Ни одна демократия не длится вечно - Эрвин Чемерински

Движение «Калэкзит» (CalExit — от California и exit), в свою очередь, выступает за независимость Калифорнии. Если отбросить юридические и политические препятствия, Калифорния обладает достаточными экономическими и природными ресурсами для самостоятельного существования. По объему экономики штат занимает 6-е место в мире, а по численности населения она могла бы быть 36-й страной в списке ООН [40]. Несколько организаций активно продвигают идею «Калэкзита».

Однако сецессия не обязательно должна быть односторонним актом одного штата. Мирный «развод» по взаимному согласию мог бы привести к образованию двух или более новых государств. Штаты западного побережья — Калифорния, Гавайи, Вашингтон и Орегон — могли бы образовать страну, которую некоторые предлагают назвать «Пасифика» (Pacifica). «Синие» штаты Восточного побережья и даже Иллинойс на Среднем Западе могли бы к ним присоединиться. На первый взгляд, государство с несмежными территориями кажется странным, но это возможно — Аляска и Гавайи уже являются частью США, хотя и не граничат с другими штатами. «Красные» штаты Юга и Среднего Запада также могли бы объединиться в отдельное государство. По взаимному согласию новые страны могли бы сохранить свободу передвижения и свободную торговлю между собой.

Такой сценарий кажется крайне маловероятным и дошел бы до стадии серьезного рассмотрения, только если нынешняя политическая поляризация усилится многократно. Однако существуют и другие, более реалистичные и даже желательные варианты сецессии. Возможный распад страны поднимает вопросы, связанные с армией и внешней политикой. Раздел вооруженных сил представляется практически невозможным, а роль США в мире, особенно по сравнению с такими державами, как Россия и Китай, значительно ослабла бы. Легко представить, каким способом эти страны могли бы заполнить образовавшийся вакуум. Большинство американцев явно сочли бы его крайне нежелательным.

Однако эти опасения могут привести к рассмотрению иной формы сецессии: сохранение США и федерального правительства — прежде всего в военной сфере и внешней политике — при радикальном расширении полномочий штатов в остальных областях. Штаты могли бы создавать региональные объединения или самостоятельно определять сферы, на которые распространялось бы их отдельное законодательное регулирование. Каждый регион получил бы право самостоятельно трактовать Конституцию на своей территории. Это могла бы быть новая Конституция (созданная, например, по процедуре, описанной в предыдущей главе) или существующий Основной закон. Если Калифорния пожелает интерпретировать Конституцию как защищающую право на аборт, допускающую регулирование финансирования выборов и отрицающую право на ношение оружия, она сможет это сделать. В то же время Техас получит возможность принять прямо противоположные нормы.

Практические сложности были бы колоссальными. Какие полномочия останутся у конгресса? В каких случаях Верховный суд сможет выносить решения, обязательные для исполнения на территории всей страны? Как быть с федеральными программами вроде Medicare и Social Security[71]? Как учесть дисбаланс в экономическом развитии (ведь «синие» штаты значительно богаче «красных»)? Как распределить федеральную собственность на территории штатов — военные базы, национальные парки? Как это отразится на экономике богатейшей страны и какие последствия будут для всего мира? Я ни в коей мере не преуменьшаю масштаб этих вызовов. Но если уж обсуждать сецессию, то наиболее перспективным представляется именно этот подход: сохранение общегосударственных институтов армии и проведения внешней политики при максимально возможной передаче остальных полномочий штатам. Кардинальное сокращение масштабов федерального правительства и возвращение власти на местный уровень — по разным причинам — могли бы найти отклик и у либералов, и у консерваторов в случае реального обсуждения перспектив сецессии.

Впрочем, даже при таком сценарии либералам было бы трудно смириться с тем, что они считают репрессивной политикой консервативных штатов, равно как и жителям «красных» штатов — принять «ошибочные» (с их точки зрения) прогрессистские нормы. Но эта проблема уже существует сегодня — в вопросах абортов, прав ЛГБТ-сообщества[72], регулирования продажи оружия и множества других аспектов.

При такой форме сецессии — с федеральным правительством, серьезно ограниченным в своей власти, и значительно бо́льшими полномочиями штатов — США стали бы совсем другой страной по сравнению с тем, какими они были с 1787 года. Однако такой подход не был бы чем-то уж совсем чужеродным: по сути, это в известной степени напоминало бы то, что существовало согласно Статьям Конфедерации. Но — одновременно — их провал должен послужить предостережением. Однако и мир тогда был совершенно иным, особенно в плане коммуникаций и транспорта. Кроме того, если страна когда-либо пойдет по этому пути, то можно будет учесть уроки прошлых ошибок.

Одной из главных проблем Статей Конфедерации, например, было то, что штаты вводили протекционистские законы и создавали барьеры для торговли между штатами. Новые государства или новая Конституция могли бы напрямую решить этот вопрос, договорившись о приемлемом для всех решении. Европейский союз, который, конечно, не лишен своих трудностей, служит примером того, как отдельные страны могут эффективно сотрудничать. Что, если бы США продолжили существовать, но в структуре, гораздо более похожей на ЕС?

Европейский союз — это экономический союз 27 государств-членов с общим населением в 447 миллионов человек (что даже больше, чем в США). Это третья по величине экономика мира после США и Китая. ЕС сохраняет автономию своих членов, но, обладая многими признаками конфедерации, обеспечивает свободную торговлю между ними.

Такой подход мог бы стать компромиссом: сохранить единое пространство для обороны и внешней политики, но дать регионам или новым государственным образованиям внутри союза гораздо больше свободы в определении своих внутренних законов. Это позволило бы, например, «красным» и «синим» штатам (или их объединениям) сосуществовать без постоянных конфликтов на федеральном уровне, при этом поддерживая экономические и стратегические связи.

Конечно, даже в этом случае останутся сложные вопросы: как быть с федеральным бюджетом, как регулировать миграцию между «новыми государствами», как согласовывать налоговую политику. Однако история ЕС показывает, что подобные модели возможны — пусть и не без трений. Главное отличие в случае США заключалось бы в том, что такой союз создавался бы не путем интеграции независимых стран, а через децентрализацию уже существующего единого государства.

Этот сценарий, безусловно, радикален, но, если политический раскол в США продолжит углубляться, подобные идеи могут перейти из области теоретических дискуссий в практическую плоскость. И тогда опыт ЕС — как успехи, так и возникающие в нем кризисы — станет ценным ориентиром.

Стоит ли об этом говорить?

Весной 2023 года я участвовал в научной конференции в Колумбийской школе права, где высказал предположение, что в нашей стране может начаться серьезное обсуждение сецессии. Я четко дал понять — как и в этой главе, — что не выступаю за сецессию, а лишь