Газовый убийца. История маньяка Джона Кристи - Кейт Саммерскейл

в воскресенье, было видно, как Энн смотрит в камеру с неподвижной, слегка маниакальной ухмылкой, ее брат с нежностью смотрит на нее, а ее новый муж настороженно улыбается ему. По словам Гарри, это была «лучшая, самая новостная, самая сюжетная фотография года». Но ему было не по себе от событий, которые он помог себе представить.

– Купите мне пинту хорошего прозрачного пива, – сказал он коллеге, который разыскал брата Анны. – У меня во рту неприятный привкус.

В 1955 году Дорин, жена Гарри, родила ему шестого ребенка, а в конце того же года у нее случился нервный срыв4. («Жены журналистов! – писал Филип Гиббс в книге “Улица приключений”. – Эти трагедии не ложатся на страницы романов».) Когда Дорин пришла в себя, она умоляла Гарри уйти из «Пикториал».

– Если ты устроишься уборщиком листьев, мы хотя бы сможем гордиться тобой, – сказала она5.

Она упомянула, что его мать, которая раньше поощряла его амбиции, больше не одобряет его работу. Гарри сердито покраснел:

– Я должен зарабатывать, – сказал он. – Я должен думать о тебе и детях.

Он купил стиральную машину с двумя барабанами для Дорин, которая ненавидела работу по дому, и ковровый пылесос «Гувер».

В мае 1956 года Гарри отправили в город Саут-Бенфлит, графство Эссекс, чтобы помочь женщине, чьи двухлетние близнецы погибли при пожаре на яхте6. Ходили слухи, что Вайолет Райт сама устроила пожар, чтобы сбежать в Австралию со своим женатым любовником, но Гарри сделал вид, что верит в ее невиновность. Она подписала с ним контракт, пообещав за сто фунтов предоставить сведения для эксклюзивного материала о ней. Фотограф газеты «Пикториал» Фрэнк Чарман сделал снимок Вайолет и ее возлюбленного. В статье, которую Гарри написал от ее имени, Вайолет сказала, что смерть ее детей всегда будет преследовать ее, и опровергла слухи о том, что она устроила пожар.

– Это неправда, – сказала она. – Как женщина, я могу быть слабой и глупой, но ни одна живая мать не может стоять и смотреть, как ее малыши сгорают заживо.

Фред Редман, редактор новостей, поздравил Гарри.

– Понимаешь, почему я не могу отстранить тебя от преступлений? – сказал он. – Ты единственный человек на Флит-стрит, который может выполнять такую вот работу.

Гарри купил Вайолет Райт наряд для похорон ее близнецов, а утром в день церемонии проводил ее в церковь. Но когда в церковь внесли крошечные белые гробики, его охватил ужас и отвращение к самому себе. Он вышел из здания, протискиваясь сквозь толпу репортеров.

– Если ты не можешь этого вынести, Гарри, – сказал ему друг из «Мейл», – то тебе, должно быть, приходится несладко.

– Я не могу этого вынести, Лори, – ответил Гарри.

Он забрался в свой «Хамбер» и выпил фляжку бренди, а затем отправился домой.

В том же месяце, что и статья Гарри о сгоревших на яхте близнецах, в «Пикториал» вышла серия рассказов о странных происшествиях в музее мадам Тюссо7. На страницах газеты рассказывалось, что сразу несколько мужчин стали одержимы восковыми женскими фигурами музея. Среди них был ночной сторож, который повредил статую звезды французского тенниса Сюзанн Ленглен, неоднократно целуя ее лицо после наступления темноты. Один банковский служащий написал в музей письмо, где сообщил, что его снедает желание обладать статуей Спящей красавицы. «Моя страсть безнадежна и фантастична, – писал он, – но от этого страдает моя работа, и я худею. Я, как дурак, влюбился в восковую фигуру. Каждую минуту своего свободного времени я провожу, глядя на нее. Это мой крик души. Вы можете мне помочь? Дайте мне работу носильщика или курьера, чтобы я мог хотя бы быть рядом с тем, что я обожаю».

Один индийский махараджа заказал себе восковую женщину.

– Она должна быть идеальной во всех пропорциях, – сообщил его секретарь музею, – бюст, талия и ноги должны соответствовать голливудским стандартам.

По словам секретаря, махарадже требовалась сидячая фигура, чтобы она могла составлять ему компанию во время трапезы.

– Таким образом его высочество надеется насладиться красотой женщины без необходимости терпеть ее пустую болтовню.

Махараджа заплатил за восковую фигуру семьсот фунтов, а также покрыл расходы на доставку, и когда он в следующий раз был в Лондоне, то пригласил скульптора отобедать с ним.

– Спасибо вам, – сказал он, – за идеальную спутницу в жизни мужчины: красивую, нетребовательную и молчаливую!

В газете «Пикториал» были опубликованы фотографии восковых женщин в музее мадам Тюссо, а также изображение статуи Реджа Кристи в «Палате ужасов». Кристи тоже любил, чтобы его женщины были неподвижны и молчаливы. Он стоял в пространстве, изображавшем его крошечную кухню, и держал в руках кисть, которой собирался закрасить дыру в стене, заколоченную досками.

Однажды вечером Гарри выпивал в баре «Чертог печатника» напротив Джералдин-хаус, когда к нему заглянул с коллегами Редж Пэйн, помощник редактора «Пикториал»8.

– Слышал, ты только что вышел из тюрьмы, Проктер, – обратился он к Гарри. – За что тебя? Напился и сел за руль?

Гарри не раз был осужден за вождение в нетрезвом виде.

– Так и есть, Редж, – ответил Гарри. – Однако, в отличие от тебя, я никогда не напивался, садясь за руль газеты.

Пэйн выскочил на улицу вместе со своей свитой. Оставшиеся репортеры и младшие редакторы подбадривали Гарри за такую дерзость, засовывая фунтовые купюры ему в рюкзак.

В детстве Гарри мечтал стать частью захватывающего мира, который был изображен в романе Филипа Гиббса «Улица приключений». Однако в этом романе подробно рассказывалось не только про удовольствия работников Флит-стрит, но и про их унижения. Гиббс писал, что журналистика «вызывает те же симптомы, что и пристрастие к наркотикам». «Его жертва ненавидит яд, но жаждет новой дозы. Такой человек знает, что поддается привычке на всю жизнь, которая неизбежно потянет его вниз, его переполняют жалость к себе и угрызения совести… Он знает, что за временным возбуждением последует смертельная депрессия, деградация интеллекта и воображения». Газетчику приходится терпеть «оскорбления и нелепости, потерю самоуважения, душевное раздражение, часы бесполезной работы, статьи, которые никогда не публикуются, статьи, которые зарубают, ночи страшных сомнений, утра пустого пессимизма, дни бесконечной усталости».

Гарри сказал своим редакторам, что отказывается освещать криминальные истории: его здоровье и нервы этого не выдержат. Позже в том же году у него случился нервный срыв, и его уволили из «Пикториал».

* * *

В сентябре 1956 года, через несколько недель после того, как Фрин закончила свое эссе для нового тома в сборнике «Заметные судебные процессы в Британии», она отправилась в больницу на операцию по удалению катаракты9. Месяц она провела в палате с завязанными глазами. Тотти ежедневно присылал ей