Народное государство Гитлера: грабеж, расовая война и национал-социализм - Гётц Али

золотом, драгоценностями и богатствами, повсюду покончено, и в случае необходимости мы повторим то же самое. Сила Словакии в трудолюбивом народе, и кто здесь не работает – тот не ест. У любого, кто украл здесь богатство, его отнимут! Вот и все решение еврейского вопроса!»[736] Газета Slovenska Politika в июле 1940 года рассуждала аналогичным образом: «У нас сейчас во главе угла прежде всего поставлен еврейский вопрос. Без его радикального решения наши социальные условия коренным образом не улучшатся»[737].

Постановление правительства от 18 апреля 1939 года определяло, кого следует считать евреем, но при этом (в отличие от Германии) допускались существенные исключения. В целом оно отказывало «идентифицированным» евреям в праве занимать государственные должности и частично или полностью ограничивало их доступ к некоторым профессиям[738]. Поскольку словацкое правительство намеревалось улучшить бедственное положение сельских жителей и пролетариата, оно еще в 1939 году обязало евреев регистрировать свои сельскохозяйственные и лесные угодья. Несколько месяцев спустя последовал закон, предусматривавший национализацию таких угодий и предписывавший, каким образом они должны быть разделены и распределены «социально справедливым образом». Фактически связанная с этим экспроприация собственности затронула почти 101 423 га принадлежащей евреям земли (площадь может показаться небольшой, но чисто теоретически ее было достаточно для закладки 20 тыс. ферм площадью 5 га для безземельных семей). Вместе с детьми численность евреев могла составлять 120 тыс. человек (или почти 5 % населения Словакии). 25 апреля 1940 года вышел закон о «словакизации» еврейских предприятий, направленный на создание «сильного словацкого среднего класса»[739].

После принятия законов об экспроприации собственности еврейских землевладельцев, торговцев и ремесленников летом 1940 года появился план депортации словацких евреев на Мадагаскар. Правительство в Братиславе было единственным среди союзников Германии, сразу же присоединившимся к этому проекту. Это, безусловно, связано с деятельностью Дитера Вислицени, которого Эйхман отправил в Братиславу в августе 1940 года в качестве советника по делам евреев. Его первоочередной задачей было полное исключение евреев из словацкой экономики, поэтому Вислицени иногда называли и «советником по вопросам арииза-ции». Прибыв в Братиславу, он немедленно приступил к повышению эффективности законов об экспроприации собственности по германской модели. Таким образом, по примеру созданных в Вене и Праге грабительских и депортационных агентств в Братиславе также возник специальный орган «словакизации» – Центральное экономическое управление и связанный с ним фонд, с помощью которого якобы должна была поощряться «эмиграция» евреев. Этот эвфемизм (который так любили использовать германские бюрократы) скрывал за собой счет, на который перечислялись доходы от массовой продажи еврейской собственности. Название фонда отвечало требованиям секретности, а его работой руководил исключительно министр финансов Словакии. 2 сентября 1940 года он издал постановление об обязанности евреев «регистрировать свое имущество для учета».

К началу 1942 года правительство Словакии ликвидировало 9987 из почти 12 тыс. зарегистрированных на евреев предприятий и ариизировало 1910[740]. Разумеется, заинтересованному словацкому среднему классу была выгодна не только прямая передача собственности еврейских промышленников. Исчезновение конкурирующих компаний и связанный с этим процесс концентрации капитала на словацких предприятиях также были преимуществом для отдельных национальных словацких предпринимателей[741].

Подведением итогов конфискации имущества евреев в Словакии занимались как статистическое управление, так и «Еврейский центр» (так называлось принудительное объединение словацких евреев). По данным словацкого антисемита Антона Вашека, возглавлявшего отдел по делам евреев в министерстве внутренних дел, еврейская собственность составляла 4,5 млрд крон. Согласно данным статистического управления и «Еврейского центра», ее реальная стоимость была значительно ниже, составляя от 2,5 до 3 млрд крон[742]. Однако более взвешенная оценка показывала сумму, желанную для министра финансов в Братиславе. Следует иметь в виду, что обычный государственный бюджет Словакии на год составил чуть менее 3 млрд крон (около 250 млн рейхсмарок), а содержавшийся в нем оборонный бюджет – почти полмиллиарда[743].

Когда в конце июня 1941 года Словакия вместе с Германией вступила в войну против Советского Союза, это сразу же привело к значительной финансовой нагрузке на страну. Каким образом с ней справились, можно прочитать у Ладислава Липшера: «На одном из совещаний, созванных председателем правительства 25 августа, в присутствии высших ответственных государственных чиновников были высказаны серьезные опасения по поводу финансового положения государства, которое стало быстро ухудшаться с началом войны против СССР». Министр финансов заявил, что дефицит проекта бюджета к концу 1941 года составит почти 600 млн крон. Для предотвращения инфляции было решено получить большую часть недостающих средств (около 500 млн крон) путем 15-про-центного сбора на еврейскую собственность.

Через несколько дней, 9 сентября 1941 года, правительство приняло соответствующий закон. Он увеличил обязательный сбор до 20 % от стоимости имущества и, как и в Германии в 1938–1939 годах, касался всех евреев страны. Официальная причина введения этого сбора заключалась в том, что взимание с «нееврейского населения» 500 млн крон было бы «вопиющей несправедливостью», потому что «они не были виновны в этой войне». Из предположения о том, что 500 млн словацких крон соответствуют 15 % еврейской собственности, напрашивается вывод, что министерство финансов исходило пока что из ее оценки в размере около 3,3 млрд крон. Липшер считал, что имущественный сбор фактически провалился, потому что у евреев больше не было необходимых ресурсов. На деле же сбор легко мог быть направлен в государственную казну с уже заблокированных (но еще не конфискованных) акций, сберегательных и депозитарных счетов[744].

В своем отчете за 1942 год управляющий Национальным банком Словакии туманно отметил: «Денежная наличная масса печальным образом увеличилась из-за требований Германии. Однако рост был бы еще более значительным, если бы Национальный банк Словакии не принял нейтрализующих мер»[745]. В первую очередь к ним относилась конфискация собственности евреев, которая приносила деньги в казну за счет продажи их имущества, тем самым позволяя на определенное время не допустить еще большего раздувания обращения банкнот.

Из-за нехватки квартир зимой 1941/42 года 11 518 евреев Братиславы получили приказ о необходимости немедленно очистить жилье. К марту 1942 года 6720 человек должны были покинуть город и расквартироваться в заранее определенных для них местах. Сразу после этого, 26 марта, начались депортации еврейского населения в Освенцим и Люблин-Майданек. В течение 13 недель словацкое правительство депортировало 53 тыс. из 89 тыс. евреев. На этом этапе, 25 мая 1942 года, оно обнародовало закон, предусматривавший депортацию евреев и национализацию их собственности. Однако после вмешательства католической церкви правительство Словакии отказалось от продолжения депортации.

За каждого депортированного еврея Словакия должна была заплатить рейху пошлину в размере 500 рейхсмарок (итого 26,1 млн). Сумма была урегулирована через германско-словацкие клиринговые расчеты, что сразу же увеличило возможности для покупок и кредитов для заинтересованных сторон из Германии. Рейхсминистерство