Люди на карте. Россия: от края до крайности - Владимир Дмитриевич Севриновский

гаремов встречаются, играют – конечно, не в период размножения. Я такого больше нигде не видела. В Канаде одичавшие лошади вообще стали территориальными животными. Метят свои участки, дерутся на границах. Ни намека на дружеское общение. А наши создают «мужские клубы» и отлично проводят там время. Бывает, что два гарема держатся вместе, но чтобы десять человек… извините, жеребцов, собрались пообщаться – такое случается только здесь.

Под надежной защитой от браконьеров лошади быстро размножились, и к 2005 году их стало более трехсот. Но свободная жизнь опасна даже в заповеднике.

Зимой засушливого 2007 года не хватало ни снега, ни травы. В декабре лошади умирали от жажды, в феврале – уже от голода. Так погибла треть табуна. За два года он почти восстановился. Казалось, все беды позади – летом 2009-го шли дожди, трава выросла выше колена. Еще в начале ноября на острове было все спокойно. А потом разразилась катастрофа. Лошадей погубили крохотные безобидные грызуны. В тот злополучный год расплодились общественные полевки. Они уничтожили запасы корма, и в январе начался падеж. Сочетание ветра и голода оказалось роковым.

Около пятидесяти доведенных до отчаяния коней впервые за историю наблюдений пересекли замерзший пролив и ушли в степь. Никто не выжил – тех, кто не погиб от голода, убили охотники. Оставшиеся на острове сбились в кучки и грели друг друга, пока работники заповедника добивались от Министерства природных ресурсов разрешения их спасти. Чиновники стояли на своем: нельзя вмешиваться в естественные природные процессы. Лишь когда запахло публичным скандалом, они пошли на попятный. Подкормку привезли, но слишком поздно. Уцелели только восемьдесят три лошади.

Жеребец номер пятнадцать благополучно перенес обе ужасные зимы. Но злоключения бедняги только начинались – он завел подругу слишком свободных нравов.

– Успешные жеребцы знают подход к кобылам, – уверена Наталья Николаевна. – Просто схватить дамочку и затащить в гарем недостаточно.

С нашей первой встречи прошло три года. Теперь мы сидим ночью посреди конского острова, в заброшенной пастушьей сторожке. На деревянном столе коптит керосинка, под потолком висят пакеты с едой – грызуны покушаются не только на лошадиную пищу. На голове известного зоолога – шапка-петушок, во лбу – фонарик, по бокам – две улыбающиеся аспирантки. Одна вспоминает, другая подхватывает – так и рождается история, которую вряд ли услышишь в московском кабинете.

– Обычно кобылы любят своих жеребцов. Малолетки сами выбирают партнеров – заигрывают с соседями, отводят хвостик. Иногда сестры вдвоем уходят в один гарем. А случается, что родители против. Недавно мама увидела, что дочки нет. Подняла панику, и муж пошел отбивать чадо у соседнего жеребца. Но если девушка серьезно настроена, она всегда настоит на своем.

Увы, счастливой свадьбой заканчиваются только сказки. На острове, как и повсюду, трудности после нее только начинаются.

– Кобылы очень ревнивые. У жеребца бывает любимая подруга – чаще всего доминантная. Она выручает в трудную минуту. Недавно в гареме из шести кобыл жеребята заигрались, и две мамаши побежали за отпрысками. Жеребец пустился в погоню. Оставшиеся запаниковали, заметались, а доминантная кобыла собрала их и успокаивала, пока не вернулся супруг. Но порой глава гарема все равно предпочитает низкоранговую кобылу. Если доминантная – стерва, она гнобит соперницу. А если уверена в себе, то спокойно дожидается, когда увлечение пройдет и муж вернется к ней. Но даже среди славных своей верностью кобыл всегда найдется паршивая овца. Ученые до сих пор следят за вертихвосткой, меняющей один гарем за другим. Вокруг нее бурлили такие страсти, что будь среди непарнокопытных свой Шекспир, он бы наверняка сделал ее героиней драмы и прославил в веках. Покинув родителей, роковая красотка стала единственной женой жеребца номер пятнадцать. Опытный мужчина умел выживать как никто другой, но юную проказницу это впечатляло недолго. Родив ветерану двух сыновей, она ушла к молодому жеребцу номер шесть. Они друг другу нравились, и кобыла быстро продвигалась наверх в большом веселом гареме. Но счастье на лошадином острове недолговечно, как хорошая погода. Только что светило солнце, и вдруг просыпается ледяной ветер. Тогда вся степь наполняется плачем и ревом, которому озеро Маныч-Гудило обязано второй частью названия.

Через год у нашей героини родился слабый жеребенок. Он не мог бежать за ней на хлипких, разъезжающихся ножках. Жеребец пытался увести кобылу, уговаривал, потом заставлял силой, но та не покидала больного сына. Гарем ушел, она осталась одна.

Тут же к измученной кобыле приблизился Пятнадцатый. Он ждал вместе с нею, утешал ее, отгонял других жеребцов и даже близко не подпускал Шестого. После смерти жеребенка они вдвоем удалились на дальний конец острова.

На следующий год у них родился здоровый сын. И все же, завидев прежний гарем, она ходила за ним и просилась обратно, не обращая внимания на Пятнадцатого, покорно семенящего следом. Но Шестой всякий раз ее отгонял.

В конце концов, она все равно ушла вместе с сыном – сразу к двум молодым жеребцам. Да-да, такое среди лошадей тоже бывает. До сих пор ученые гадают, как ухитряются ладить два хозяина одного гарема – то ли они родственники, то ли подружились в группе холостяков и решили, что кобыл отбивать проще вдвоем. Ясно лишь, что «шведские семьи» встречаются нередко. Вот только рождаемость у них невысокая, и жеребята часто не доживают до года. Променяв одного дедушку на двух парней, вертихвостка успокоилась. А Пятнадцатый тоже внакладе не остался. Он гуляет с новой молодой кобылой – такой светлой, что ученые прозвали ее Блондинкой. Сама его выбрала, сама пришла, рожает жеребят и уходить, похоже, не собирается. Почему? Никто не знает. Сердце женщины – потемки.

В начале февраля, в разгар свирепых морозов и ветров, на острове родился жеребенок. Обычно его собратья появляются на свет весной и в начале лета, но малышу с кривой, похожей на отцовскую, белой проточиной на рыжей морде не повезло. Вскоре после него на свет в соседнем гареме появился еще один малыш. Раскидывая копытами снег, матери щипали засохшую траву и поили детей теплым молоком. Глядя, как длинноногий жеребенок бодро переносит все тяготы зимы, инспекторы решили сделать из него звезду. Будущую знаменитость назвали Морозко, на сайте заповедника опубликовали первую главу летописи его жизни.

Пришла весна. Морозко выжил, подрос и оказался девочкой

– так же, как и второе дитя февраля. Правда, бурой кобылке повезло меньше – она отморозила кончики ушей. Но испытания жеребят еще только начинались. У лошадей обнаружился новый противник, не менее опасный, чем грызуны, – ученые-геоботаники.

– Изучение внутренних закономерностей существования табуна – одна из попутных, но ни в