Гадюка - Биннур Шафак Нигиз

города, и ты чувствуешь себя в безопасности. Но даже когда солнце достигает зенита, его лучи не затрагивают некоторые улицы, некоторые дома, некоторых людей. Солнце восходит не для всех. – Я поставила ноги на диван и крепко обхватила руками колени, задумчиво глядя в пол. Стамбул начал оживать в моей голове. Дорожное движение, шум, неутихающая толпа, неослабевающая усталость… Я вспомнила одну из станций метро, массу людей, идущих бок о бок, но не знающих друг друга; женский голос, возвещающий о прибытии поезда и открытии дверей…

– Там всегда многолюдно. Дети играют на улицах, дети просят милостыню, детей убивают, дети… – В моих глазах вдруг вспыхнул гнев, и я почувствовала, как Эфкен рядом напрягся.

– Не заканчивай это предложение, – просто сказал он. – Вижу, что твой дом та еще дыра.

– На одной улице ты слышишь жизнерадостный женский смех, а на соседней – женщина испускает последний предсмертный крик.

– Ну, раз ты пришла сюда из такого гадючника, думаю, это место не должно тебя шокировать, – сказал он с непонятной мне эмоцией в голосе. Наши взгляды снова встретились, и я увидела в глубине его синих глаз странный блеск. Он выглядел рассерженным, но причиной этого была уже не я. – Эта история меня не тронула. – Внезапно он поднялся с кресла, и серый пепел сорвался с сигареты и упал на пол, найдя там свое последнее пристанище. – Собирайся, мы уходим.

– Что? – опешила я.

– Если думаешь, что найдешь этого ублюдка, сидя дома, то ты ошибаешься, – сказал Эфкен. – Нам нужно найти его как можно скорее, пока ты не умерла.

При мысли о человеке, с которым я была связана этими странными узами, по моему телу прокатился, темный холодок.

– Мы уходим, – сурово повторил он. – В пакетах есть приличные шмотки.

– Я не хочу никуда идти, – пробормотала я. События сегодняшнего дня и так были слишком тяжелыми для меня.

– Никто и не спрашивал, чего ты хочешь. Ты здесь, со мной. – Он пригрозил мне указательным пальцем, покачивая головой. – Пока ты здесь, пока ты со мной, пока ты под моим крылом, ты будешь делать то, что говорю я. Поняла? Если я захочу, ты будешь дышать, ну а если не захочу, то можешь даже не искать ублюдка, с которым связана. Ты все равно умрешь. Без меня не протянешь и часа, не с твоим-то болтливым ртом. Так что слушай меня, Медуза. Ты со мной. А когда ты со мной, ты делаешь то, что я говорю.

– Притормози-ка, – сказала я, не двигаясь с места, лишь горделиво задрав голову. – Возомнил, что я принадлежу тебе?

На его губах заиграла смертоносная улыбка, на лице словно проступили слова, написанные чернилами цвета крови.

– Ты снова говоришь. – Эфкен угрожающе шагнул ко мне, но на этот раз мою грудь сдавил не страх, а гнев. Он наклонился к моему лицу, и я увидела в его глазах жажду крови, которая поднималась из глубин его души подобно пламени. – Или ты рассчитываешь на свою красоту? – неожиданно спросил он, и мое сердце пропустило удар. – Красота тебя не спасет. Я уничтожу тебя, если будешь выносить мне мозг, ясно?

– Не дави на меня, – прошептала я, отчаянно желая, чтобы он подумал, что я напугана. Тогда, возможно, он бы остановился. Но я совершенно не боялась, лишь злилась, а это разозлит его еще сильнее. Он нависал надо мной, и его лицо было так близко к моему, что мне казалось, будто мы с ним небо и земля, разделенные лишь каплей дождя. – Я знаю, что ты не трогаешь женщин. Ты не смог бы убить меня, даже если бы захотел. Но я смогу. – Его лицо ожесточилось, а в синих глазах появилось удивление. – Если ты посмеешь оскорбить меня, я воткну в тебя первый же нож, до которого дотянусь. – Моя грудь продолжала быстро вздыматься от ярости. – Может, ты и не убиваешь женщин, но я могу убивать мужчин, которые меня оскорбляют.

Я затаила дыхание, когда он медленно поднес палец к моему лицу. Мое сердце билось так громко, что его трудно было не услышать. Эфкен медленно накрутил на палец влажную прядь моих волос, упавшую мне на щеку, и произнес:

– На твоем месте я бы не стал так возбуждаться, Медуза.

Его дыхание обдавало меня теплом. Мы неотрывно смотрели друг на друга, как вдруг лунный свет, проникающий через окно, снова привлек мое внимание. Мой взгляд метался между губами Эфкена, которые находились слишком близко к моим, и ярким лунным светом, снова растекающимся по полу.

– Вместо того чтобы разговаривать с тобой, я бы предпочла сразиться с тобой на ножах. Это было бы более справедливым способом разрешения конфликта, – произнесла я, делая акцент на каждом слове. Мои слова явно удивили Эфкена. Потом я оттолкнула его, встала и направилась к выходу. – Я пойду с тобой, но не потому, что должна, а потому что мне нужно найти человека, с которым я связана узами Непреложной печати.

Эфкен смотрел на меня смертоносным взглядом, когда я развернулась и подошла к дивану, чтобы забрать одежду.

Его ярость была подобна вою волка в глубине леса, но не слова были корнем этой ярости. Я тоже злилась по какой-то непонятной причине, и в груди у меня все горело.

– Лучше бы ты принес одну зубную щетку, чем столько одежды, – добавила я напряженным голосом.

– Она в одном из пакетов, – сказал он, а потом добавил: – Не повышай на меня голос, ясно?

– И что ты сделаешь? Оторвешь мне голову?

– Принимаешь меня за Персея?

От его вопроса я замешкалась и уставилась на него.

Персей был тем, кто отрубил голову горгоны Медузы…

Его устрашающий взгляд бездонных синих глаз был прикован к моему лицу. Когда Эфкен наклонил голову набок и жалостливо посмотрел на меня, я почувствовала, как живущий во мне яростный зверь встает на дыбы, но сдержала его. Я не хотела, чтобы Эфкен исполнил одну из своих угроз и убил меня. Понимала, что не стоит испытывать судьбу. Что-то внутри меня подсказывало, что с этого момента он будет специально искать повод причинить мне вред, поэтому стоит тщательнее планировать каждый свой шаг, если я хочу выбраться из этого дома живой.

– Уверена, что если ты задумаешь кого-то убить, то сделаешь это более изощренным способом, – бесстрастно произнесла я, ставя точку в нашем разговоре. Эфкен даже не обратил на мои слова внимания, но я увидела в глубине его глаз угрозу. Он заставил меня узнать цену моей дерзости, даже не открывая рта. Было ли мне страшно? Да. Смогла бы я остановиться? Не