Народное государство Гитлера: грабеж, расовая война и национал-социализм - Гётц Али

суммы в пользу рейха. В итоге сошлись на 10 % для Франции. Таким образом, 100 млн франков из суммы «еврейского искупления» достались французам, пострадавшим от налетов британской авиации на Париж. Средства были распределены специально созданным «комитетом по обеспечению безопасности»[709].

Подобным образом действовали германские оккупационные власти в течение короткого периода военных действий в Африке, а именно во французской колонии Тунис. В декабре 1942 года посол по особым поручениям министерства иностранных дел Рудольф Ран описывал хаос, происходивший в Тунисе. Город и порт подверглись сильным британским бомбардировкам. Ран сообщал о создании тунисских государственных полицейских подразделений и гражданских комитетов для решения проблемы неотложной продовольственной нужды населения и организации первой помощи пострадавшим от бомбардировок. В своей следующей телеграмме он продолжил: «Поскольку международное еврейство несет ответственность за британско-американское нападение на Северную Африку, силы быстрого реагирования охранной полиции и СД конфисковали еврейское имущество в общей сложности на 20 млн франков и передали его смешанному арабско-итальянско-французскому комитету для оказания немедленной помощи пострадавшим в результате бомбардировки. Если вражеские бомбардировки гражданского населения не прекратятся, конфискации будут продолжены»[710]. Спустя почти три месяца Ран телеграфировал, что созданный по его инициативе комитет помощи «к настоящему моменту выплатил 50 млн франков из отобранного у тунисских евреев имущества пострадавшим от бомбардировок семьям, в основном мусульманским»[711]. В последние месяцы войны немцы таким же образом использовали еврейскую собственность для оказания экстренной помощи пострадавшим от бомбардировок в Италии и Венгрии[712]. В украинском городе Кривой Рог местный комендант распределял квартиры убитых евреев по социально-политическим соображениям. Согласно его рапорту, городская администрация «изымала оставленные евреями квартиры и продавала их нуждающимся жителям, сотрудничавшим с нами»[713].

Хотя военный командующий Франции в 1940 году всего лишь запретил евреям выходить на улицу ночью и приказал носить желтую звезду, уже к июню 1941 года он достиг своей важнейшей цели в отношении еврейской политики: правительство Виши взяло на себя издание ряда антиеврейских законов. Оно издало «статут о евреях» и создало еврейский комиссариат, ответственный за проведение антиеврейских мероприятий (Генеральный комиссариат по делам евреев). 29 ноября 1941 года последовал основанный на германской модели 1938–1939 годов закон об основании «Всеобщего союза израильтян», в который должны были вступить все евреи. В то же самое время Франция распустила все другие еврейские объединения[714].

Это дало возможность немцам контролировать непрекращающийся грабеж евреев небольшим количеством сотрудников. В состав ответственного за конфискацию экономического отдела (Wi I/1) при военном командующем Франции входили пять советников военной администрации, главный инспектор, секретарь и три помощницы штаба. Из них трое советников, главный инспектор, одна помощница штаба и трое машинисток работали в специально созданном подотделе «уполномоченного военным командующим Франции при [французском] Генеральном комиссариате по делам евреев»[715]. Эти несколько человек (и горстка занятых не только ариизацией ревизоров) руководили всей «деиудизацией» во Франции.

Исполнительным органом был Генеральный комиссариат, содержавший отдел IX – Генеральное управление по экономической ариизации, занимавшееся экспроприацией собственности. Конфискованные акции управлялись министерством финансов Франции с помощью созданной в мае 1941 года «Центральной кассы по хранению и передаче ценных бумаг». Там акции по мере возможности продавались, а затем превращались во французские казначейские обязательства и облигации. Касса служила для «заправки» наличными деньгами немецкой машины войны.

С точки зрения большинства преследуемых евреев, ответственность за повседневную ариизацию несли французы и французские специальные ведомства. Исключение, однако, составляла собственность еврейских эмигрантов из Германии и Австрии. А с осени 1942 года также уехавших, но еще не получивших права гражданства евреев из Польши, Богемии и Моравии, а также евреев, бывших подданными враждебных государств или находившихся в них[716]. Их число составляло не менее 50 тыс. из всего 330 тыс. евреев, проживающих во Франции. Для них для всех экономический отдел I/2 при военном командующем Франции назначил Фердинанда Нидермейера временным генеральным управляющим. Он ликвидировал или продавал компании и следил за тем, чтобы выручка «изымалась в пользу рейха»[717]. Нидермейер вступил в должность в августе 1941 года «с одной стороны, в качестве генерального комиссара, а с другой – в качестве специального полномочного представителя НСДАП с целью привлечения капитала немцев в жизнеспособные [еврейские] предприятия»[718].

Ведомство работало на бланках с шапкой «Военный командующий Франции, финансовый отдел, подразделение “германские евреи”»[719]. Рейхсминистерство финансов традиционно распорядилось о «направлении всей выручки ведомства в центральную кассу рейха»[720]. Даже после освобождения Франции Нидермейер умудрился отправить в центральную кассу рейха конфискованные ценные бумаги, драгоценности и почтовые марки на сумму более 60 млн рейхсмарок[721].

Еще в декабре 1940 года военная администрация создала «Комиссию по доверительному управлению и ревизиям при военном командующем Франции» для использования «вражеской» собственности (в том числе крупных еврейских активов). Развитием быстрорастущей комиссии занялся лейтенант Кадельбах, который в феврале 1941 года предложил передать весь комплекс «вражеской» и еврейской собственности в управление аудиторской компании Treuverkehr Deutsche Treuhand AG в Берлине. Кадельбах был членом правления этой компании, которая, помимо того, имела непосредственное отношение к Deutsche Bank[722]. Поручение такой компании взять на себя задачи органов власти было одним из многих случаев частнокапиталистического аутсорсинга, характерного для нацистского государства.

Вместе со своим персоналом данная компания также представляла собой точно не определенную (и никогда официально не создававшуюся) службу доверительных управляющих. Причастные к ней лица рассматривали ее как «фискальное учреждение», службу по сбору денег, «носившую временный характер» и не имевшую «никакой установленной правовой формы»[723]. На самом деле она была не чем иным, как еще одной подставной компанией для отмывания денег. В сферу влияния частной службы доверительных управляющих, действующих по поручению властей, входил «еврейский сектор». В связи с этим и в соответствии с указанием Михеля от мая 1942 года она взяла на себя следующие задачи:

«а) ведение картотеки, в которую вносятся и постоянно обновляются данные о еврейских компаниях и их временных управляющих, а также иные подробности о предприятиях; б) сбор установленных моим представителем по “деиудизации” экономики при Генеральном комиссаре по делам евреев установленных выплат с евреев, непрерывная отчетность об их поступлении и постоянное согласование норм сборов с моим полномочным представителем при Генеральном комиссаре по делам евреев; в) участие в процессе согласования представленных процессов ариизации путем направления краткого экспертного заключения (так называемой “проверки документов”) в уполномоченные мной организации»[724].

Компания Treuverkehr Deutsche Treuhand AG была «важна для войны» оккупационной администрации, потому что управляла «еврейской и “вражеской” собственностью на несколько миллиардов франков»[725]. Хотя Генеральным комиссариатом по делам евреев формально