Калевипоэг - Фридрих Рейнхольд Крейцвальд

— в ногах крылатых!

Кто же золото разыщет,

Серебро с земли поднимет?

Брат то золото разыщет,

Серебро — сестра поднимет,

Всей родне добра достанет:

Те шажочки — клад богатый!

Если б ведал ты, могучий,

Если б мог узнать, отважный,

Как добыть шагами злато,

Серебро забрать прыжками,

Ты без устали шагал бы,

Ты домой летел бы лётом.

Скован адским наважденьем,

Усыплен дурманным зельем,

По ногам тимьяном спутан,

Ты улегся, милый братец,

На могильный долгий отдых:

Семь недель лежал на ложе,

Сном тяжелым околдован,

Утром — счастье — искры света,

В полдень — ткани золотые,

Ввечеру — туман сребристый,

Ночью — лишь виденья счастья!..»

Витязь выслушал сороку,

Попрощался с пестрокрылой,

Собираться стал в дорогу.

Доски на спину взвалил он,

Зашагал широким шагом,

Напролом он шел лесами,

Перемахивал долины.

Без труда и без помехи,

К Ильмъярв-озеру[127] пришел он, —

Огляделся и подумал:

«Не годится из-за лужи

Мне сворачивать с дороги,

Дорогое тратить время!

Мне Чудь-озеро по пояс,

Знаю брод и в Финском море,

Мне ль бояться мутной лужи?

Напрямик по ней пройду я,

Лужу грязи взбаламучу!»

Богатырскою стопою

Смело в озеро ступил он,

Шаг ступил и два ступил он,

А на третьем — что за диво! —

Видит: втягивают глуби,

Поднялась вода по плечи,

Захлестнула подбородок.

Калевитян сын отважный

Стал на месте, огляделся,

Удивился, крикнул гневно:

— Эй ты, чертова лоханка,

Черных раков грязный омут!

До колен мне все озера,

Пейпси-озеро до бедер!

Ты же, дьявольская сила,

Замочила мне подмышки,

Шею тронула бесстыдно! —

Так промолвив, повернул он

По следам своим обратно,

Еле выбрался на сушу,

Пообчистился от ила,

С ног стряхнул густую тину

И в обход пустился к Виру.

Солнце, пышущее жаром

Из небесной сердцевины,

Плечи путника палило,

Выпивало мощь из тела,

Но шагал он неустанно,

И шагов он не замедлил:

Слово птицы пестрокрылой

Поселило в нем тревогу, —

И шагал, спешил он к дому.

Что в пути с ним приключилось?

С кем он встретился в дороге?

Встретился он со старухой,

Что в родстве была с нечистым, —

Водяному чародею,

Бесу, бабкой приходилась.

В ивняке сидела бабка,

Песню заговора пела,

Слала с ветром заклинанья —

Против боли, против яда,

Против смертного укуса,

Против ярости змеиной.

Калевитян сын любимый

Отдохнуть присел под ивой,

Песню тайную послушать.

Слов властительных ведунья

В ивняке тихонько пела,

Говорила, причитала:

«Ты какого цвета, дочка,

Невеличка-лесовичка,

Ты, владычица болота,

Госпожа каменоломни?

Ты откликнись, золотая,

Распознать тебя сумею!

Ты какого цвета, дочка?

Цвета синего, ореха?

Цвета ящерицы, струйки?

Цвета озими, лужайки?

Цвета гор, сосны, болота?

Цвета жимолости белой?

Ты, скользнувшая в кустарник,

Позакаменная птичка,

Исцели больное тело,

Злую опухоль сгоняя!

Ты, гадюка цвета ночи,

Цвета трупа яд свирепый!

Ты не дерево кусала,

Не в кору впускала зубы, —

Ты ужалила коварно

Беззащитного живого!

Я тебя в кустарник брошу,

Растопчу тебя под ивой!

Ты приди недуг распарить,

Залечить живые раны,

Затянуть рубцы укуса:

Что разрушила — поправить!

След зубов своих узнаешь,

След слюны своей проклятой,

След губительного жала.

Знаю я твою породу,

Заклинать ее умею.

Я скажу тебе, откуда

Волей злой ты к нам явилась,

Где таинственно возникла:

Ты пришла к нам из навоза,

Из икринок черной жабы,

Из болотного тумана,

Из росы пустынных пастбищ.

Вдунул жизнь в тебя всевышний,

Подарил тебе он душу.

Стал твой глаз — как глаз синицы,

Твой язык — как две иголки,

Стали зубы — как секира,

Шкура — цвета барбариса;

Голова твоя — как прутик,

Цвета супеска и глины,

Цвета мха, трухи древесной.

Будь ты цвета всей вселенной,

Цвета неба, цвета тучи,

Цвета звезд неугасимых, —

Все равно тебя узнаю,

Из моей не выйдешь воли!

Спишь ли под широким камнем.

Под корнями ли гнездишься,

Вьешься ль в травах, притворяясь

То клубочком, то дугою,

Пробегаешь ли ты пашней,

Средь кустарника ль густого, —

Ты — батрачка, я — хозяйка.

Я вблизи тебя увижу,

Покараю издалека!

Толла-холла! Пилла-вилла!

Боль тебе передаю я.

Гладок рот, а лоб из шерсти,

Челюсти твои из шерсти,

Пять зубов твоих из шерсти,

Язычок твой из шерстинок,

Да и шапка — шерстяная, —

Целиком ты вся из шерсти!»

Калевитян сын любимый,

Мудрость тайную постигнув,

Затвердив припев змеиный,

Вновь отправился в дорогу,

Стал отмахивать он версты,

Напрямик шагая к Виру.

Захотел Калевипоэг

Отдохнуть в лесу от зноя.

Тут же выбрал он местечко,

Где бока свои пристроить.

Много леса раскидал он,

Выдирал с корнями сосны

И ломал седые ели,

Вырывал дубы с корнями,

Рвал высокие рябины,

Рвал раскидистые ольхи,

Он сложил деревья в кучу,

Кладку мощную воздвигнул,

Сам поверх нее улегся —

Чтобы тело успокоить,

Кости отдыхом расправить.

Малость самую вздремнувши,

Отдохнув в лесу от зноя,

Доски на спину взвалил он

И шагать пустился снова.

Он ступил с дороги влево,

К Эндла-озеру свернул он.

Так шагал он вдоль