Египетский дом - Алла Дубровская

class="p1">Выросшая на побережье Нью Джерси, Эшли Дюпре отлично смотрелась на фотографиях в бикини. Ее нельзя было назвать красавицей, но была в ней какая–то изюминка в добавок к двум другим, призывно направленным на алчущих джентельменов. Татуировка ниже пупка и тщательно выбритая пусси добавляли особый шарм к ее достоинствам, перед которыми не устоял губернатор штата Нью–Йорк.

Слушавшей стенания мужа, Сильде Спитцер еще не известны пикантные подробности его падения, но ей уже есть о чем подумать. Двадцать один год совместной жизни. Трое детей. Все, что у нее есть, связано с мужем: положение в обществе, безукоризненная репутация, деньги, в конце концов.

Она смотрит на его залитое слезами лицо. Конечно, теперь скандал неизбежен. Кто только не подбросит дров в разгоревшееся пламя: неподкупный Спитцер и девочки из «Клуба императоров». Неужели, так приперло, что ради этого стоило рисковать карьерой и семьей?

Сильда горестно усмехается. Значит, приперло. А вот это уже больно.

– Пусти–ка, – говорит она, отстраняя от себя измученное лицо мужа. – Значит, моего тела тебе недостаточно.

Он что–то бормочет в ответ.

Когда–то Сильда Уолл была высокой светловолосой девушкой с длинными ногами. И хотя, как известно, джентельмены предпочитают блондинок, ей и в голову не приходило подрабатывать в эскорт–сервисах, зато целеустремленность и честолюбие привели ее в Гарвард, куда без этих качеств не попасть. Родители Сильды не были людьми состоятельными, но старались, как могли, поддержать дочь пока она училась на адвоката, рассчитывая на то, что будущие высокие гонорары юрисконсультанта возместят все затраты на обучение.

Громадное состояние родителей студента Элиота Спитцера позволяло ему не думать о высоких окладах адвокатов и корпоративных юристов. Окончив Принстон, он сразу же подался в Гарвард, где хотел досконально изучить уголовное право. Странные мысли одолевали еврейского юношу из семьи миллионера. Идея социального равенства, приведшая его предков в кибуц на палестинской земле, воплотилась к стремлению всеобщего равенства перед законом в голове молодого Спитцера. Страстность, с которой он обсуждал на семинарах скучные для Сильды статьи уголовного кодекса, обратила на себя внимание молодой девушки. Она стала провожать взглядом долговязую фигуру Элиота в коридорах университета и следить за его игрой на теннисном корте, где он с азартом вкалачивал желтые мячики в поле противника. К концу первого семестра Сильда решила перейти к действиям и, узнав время утренних пробежек объекта своего наблюдения, удачно подвернула ногу прямо на виду бегущего Спитцера. Знакомство состоялось. Дальше как–то все получилось само собой. Конечно, ни о какой хупе не могло быть и речи: Сильда была баптисткой и не собиралась менять вероисповедание. Но никто и не настаивал на еврейской свадьбе. Спитцерам–старшим понравился выбор их сына. Семейство Уоллов тоже было вполне счастливо. И все было хорошо. И все было прекрасно. После окончания Гарварда жизнь покатилась по накатанным рельсам: работа в престижных фирмах Нью–Йорка с высокими окладами, шикарная квартира в Верхнем Ист–Сайде, две прекрасные породистые собаки, мимо которых не мог равнодушно пройти ни один посетитель Централ парка, где свободными вечерами их выгуливали Спитцеры. Но вскоре Элиоту наскучило быть хранителем корпоративных тайн, и он перешел на работу сначала к окружному судье, а немного позднее к окружному прокурору.

Постепенно криминальный мир Нью–Йорка предстал перед ним во всем своем отвратительном многообразии. Но не мелкие воришки и жулики привлекли внимание молодого и энергичного прокурора. Он решился бросить вызов главарям организованной преступности родного города. Выбор пал на мафиозный клан Гамбино, контролировавший гемблинг, доходы от продажи наркотиков и проституции. Захват с поличным и арест главарей мафии дело чрезвычайно тонкое и трудоемкое. Тут не обойтись разовым наскоком. У семейства Гамбино были прочные связи с профсоюзами и свои высокооплачеваемые адвокаты. Доскональное изучение сферы их преступной деятельности, позволило Спитцеру разработать операцию по внедерению своего человека в клан и установку прослушки. На это ушло четыре года и закончилось арестом одного из главарей. Успех Спитцера был замечен. Перед ним открывалась дорога в генеральные прокуроры штата.

Пока Элиот расставлял ловушки преступникам, Сильда рожала детей и занималась благотворительностью. Она и не заметила, как поредели волосы на макушке мужа, заострился и без того крючковатый нос, а губы почти исчезли с его вечно напряженно сжатого рта. Он всегда оставался ее кумиром, на которого она взирала с гордостью и обожанием. К тому же ей вполне подошла роль сначала жены генерального прокурора штата, а потом и жены губернатора. Вокруг нее открыто говорили, что быть Спитцеру первым еврейским президентом. И вот на тебе…

В ванной комнате Сильда снимает ночную рубашку и пристально рассматривает свое тело. Конечно, не девушка из « Плейбоя», но все не так уж и плохо для пятидесяти лет. Может ли секс с проституткой считаться супружеской изменой? И, вообще, что такое проститутка, как не инструмент для получения оргазма? Сильда вдруг вспомнила про вибратор, припрятанный в потайном ящичке. Не изменяла ли она мужу с вибратором? Ну, это уж совсем глупости.

Включив душ привычным движением руки, она не спешит встать под его струи. Нет–нет, это ее вина. В запотевшем зеркале не видно, как слезы скатываются по ее недавно подтянутым щекам. Хирург заверил, что подтяжки хватит лет на десять. Что будет с ней и Элиотом через десять лет?

Уже стоя под душем, она пытается вспомнить сколько раз отказывала мужу в близости, ссылаясь то на усталость, то на головную боль. Он всегда был так деликатен и никогда не настаивал на сексе, если у нее не было настроения… И вот вам пожалуйста. Нет–нет, это ее вина.

Пока Сильда придается печальным мыслям в ванной комнате, Элиот терпеливо ждет ее решения в спальне. Он не отвечает на ранние телефонные звонки и не собирается на свою обычную утреннюю пробежку по парку. Как это там у Толстого? Все смешалось в голове у Спитцера…

Наконец, дверь ванной комнаты открывается. На ее пороге стоит серьезная и сосредоточенная Сильда.

– А почему, собственно, ты должен подавать в отставку? – говорит она.

И в самом деле. Секс–скандалы стали нескончаемой темой последних известий на телевидении и первых страницах газет всех направлений. Кого тут только не было, начиная с президентов и, кончая школьными учителями. И все, так или иначе, пережили свой позор.

Так почему губернатор штата Нью–Йорк должен уходить в отставку? Не будет ли достаточным публичное раскаяние, признание вины и обещание оправдать доверие избирателей?

До следующих выборов, по крайней мере. В конце концов, он может рассчитывать на поддержку друзей. Враги, конечно, будут злорадствовать, но это придется пережить. А врагов у