Тотем и табу. «Я» и «Оно» - Зигмунд Фрейд

Эти чистые типы едва ли можно заподозрить в том, что они происходят из теории либидо. Но чувствуешь себя увереннее, когда на основе опытных данных обращаешься к смешанным типам, наблюдаемым гораздо чаще, чем чистые. Эти новые типы – эротически-навязчивый, эротически-нарциссический и нарциссически-навязчивый – в самом деле, видимо, делают возможным правильно разместить структуры индивидуальной психики, как они знакомы нам из психоанализа. Наблюдая эти смешанные типы, оказываешься перед давно известными видами характера. В случае эротически-навязчивого типа превосходство половой жизни ограничивается, видимо, влиянием «Сверх-Я»; в то же время зависимость от новых, производящих впечатление людей и от наследующих влияние родителей воспитателей и образцов для подражания достигает у этого типа в наивысшей степени. Эротически-нарциссическому типу следует, пожалуй, присудить наибольшую численность. Он объединяет противоположности, которые могут в нем обоюдно смягчаться; по сравнению с двумя другими эротическими типами благодаря ему можно узнать, что агрессивность и активность совместимы с преобладанием нарциссизма. Наконец, нарциссически-навязчивый тип формирует наиболее ценные для культуры вариации, добавляя к независимости от внешних обстоятельств и к соблюдению требований совести способность к кипучей деятельности и усиливая «Я» в отношении «Сверх-Я».

Можно подумать, что это – шутка, когда спрашивают: почему здесь не упомянут еще один теоретически возможный смешанный тип, а именно эротически-навязчиво-нарциссический? Но ответ на подобную шутку вполне серьезен: потому что такой тип не был бы уже типом, а означал бы абсолютную норму, идеальную психическую гармонию. При этом сознают, что феномен типа возникает как раз из-за того, что из трех основных способов использования либидо в хозяйстве психики один или два поощрялись за счет других.

Можно также задать себе вопрос: как эти либидозные типы соотносятся с патологией, не предрасположены ли некоторые из них больше к переходу в невроз, а в таком случае какие типы ведут к нему и к каким его формам? Ответ прозвучит так: выделение этих либидозных типов не проливает дополнительный свет на генезис неврозов. Как свидетельствует опыт, все эти типы вполне жизнеспособны без впадения в невроз. Чистые типы с бесспорным преобладанием какой-то одной психической инстанции имеют, видимо, лучшие перспективы, чем типы, предлагаемые чистыми, тогда как от смешанных типов можно ожидать, что они предоставляют более благоприятную почву для возникновения невроза. Все же, по моему мнению, не следует принимать решение об этих отношениях без специальной тщательной проверки.

Впрочем, пожалуй, легко догадаться, что в случае заболевания эротический тип кончает истерией, тогда как навязчивый – неврозом навязчивости, но и в последнем случае имеет место явная неопределенность. Нарциссические типы, которые за свою обычную независимость обречены на отвержение со стороны внешнего мира, обладают особой предрасположенностью к психозу, а также серьезно благоприятствуют преступному поведению.

Как известно, этиологические предпосылки невроза еще не вполне выяснены. Его причинами являются неудачи и внутренние конфликты, конфликты между тремя крупными психическими инстанциями, конфликты внутри либидозного хозяйства из-за его бисексуальной организации, конфликты между эротическими и агрессивными компонентами влечений. Психология неврозов постарается исследовать, что делает патогенными эти относящиеся к нормальному развитию процессы.

О преобразованиях влечений, в частности анальной эротики

Несколько лет назад на основании психоаналитических наблюдений я предположил, что постоянное совпадение трех черт характера – аккуратности, бережливости и упрямства – указывает на прочность анально-эротических компонентов в сексуальной конституции некоторых людей, у которых, однако, в дальнейшем формируются путем расходования анальной эротики именно такие способы реакции Я[96].

Тогда же я решил сообщить об этой на практике подтвержденной связи, об ее теоретической оценке я мало беспокоился. С тех пор почти всеобщего признания заслужила точка зрения, что каждое из трех качеств, взятое в отдельности: скупость, педантичность и упрямство, – возникают из анально-эротической части сексуального влечения или (выражаясь осторожнее и точнее) получают значительную дотацию из этого источника. Случаи, когда объединение трех упомянутых недочетов характера проявлялось особенно четко (анальный характер), были всего лишь крайностями, в которых беспристрастное наблюдение должно еще выявить интересующую нас связь.

Несколькими годами позже на основании многочисленных данных, полученных в результате особенно убедительного психоаналитического опыта, я склонился к выводу, что в развитии человеческого либидо до фазы доминирования гениталий следует предположить его «догенитальное устроение», когда ведущую роль играют садизм и анальная эротика[97].

Вопрос о дальнейшем местонахождении анально-эротических побуждений оставался с тех пор весьма важным. Какова их судьба после того, как в результате установления завершенной генитальной организации либидо они утратили значение для сексуальной жизни? Сохранились ли они как таковые, продолжая, однако, существовать на этот раз в состоянии вытеснения, подверглись ли сублимации, или были израсходованы при преобразовании в свойства характера, или же были включены в новое, определяемое главенством гениталий устроение сексуальности? Или лучше сказать: поскольку судьба анальной эротики, вероятнее всего, не могла оказаться уникальной, то в какой мере и какими путями разделяются эти различные варианты решения вопроса о судьбе анальной эротики, чьи организмические источники все же не иссякают из-за возникновения генитальной организации?

Нужно полагать, что материала для ответа на эти вопросы вполне достаточно, ибо соответствующие процессы развития и преобразования либидо должны иметь место у всех людей, ставших объектом психоаналитического исследования. Только он весьма смутен, изобилие постоянно повторяющихся впечатлений настолько сбивает с толку, что даже сегодня я способен предложить не полноценное решение проблемы, а лишь отдельные подходы к нему. При этом мне не нужен повод избегать упоминания, если контекст допускает, о некоторых других преобразованиях влечений, не касающихся анальной эротики. Наконец, едва ли надо подчеркивать, что описываемые процессы развития – и здесь, и при другом использовании психоанализа – были обнаружены на основании регрессий, к которым их вынуждали невротические процессы.

Исходным пунктом данного обсуждения может стать предположение, что в продуктах бессознательного – во взлетах мысли, в фантазиях и в симптомах – понятия «экскременты» (деньги, подарок), «ребенок» и «пенис» плохо различаются и легко заменяют друг друга. Когда мы так заявляем, то, разумеется, знаем, что не вправе переносить на бессознательное термины, приложимые к другим областям психики, и позволяем себе ориентироваться на преимущества, которые приносит с собой их сравнение. Стало быть, повторим на конкретном языке: с этими словами в бессознательном обращаются так, словно они эквивалентны друг другу и, безусловно, в состоянии заменять друг друга.

Это легче всего увидеть на взаимосвязи «ребенок» и «пенис». Не может быть безразличным, что оба слова в символическом языке сновидений, да и в повседневной речи могут заменяться общим символом. Ребенка, как и пенис, называют «малышом». Известно, что