Голоса из окон: Петербург. Истории о выдающихся людях и домах, в которых они жили - Екатерина Вячеславовна Кубрякова

Она участие брала

Во всех вопросах без изъятья,

Как и в опасных предприятьях…

<…>[234]

Ковенский переулок, 16/улица Восстания, 20

Перед вами тот самый дом на Ковенском, где располагался описанный Александром Блоком блистательный салон Анны Философовой, которую в своей поэме «Возмездие» он вывел под именем Анны Вревской.

Анна Философова, жена первого военного прокурора Российской империи, а также тетя знаменитого театрального и художественного деятеля Сергея Дягилева, была одной из самых известных дам Петербурга в 70-х годах XIX века. Неутомимый общественный деятель, она состояла более чем в 30 различных кружках и обществах, оказывавших помощь нуждающимся, обучавших женщин, и боровшихся за их права, и даже помогавших революционерам (и это при муже – статс-секретаре Императора). А дом ее на Ковенском переулке был поистине центром общественной жизни.

Но Блок описал салон Анны Философовой не только для того, чтобы проиллюстрировать светскую жизнь блистательной дамы и ее не менее примечательных гостей. Стены этого дома представляли для поэта свой интерес. Александр с детства был заочно знаком с Анной, благодаря передававшемуся из уст в уста семейному преданию. Ему рассказывали, как в 1870-х годах его 20-летний отец, Александр Львович, будучи студентом юридического факультета Санкт-Петербургского университета, на одном из вечеров Философовой в этом доме познакомился с Федором Достоевским, который, по воспоминаниям тети Блока, Марии Бекетовой, поразился его наружностью, назвал его похожим на демона и даже хотел изобразить в одном из своих романов.

Средь пожилых людей и чинных,

Среди зеленых и невинных —

В салоне Вревской был как свой

Один ученый молодой.

Непринужденный гость, привычный —

Он был со многими на «ты».

Его отмечены черты

Печатью не совсем обычной.

Раз (он гостиной проходил),

Его заметил Достоевский.

«Кто сей красавец? – он спросил

Негромко, наклонившись к Вревской: —

Похож на Байрона»…

<…>

На сей раз милостив был свет,

Обыкновенно – столь упрямый;

«Красив, умен», – твердили дамы,

Мужчины морщились: «поэт»…

<…>

И дамы были в восхищеньи:

«Он – Байрон, значит – демон…» – Что ж?

Он впрямь был с гордым лордом схож

Лица надменным выраженьем

И чем-то, что хочу назвать

Тяжелым пламенем печали…

<…>[235]

Список источников

1. Архитекторы-строители Санкт-Петербурга середины XIX – начала XX века. Под общ. ред. Б. М. Кирикова. – СПб. Пилигрим, 1996.

2. Бекетова М. А. Воспоминания об Александре Блоке. Москва, издательство «Правда», 1990.

3. Блок А. Возмездие. – Петербург: Алконост, 1922.

4. Блок, Александр Львович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 т. (82 т. и 4 доп.). – СПб., 1890–1907.

5. Санкт-Петербург. Петроград. Ленинград: Энциклопедический справочник. – М.: Большая российская энциклопедия. Ред. коллегия: Белова Л. Н., Булдаков Г. Н., Дегтярев А. Я. и др. 1992.

6. Философов, Владимир Дмитриевич. Некролог. «Новое Время», 1894, № 6733.

Доходный дом Веге (1914, Овсянников)

Крюкова наб. к., 14 / Римского-Корсакова пр., 41

«В доме жили 3 гувернантки, и каждый день недели был посвящен определенному языку, на котором обязана была говорить семья. Я не знала английского языка и, несмотря на старания Веры, никак не могла овладеть разговорной речью, поэтому просила ее не приглашать меня в „английские“ дни»[236].

В этот гостеприимный дом приходила 15-летняя гимназистка Татьяна Рудыковская к своей подруге и однокашнице Вере Зилоти в 1907 году. Отец Веры, Александр Зилоти, был известным пианистом и дирижером Мариинского театра, а мать Вера Павловна – дочерью Павла Третьякова, основателя одноименной галереи. Татьяна же, потомственная дворянка и дочь генерал-майора Леонида Рудыковского, много лет назад награжденного медалью за оказание помощи в момент смертельного покушения на императора Александра II, сдружилась с 17-летней Верой в частной женской гимназии Екатерины Песковской (двоюродной сестры Владимира Ленина) на Среднем проспекте Васильевского острова.

Набережная Крюкова канала, 14 / проспект Римского-Корсакова, 41

Татьяне, которую приглашали не только на детскую половину, но и на семейные обеды, посчастливилось в этом доме познакомиться с целой плеядой деятелей искусства, артистов Мариинки, а также с Сергеем Рахманиновым, двоюродным братом отца семейства. В среде представителей искусства Татьяна бывала и раньше – гимназия Песковской славилась балами для учениц, на которые приглашались знаменитые артисты – танцевал Иосиф Кшесинский, брат знаменитой балерины Матильды, пел Гурий Стравинский. Обучала же девушек танцам постоянная преподавательница гимназии – балерина Мариинского театра Эрлер. Но только здесь, в просторной и гостеприимной квартире Зилоти, все «сливки» не только петербургских, но и мировых артистических кругов представали в неформальной дружеской обстановке – на сервированном к ужину столе танцевала сцену из «Кармен», не уронив ни одного бокала, испанская певица Мария Гай, а бельгийский скрипач Эжен Изаи с трепетом демонстрировал легендарную скрипку Страдивари, позже украденную в один из вечеров на концерте.

В этом доме семья Зилоти занимала целый этаж, около 14–19 комнат. У каждого из пятерых живших здесь детей (старший сын жил в Париже, а здесь оставались остальные четверо детей Зилоти 17, 14, 12 и 10 лет и племянник – подросток Аркаша) была своя комната. Отдельные комнаты были и у гувернанток, и даже у старушки няни, которая когда-то была кормилицей матери семейства, Веры Павловны, и которую оставили жить в доме.

Отдельное крыло предназначалось для гостей, там чаще всего останавливались на несколько дней европейские гастролеры – друзья и коллеги Александра. Главными в квартире были, конечно же, гостиная и столовая: «Столовая представляла зало, наверное, окон в 5, разделенное поперек портьерой. В дни празднеств портьера раздвигалась, и получался огромный зал»[237]. А у самих хозяев, Веры Павловны и Александра Ильича, было по две комнаты – спальни, будуар и кабинет, в которых стояли рояли.

За роялем Веры Павловны в ее будуаре частенько занимался 34-летний Сергей Рахманинов, Сереженька, как ласково называла она обожаемого ею кузена своего мужа:

«Рахманинов часто заходил и утром и днем, шел в будуар к Вере Павловне и садился там за рояль, играя часа два.

Однажды я попросила Веру Павловну разрешить мне из ее комнаты послушать игру Сергея Васильевича. Мне очень нравились его мощный удар по клавишам, быстрота движения тонких и длинных пальцев его крупных бледных и каких-то нервных рук. Вера Павловна сказала, что „Сереженька не любит, чтобы кто-нибудь его слушал, когда он занимается“, и потому