице А. П. Распопова на факт ликвидации Кавминводского предприятия электрических сетей, естественно, была отрицательной. Распопов заявил, что Дьяков мстит району и расправляется с неугодными ему лицами. В Предгорном районе был сохранен район электрических сетей (РЭС), который теперь входил в состав Центральных