Интеллектуалы древней Руси. Зарождение соблазна русского мессианизма - Игорь Николаевич Данилевский

добавил: «Бог любит правду больше всего», а царю «невозможно царство без грозы держать». Господь потому и разгневался на царя Константина, его вельмож и все греческое царство, что «они правдой гнушались и не знали того, что Бог любит сильнее всего правду».

В завоеванные города были посланы «прямые судьи», которые были «угрожены» «грозою царскою». Им были выданы «книги судебные», по которым следовало «править и винить». А для того, чтобы судьи «не искушались неправдою судить», Магмет выделил им из казны царское жалованье. «А казне его нет конца: Богом наполнена за его великую правду» — она регулярно пополнялась «налогами из городов, и из волостей, и из вотчин, и из поместий». Сборщикам налогов, как и воинам, также было выделено жалованье. Кроме того, Магмет-салтан «во всем царстве дал вольно служить у вельмож своих <…> а не велел их прикабаливать, ни прихолопливать, а служить добровольно», сказав: «Един Бог над нами, а мы рабы Его». Поэтому «книги полные и докладные» (списки обельных холопов и людей, продавших себя в холопы) были сожжены. Пленных же велено было держать в рабстве не более 7–9 лет, а тех, кто будет нарушать этот срок, ждала царская опала и смертная казнь.

Всю эту «мудрость» Магмет-салтан «списал с христианских книг» и сказал:

Царство, в котором люди порабощены, в том царстве люди не храбры и в бою против недруга не смелы: тот, кто порабощен, тот срама не боится и чести себе не добывает, а говорит так: «Богатырь или не богатырь, однако я государев холоп, и иного имени мне не прибудет».

Неизвестно, читал ли Иван Пересветов послания Даниила Заточника, но он фактически повторяет здесь слова «Моления»: «Так же и холопу: как бы он ни зазнавался и ни вел себя надменно, все равно от унижения ему своего не избавиться — имя ему холоп». Вот у императора Константина даже «лучшие» люди — и те порабощены были, а потому против недруга они не бойцы: в бою «крепко не держали и из боя бежали». Зато когда те, кто прежде был у вельмож в неволе, получили от царя Магмета свободу, «они стали у царя лучшими людьми». Как якобы говорил Магмет-салтан, «кто у меня верно служит и крепко стоит против недруга, тот у меня и будет лучшим», даже если он будет «меньшего колена», а «кто не хочет умереть доброй смертью» на поле боя, тот «умрет от моей опалы царской смертной казнью», обесчестив себя самого и своих детей. Потому и повелел «Магмет-салтан турской царь» «во всем царстве <…> вольно служить всем».

Если же сам царь не идет на противника, он посылает «пашу мудрого», которому подчиняются как самому царю. Все воины подчиняются десятским, сотникам и тысячникам, «чтобы не было в полках воровства и разбоя, и издевательств, и азартных игр, и пьянства». Все, что воины находят, они должны нести к шатру «большого паши», который заплатит нашедшему плату «по цареву уставу». Если же случится в войске кража или разбой, виновный будет казнен. А если десятский утаит такой случай, он будет казнен вместе с вором или разбойником. Это же касается десятских, сотников и тысячников, отправленных в города «на тати, и на разбойники, и на ябедники», чтобы после расследования казнить «лихих людей» смертной казнью.

Из-за неправедного суда при царе Константине греки «путь Царства небесного потеряли» и «во всем Бога разгневали». Они «правду потеряли <…> и веру христианскую выдали неверным на поругание». Христианский же царь должен «всеми правдами Богу сердечную радость воздать и крепко стоять за веру христианскую». Записав это «в тайне себе», Магмет-салтан много думал о том, чтобы принять христианскую веру и всячески хвалил ее. А греки теперь «хвалятся государевым царством благоверного руского царя». «А иного царства вольного, исповедующего закон христианский греческий, нет, и, уповая на Бога, надежды на распространение веры христианской возлагают они на то царство Руское благоверного царя руского; хвалятся им, государем вольным царем и велики князем Иваном Васильевичем всея Русии», — добавляет Иван Пересветов.

«Сказание» завершается вымышленным спором католиков и православных греков. «Латинской веры доктора» якобы упрекали греков, что на тех Господь Бог «разгневался неутолимым гневом» и выдал их «турскому царю в неволю» за их гордость и «неправду». «Видите, — говорили они, — как Господь Бог гордым противится, за неправду гневается, а правда Богу — сердечная радость и вере красота». На что греки отвечали, хвалясь:

Есть у нас царство вольное и царь вольный, благоверный государь князь великий Иван Васильевич всея Руси, и в том царстве велико Божие милосердие, знамения Божия, святые новые чудотворцы, милость Божия от них, как и от первых святых, Богу угодивших.

«Латыняне» же им ответили:

Это правда. Случилось нам бывать в том царстве для испытания веры христианской: и действительно они истинной веры христианской, и велика Божия милость в той земли, как вы про них сказали, про святых чудотворцев — а они по Божию милосердию истинные великие чудотворцы, — и велика от них благодать Божия, и исцеление бывает от них тем, кто с верою приходит.

И добавили: «Если бы к той истинной вере христианской да правда турская, то с ними бы ангелы беседовали[118]!» На что греки неожиданно заявили: «А если бы к той правде турской да вера христианская, то с ними бы ангелы беседовали».

Последние слова вызывают у современного читателя некоторое недоумение. Непонятно, почему, по мнению Ивана Семеновича Пересветова, надо именно к «правде» прибавлять «веру», а не к «вере» «правду»? От перестановки этих «слагаемых» для автора и его актуальных читателей, очевидно, что-то радикально менялось. Но что? К этому вопросу мы еще вернемся. А пока продолжим обзор сочинений Ивана Пересветова.

В «Первом предсказании философов и докторов латинских» сообщается, что в Литве пишут, будто бы Иван Грозный «зачался от великого Божьего милосердия» молитвами его отца и матери. Он «родился от великой мудрости по небесному знамению для исполнения правды в его царстве». Через «малое время» его начнут все хулить — и тем самым «впадут в великий грех». И пишут философы греческие и доктора латинские:

Если его, государя, Бог милостию Своею сохранит и помилует и не выдаст его на поругание, найдет на него великая мудрость. И обличит Бог пред ним всех врагов его, и будут каяться о грехах все его враги перед Богом сердечными слезами, увидев таковую мудрость царскую, от Бога прирожденную, да и сами тому очень удивятся.

Он захватит и крестит Казанское царство, и, как пишут «философы и дохтуры», будет этот государь «многолетен» на царстве своем. И все это потому, что создал Господь такого царя,