Тотем и табу. «Я» и «Оно» - Зигмунд Фрейд

и тем самым целиком и явно выдвигались на передний план результаты первой фазы. Также складывается впечатление, что у девушки не было ничего похожего на перенесение в отношении врача. Но это, естественно, абсурд или неточный способ выражения; какое-то отношение к врачу должно сложиться, и оно в большинстве случаев переносилось из инфантильных отношений. В действительности же на меня было перенесено принципиальное отвержение мужчин, которое овладело ею с момента разочарования в отце. Ожесточение против мужчин может, как правило, легко быть удовлетворено на враче, ему не обязательно выражаться в бурном проявлении чувств, оно выражает себя просто-напросто в срыве всех его усилий по излечению и в цеплянии за болезнь. Из опыта я знал, как сложно подвести анализируемого к пониманию именно этой молчаливой симптоматики и сделать осознанной эту латентную, чрезмерную враждебность без угрозы сорвать курс лечения. Итак, как только мною была осознана установка девушки относительно отца, я прекратил лечение и присоветовал продолжить попытку терапии, если и надеяться на нее, у какой-нибудь врачихи. Тем временем девица пообещала отцу отказаться по меньшей мере от общения с дамой, но не знаю, последовала ли моему совету, мотивы которого были весьма прозрачны.

Единственный раз в ходе этого анализа случилось нечто такое, что я мог толковать как позитивное перенесение, как чрезвычайно ослабленное возрождение изначальной пылкой влюбленности в отца. Да и это проявление не было свободно от примеси какого-то другого мотива, однако я упоминаю о нем, потому что оно направляет вопрос по другому руслу интересной проблемы психоаналитической техники. Как-то вскоре после начала лечебного курса девушка поведала о ряде снов, которые можно было, несмотря на их надлежащую искаженность и оформление на обычном языке сновидений, все же легко и надежно истолковать. Однако их выявленное в ходе толкования содержание оказалось необычным. Сновидения предугадывали излечение сексуального отклонения благодаря лечению, выражали ее радость по поводу открывшихся перед ней отныне жизненных перспектив, выступали в поддержку страстного желания полюбить мужчину и иметь детей, могли приветствоваться в качестве благоприятной готовности к желательной перемене. Противоречие с ее тогдашними воззрениями в состоянии бодрствования было разительным. Она не скрывала от меня, что если и подумывает о замужестве, то только ради освобождения от тирании отца и жизни согласно своим подлинным склонностям. С мужем, говорила девушка с некоторым пренебрежением, она уже вроде бы смирилась, да и, в конце концов, можно ведь, как показывает пример обожаемой дамы, в то же самое время иметь сексуальные отношения еще с одним мужчиной или с женщиной. Настороженный из-за какого-то едва заметного впечатления, я однажды заявил ей, что не верю этим снам, что они лживы или лицемерны и призваны обмануть меня, как она обычно обманывала отца. У меня были основания лишить этот вид сновидений упомянутого объяснения. Но все же я полагал, что в них, наряду с намерением ввести в заблуждение, заключалось стремление привлечь на свою сторону; это была, кроме всего прочего, еще и попытка гарантировать мою заинтересованность и хорошее мнение; быть может, чтобы позднее меня гораздо основательнее разочаровать.

Могу представить себе, что ссылка на существование такой лживости и податливости у сновидений вызовет у некоторых, называющих себя психоаналитиками, настоящую бурю бессильного возмущения: «Итак, лгать способно еще и бессознательное, реальное ядро нашей психики, то самое в нас, что гораздо ближе к Божественному, чем наше жалкое сознание! Как же в таком случае можно опираться на психоаналитические толкования и считать надежными наши знания?» Напротив, следует сказать, что признание лживых сновидений не звучит как потрясающая новость. Правда, я знаю, что потребность людей в мистике неискоренима и она беспрестанно пытается получить обратно область, отнятую у нее благодаря «Толкованию сновидений», но в случае, привлекшем наше внимание, дело обстоит достаточно просто. Сон – это не бессознательное, а форма, в которой идея, оставшаяся от предсознания или даже от сознания бодрствующего человека, смогла, благодаря преимуществам сновидческого состояния, воплотиться в образы сновидения. В этом случае идея получила поддержку со стороны насущных бессознательных желаний, при этом претерпела искажения в результате «работы сновидения», обусловленной действующими в бессознательном механизмами. Намерение нашей сновидицы ввести меня в заблуждение, как она, по обыкновению, поступала с отцом, происходило определенно из предсознательного, хотя она его даже смутно не осознавала; теперь она смогла его осуществить, поскольку оно установило связь с бессознательным порывом желания нравиться отцу (или его заместителю), и таким путем создала лживое сновидение. Оба этих намерения – обмануть отца и понравиться ему – происходят из одного и того же комплекса; первое возникло из вытеснения второго, которое позднее в результате работы сновидения было сведено к более раннему. Об обесценивании роли бессознательного, о сокрушении доверия к результатам психоанализа не может, таким образом, быть и речи.

Не хочу упустить удобный случай, а тут кстати приходит на ум еще и удивление по поводу того, что люди в состоянии проходить очень большой и важный отрезок любовной жизни, подчас даже не заметив этого, не подозревая, по крайней мере, об этом, или что они, даже если это осознают, весьма серьезно обманываются в его оценке. Это имеет место не только в условиях невроза, где мы убедились в существовании такого феномена, но, как кажется, он весьма обычен и при других обстоятельствах. В нашем случае у девушки формируется увлечение женщинами, которое поначалу воспринимается с некоторым раздражением, но едва ли всерьез; сама она, пожалуй, догадывалась, сколь сильно она от него зависит, но все же весьма слабо ощущала необычность сильной влюбленности до тех пор, пока после известной промашки не последовала очень преувеличенная реакция, которая всесторонне продемонстрировала, что дело приходится иметь со всепоглощающей страстью первозданной мощи. О предпосылках, необходимых для возникновения такой бури, девушка ровным счетом и не подозревала. Иной раз на девушек или на женщин нападает тяжелая депрессия, а на вопрос о причинах их состояния они отвечают, что, видимо, они чувствовали интерес к определенному лицу, но он не зашел у них слишком далеко и они очень скоро готовы с ним были покончить, после того как возникала необходимость от него отказаться. И все же этот, по видимости, очень легко переносимый отказ становился источником тяжелого психического расстройства. Или же приходилось иметь дело с мужчинами, которые позволяли себе легкие любовные связи с женщинами и лишь по дальнейшим последствиям вынуждены были признать, что страстно влюбились в предположительно пренебрегаемый объект. Удивляются также неожиданным последствиям, которые может вызывать искусственное прерывание беременности, умерщвление плода, на что решались без сожаления и сомнения. Таким образом, приходится признать правоту писателей, которые с увлечением