Книга 2. Война и мир Сталина, 1939–1953. Часть 2. «О дивный новый мир…», 1945–1953 - Андрей Константинович Сорокин

еврейских врачей в Москве и раскручивание кампании, связывающей „дело Сланского“ и „дело врачей“ и обвиняющей во всех смертных грехах сионистов, космополитов, еврейских националистов, Израиль, Джойнт и др…Террористическая провокация против советской миссии в Тель-Авиве была использована для завершения всего этого процесса, несмотря на извинения Израиля и предложение компенсации ущерба. Сейчас нас тревожит судьба евреев в странах коммунистического блока»[527].

О некоторых из упомянутых в этой телеграмме событиях нам уже приходилось рассказывать, а о других еще предстоит поговорить в других параграфах этой книги. Здесь же рассказ о несостоявшемся в тот период советском прорыве на Ближний Восток стоит завершить сообщением, что вслед за кончиной Сталина будет прекращено имевшее антисионистскую подоплеку «дело врачей» и восстановлены дипломатические отношения с Израилем.

«Вопрос о судьбе бывших итальянских колоний»

По завершении Второй мировой войны Сталин сделает попытку закрепиться не только в Восточной Европе, Ближнем и Среднем Востоке, но и в Северной Африке на побережье Средиземного моря. Впервые в публичном пространстве о желании Советского Союза получить под опеку территорию Ливии (бывшей колонии Италии в Северной Африке) было заявлено в июне 1945 г. в Сан-Франциско на конференции Объединенных Наций. Сделает это руководитель советской делегации А. А. Громыко, который 20 июня направил госсекретарю США Э. Стеттиниусу ноту «о желании моего правительства получить под свою опеку какие-либо территории» и, как ни странно, встретит позитивный отклик.

Мандат конференции не предусматривал обсуждение подобных вопросов, и потому он повторно возникнет уже на Берлинской конференции. Во время первой же встречи с Трумэном 17 июля 1945 г. Сталин поставит вопрос «о распределении колониальных территорий, принадлежавших Италии и другим странам»[528]. Реализуя эту установку, Молотов 20 июля на заседании министров иностранных дел вручил новому госсекретарю США Дж. Бирнсу и министру иностранных дел Великобритании Э. Идену советские предложения о подопечных территориях. Этим меморандумом предлагалось поручить Совету министров иностранных дел «рассмотреть детально этот вопрос и подготовить соответствующие предложения». При этом СМИД следовало «исходить из необходимости решения в ближайшем будущем вопроса о формах опеки над бывшими колониальными владениями Италии в Африке и Средиземном море, имея при этом в виду возможность установления опеки отдельных государств или совместной опеки СССР, США и Великобритании над вышеупомянутыми бывшими итальянскими колониальными владениями»[529].

Встреча Э. Стеттиниуса в Москве на аэродроме

12 февраля 1945

[РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 1629. Л. 40]

22 июля на одном из заседаний глав правительств этот вопрос будет поставлен во весь рост. Сталин скажет: «Из печати, например, известно, что г-н Иден, выступая в английском парламенте, заявил, что Италия потеряла навсегда свои колонии. Кто это решил? Если Италия потеряла, то кто их нашел? (Смех.) Это очень интересный вопрос».

Черчилль: «Я могу на это ответить. Постоянными усилиями, большими потерями и исключительными победами британская армия одна завоевала эти колонии». Услышав полу- ироничные ремарки со стороны Трумэна, переспросившего: «Все?», и Молотова, напомнившего: «А Берлин взяла Красная Армия», Черчилль сбавил тон и заявил: «Однако мы не ищем территориальных приобретений… Поэтому мы без всяких задних мыслей подходим к вопросу о подопечных территориях… Если есть за этим столом претенденты на эти колонии, было бы хорошо, чтобы они высказались». Сталин воспользуется приглашением и заявит: «Мы бы хотели знать, считаете ли Вы, что Италия потеряла свои колонии навсегда. Если вы считаете, что она потеряла эти колонии, то каким государствам мы передадим их под опеку? Мы хотели бы это знать. Если об этом говорить рано, мы можем подождать. Но когда-нибудь об этом придется сказать»[530]. В соответствии с советским предложением вопрос о подопечных территориях в конечном итоге передали на рассмотрение Совета министров иностранных дел. В итоговом сообщении было объявлено, что «вопрос о бывших итальянских колониальных территориях является таким вопросом, который должен быть решен в связи с подготовкой мирного договора для Италии», и что он будет рассмотрен Советом министров иностранных дел в сентябре того же года[531].

Сессия СМИД откроется в Лондоне 11 сентября. Незадолго до открытия сессии — 6 сентября — состоится заседание Политбюро, на котором был заслушан специальный вопрос «Об итальянских колониях» и было решено «одобрить предложение о том, чтобы Советскому Союзу в качестве подопечной территории была предоставлена Триполитания»[532]. Сталин дополнительно проинструктирует Молотова. «По вопросу о Триполитании, — скажет он, — следует нажать также на ту сторону дела, что американцы в Сан-Франциско обещали нам поддержать наши требования по получению подопечных территорий. Я имею в виду письмо Стеттиниуса. Этот аргумент нужно выставить выпукло. Что касается того, что американцы боятся организации нашей военно-морской базы в Триполитании или в той части Ливии, которую мы получим, то надо им сказать, что мы согласны пойти в этом вопросе навстречу союзникам. Но нужно добиваться, чтобы наши военные корабли в ограниченном количестве имели возможность стоянки в триполитанских портах. Надо добиваться индивидуальной опеки с нашей стороны. Так как именно такая опека имелась в виду в Сан-Франциско…»[533] Реализуя эти установки, на одном из заседаний совета Молотов поставит вопрос о передаче Советскому Союзу мандата ООН на опеку над Триполитанией (северо-западной части Ливии). Молотов передаст новому госсекретарю Бирнсу и упомянутую ноту Громыко Стеттиниусу, и положительный ответ на нее.

Стараясь добиться позитивного для себя решения, советская делегация станет блокировать американское предложение о передаче Греции Додеканезских островов. Молотов прямо заявит при этом, что он готов обсуждать этот вопрос только вместе с вопросом о судьбе итальянских колоний.

Лондонское совещание министров иностранных дел завершится безрезультатно и по этому, и по другим обсуждавшимся вопросам. Таким образом, уже в сентябре 1945 г. замаячила в качестве более чем реальной перспектива расхождения союзников по ключевым вопросам послевоенного урегулирования. Советское руководство решит публично акцентировать эту перспективу. Молотов, выступая 6 ноября 1945 г. в Моссовете на торжественном собрании по поводу очередной годовщины Октябрьской революции, прямо заявит: «Теперь происходит испытание прочности англо-советско-американской коалиции, сложившейся во время войны… Неудача лондонского совещания пяти министров явилась известным предостережением на этот счет»[534]. Это заявление не только подводило итог предшествующему совещанию, но и задавало тон новому, которое планировалось на декабрь и должно было пройти в Москве.

Совещание откроется 16 декабря, а 24-го Сталин во второй раз примет руководителя британской делегации Э. Бевина. Во время этой встречи Сталин поставит вопрос о передаче Додеканезских островов Греции и Триполитании под опеку СССР как частей общего вопроса о мирном договоре с Италией, не возражая