Арнольд Дейч. Вербовщик Божьей милостью - Александр Юльевич Бондаренко

наших матерей (т. е. своей и жены). Со всей доступной мне решительностью я предупредил его, что, если он посмеет выместить зло на наших матерях, я опубликую всё, что мне известно о нём. Чтобы показать, что это не пустая угроза, я составил и приложил к письму перечень его преступлений. Кроме того, я предостерёг его: если я даже буду убит его агентурой, историю его преступлений немедленно опубликует мой адвокат[311].

Уже после смерти вождя Орлов-Фельдбин издал в Соединённых Штатах свою книгу «Тайная история сталинских преступлений», к которой мы не раз обращались. Однако, вне всякого сомнения, Лейба Лазаревич шантажировал «отца народов» отнюдь не теми преступлениями, что расписаны в этой книге, не обещаниями рассказать о том, как товарищи – сначала Ягода, а затем Ежов со своими «командами» – уничтожали «ленинскую гвардию». Такие «ужастики» многих бы порадовали на Западе, и многие бы даже одобрили политику товарища Сталина, сказав, что эти самые «жертвы репрессий» наконец-то получили по заслугам. (Достаточно вспомнить, с какой жестокостью подавляли Тухачевский и Уборевич крестьянские восстания!)

То, о чём Фельдбин-Орлов не рассказал и не написал ни тогда, ни позже, относилось к деятельности внешней разведки на Европейском континенте. Публикация этих материалов действительно бы стала «бомбой» с непредсказуемыми последствиями для Советского Союза. К тому же беглый резидент мог раскрыть всю агентурную сеть разведки.

Таким образом, шантаж получился самый действенный, так что Сталину и, соответственно, «железному сталинскому наркому» пришлось принять предложенные условия, ведь в противном случае 5-й отдел 1-го управления НКВД, как тогда именовалась разведка, пришлось бы просто-напросто закрывать, а Зельману Исаевичу Пассову, как раз в то время ненадолго возглавившему эту организацию, – «переквалифицироваться в управдомы». (Кстати, для Пассова действительно лучше было бы «переквалифицироваться» – может быть, это уберегло бы его от скорого расстрела.)

Нет никаких сомнений, что и советскую военную разведку ожидала бы точно такая судьба.

Предложение Лейбы Лазаревича было принято – хотя и нельзя сказать, что «с благодарностью», как пишется в дипломатических протоколах. А сам Фельдбин-Орлов вдруг оказался в Канаде, откуда переехал в США, где и исчез – как для НКВД, так и для ФБР, выполнявшего функции американской контрразведки. Это было несложно – при наличии подлинных документов и хорошей суммы наличными. Насколько известно, обе эти «конторы» смогли выйти на него только после выхода в свет вышеназванной книги – а это были уже совсем иные времена. Есть версия, заслуживающая внимания, что книгу он опубликовал не из-за зуда авторского самолюбия и не затем, чтобы плюнуть в гроб почившего вождя. Просто как раз к тому времени банально закончились деньги, некогда «приватизированные» из сейфа испанской резидентуры НКВД. Зато в то время литературным трудом можно было зарабатывать – как на Западе, так и в Советском Союзе, вот и решил Лейба Лазаревич податься в писатели… Лишь тогда, ознакомившись с его творчеством, директор ФБР Эдгар Гувер узнал, что в США в течение 15 лет успешно скрывался видный советский разведчик в звании майора государственной безопасности— то есть почти генерал… Лишь тогда начались допросы Орлова в ФБР, но хитрый Лейба Лазаревич ничего нового американцам не рассказал, подтвердив только то, что ФБР и без него давно уже знало.

«Ставки в опасной игре, которую вёл Орлов, были высоки и, по-видимому, Ежову и Сталину было ясно, что это не было пустой угрозой. Как показывает досье Орлова, к моменту своего бегства в 1938 году он знал подробности крупнейших операций, в которых были задействованы агенты большинства тайных агентурных сетей в Европе, Великобритании и Соединённых Штатах. Предполагалось, что “оксбриджская” сеть в Великобритании и берлинская сеть в Германии будут приобретать всё большее значение, а поэтому у Сталина тем более была причина выполнять свою часть условий сделки. Орлов не мог знать, насколько увеличилась с годами ценность его “страхового полиса”. Но важно то, что он умышленно скрыл от американских следователей подлинное содержание письма, которое он написал в Центр; он позволил Филби, Бланту и оксфордским “кротам” продолжать работать на Москву в высших эшелонах британского правительства»[312].

Конечно, Орлова-Фельдбина осуждают не только за предательство, но и за то, что у него получилось прямо по Владимиру Маяковскому: «спёрли казну и удрали, сволочи», однако согласимся, если бы он «сдал» нашу разведывательную сеть европейским спецслужбам, то ущерб, понесённый советскими спецслужбами, в том числе и материальный, был бы неизмеримо бóльшим. В общем, из двух зол выбираем меньшее, говоря, что Орлов-Фельдбин-Никольский оказался для Советского Союза самым безвредным предателем. Хотя, говоря честно, абсолютно стопроцентной гарантии молчания Фельдбина в Москве всё-таки не было: мало ли по каким причинам он, по прошествии времени, мог бы кого-нибудь аккуратно «сдать», а дальше была бы уже забота местной контрразведки, чтобы всё выглядело естественно и случайно. Ну, например, как самый грубый, топорный вариант: человека на улице сбила машина, он оказался в больнице – и тут у него обнаружились в портфеле, куда заглянули, пытаясь установить личность потерпевшего, секретные документы. Или нашли в кармане его пиджака два паспорта на разные имена… Но это, повторим, очень грубый вариант. А вот когда новый «невозвращенец» объявится, то на него столько информации, полученной оперативным путём, списать можно будет! Конечно, делать это следует аккуратно – но тут уже какие цели присутствуют. Одно дело – скрыть реальный источник информации, а совсем другое – заварить политический скандал.

Наверное, и хватит на данную тему! История этого перебежчика достаточно известна, потому больше мы о нём ничего рассказывать не будем, хотя имя его придётся вспоминать ещё не раз – оказалось, что так просто от него не отделаться.

Глава 17

«Никогда никого не оставим»

«В то время, как разгром всех остальных управлений НКВД завершился очень быстро, аресты сотрудников Иностранного управления производились с большой осмотрительностью и были, так сказать, строго дозированными. До тех пор, пока начальник этого управления Слуцкий находился на своём посту, многим казалось, что Сталин решил не ослаблять это управление поголовными арестами, а, напротив, поберечь наиболее квалифицированные кадры, знающие заграницу и владеющие иностранными языками. К началу 1938 года в СССР вернулось большинство ветеранов НКВД, работавших за рубежом»[313].

Впрочем, причины, по которым пришлось возвращаться разведчикам на родину, нам известны – так же как и то, что они были совсем не столь однозначны.

Понятно, что Дейчу по возвращении пришлось долго и усердно заниматься писарским трудом, составляя бесконечные справки, отчёты, доклады, меморандумы и иные тому подобные бумаги. Но, скорее всего, этим он занялся не совсем сразу, потому как вскоре после приезда в Москву он вновь отправился в Великобританию. Ненадолго, всего на десять дней. На каких документах (профессиональный сленг) –