Михаил Суслов. У руля идеологии - Вячеслав Вячеславович Огрызко

делегаций должны были следовать за гробом Сталина во время траурного шествия и где размещаться на Красной площади во время траурного митинга. Непосредственно же за Сусловым руководство закрепило делегации ГДР и Италии. Первая во главе с В. Ульбрихтом и О. Гротеволем прилетела в Москву 8 марта на двух самолётах в 14.30, а вторая – во главе с Тольятти – добиралась на скором поезде из Вены.

Вообще, в дни прощания со Сталиным Кремль отводил Суслову не такую уж малую роль. О том, что он из руководящей обоймы не выпал, хотя вроде 5 марта официально лишился всех статусных должностей (кроме членства в ЦК и депутатства в Верховном Совете СССР), косвенно свидетельствовало то, что он постоянно находился вблизи нового руководства страны. В РГАКФД сохранилась фотография процессии, нёсшей гроб Сталина по Красной площади. И кто на ней оказался? Берия, Ворошилов, Хрущёв, Микоян и Суслов. Согласитесь, человека, совсем выпавшего из власти, в этот ряд никто бы и близко не подпустил.

Проект информационного сообщения о Пленуме ЦК КПСС для печати с пометами руководителей партии. 1953 г. [РГАНИ]

Практически сразу после похорон новое руководство вернулось к вопросу о перераспределении полномочий. Уже 13 марта 1953 года состоялось первое заседание Президиума ЦК в новом составе. На нём присутствовали Берия, Ворошилов, Хрущёв, Булганин, Каганович, Микоян, Сабуров и Первухин. Руководил заседанием Маленков.

Президиум постановил нецелесообразным в дальнейшем совмещать посты председателя правительства и секретаря ЦК и поэтому освободил нового главу кабинета министров Маленкова от обязанностей секретаря, однако возложил на него председательствование на заседаниях Президиума ЦК. Одновременно повысилась роль Хрущёва. Ему отныне поручалось вести заседания Секретариата ЦК. При этом он так и не получил статуса первого секретаря ЦК. Что это означало? Только одно – борьба за Кремль ещё не закончилась. Пока что элитные группы достигли лишь некоего компромисса. Больше всего власти оказывалось у Маленкова. Он получал в свои руки правительство и бюджет и одновременно в ранге руководителя Президиума ЦК мог, по сути, самостоятельно формировать внутреннюю и внешнюю политику страны. Кроме того, у Маленкова появлялся рычаг для воздействия на партаппарат через специально созданную Канцелярию Президиума ЦК, которую возглавил его многолетний помощник Дмитрий Суханов. По сути, к партии отходили в основном вопросы пропаганды. При этом соперник Маленкова – Хрущёв – как бы повисал в воздухе. Сегодня ему дозволялось председательствовать на заседаниях Секретариата ЦК, а завтра с таким же успехом место председательствующего мог занять любой другой секретарь ЦК.

Судя по всему, Хрущёв сразу же почувствовал шаткость своего положения. Но что он в тех условиях мог предпринять? Разве что попытаться уменьшить в новом Секретариате ЦК число сторонников Маленкова и разбавить его другими людьми. Но для этого требовалось время. А Маленков уже назначил на вечер 14 марта проведение пленума ЦК, который должен был одобрить все принятые накануне на заседании Президиума ЦК решения.

Дальше начались странности. В РГАНИ сохранился протокол № 2 состоявшегося 14 марта пленума ЦК[203], но до сих пор не нашлась стенограмма. Да и велась ли она во время пленума?

Как указано в протоколе, пленум рассмотрел вопросы Президиума и Секретариата ЦК КПСС, но не составы этих двух органов. Он подтвердил новые полномочия Хрущёва.

Что из этого следовало? Состав Секретариата ЦК оставался в том виде, в каком его утвердил предыдущий Пленум. Он, напомню, состоялся девятью днями раньше и проходил в форме совместного заседания с другими высшими органами страны. Пленум 5 марта постановил иметь четырёх секретарей ЦК. Их фамилии в алфавитном порядке: С. Игнатьев, П. Поспелов, Н. Хрущёв и Н. Шаталин. Правда, согласно Уставу партии, Шаталина перед этим следовало перевести из кандидатов в члены ЦК, а этого 5 марта в спешке не сделали. Значит, должны были оформить решение 14 марта. Но перечитаем протокол № 2. В нём о новом статусе Шаталина не сказано ни слова. Даже его фамилия не упомянута.

Через неделю главная газета страны сообщила, что вообще-то в ЦК КПСС теперь пять секретарей ЦК. Кто пятый? Суслов. Откуда же он взялся? «Правда» сослалась на решения состоявшегося 14 марта Пленума ЦК. Но, простите, в протоколе пленума о расширении состава Секретариата ЦК и конкретно об избрании Суслова ничего не сказано…

Так когда же появились дополнения? На пленуме ЦК или после? И кто их внёс?

В архиве на эту тему сохранился лишь проект информационного сообщения о пленуме для печати. Но что тут интересно? Этот проект аппаратчики подготовили лишь через шесть дней после проведения пленума. То есть целых шесть дней в кремлёвских кабинетах решалось, кого же включить в компанию Хрущёва.

После всех закулисных согласований в список, помимо Хрущёва, попали ещё три фамилии. Какие? Читаем в подготовленном проекте второй пункт:

«2. Избрать Секретариат ЦК КПСС в следующем составе: тт. Хрущёв Н.С., Суслов М.А., Поспелов П.Н., Шаталин Н.Н.»[204]. На этом проекте остались пометы:

«За – Г. Маленков.

20/III

тт. Берия Л.П. и Молотов В.М. – за этот текст.

тов. Сабуров за

тов. Каганович Л.М. – за

тов. Булганин Н.А. – за

т. Первухин М.Г. – за»[205].

Что же получалось? Вдруг исчез из списка секретарей ЦК Игнатьев, но появился Суслов, да ещё его указали не в алфавитном порядке, а поставили на второе место, что означало наделение человека функциями второго секретаря.

Теперь сравним этот проект с тем текстом информационного сообщения, который появился 21 марта в газете «Правда». Она указала не четырёх, а пятерых секретарей ЦК, поместив после фамилии Шаталина фамилию Игнатьева. Что же произошло за неделю после окончания пленума?

Известный публицист Фёдор Раззаков, многие годы специализировавшийся на поиске компромата на деятелей советской культуры, а в последние десять лет увлёкшийся историей советских элит, в одной из своих интернет-публикаций намекнул на роль Климента Ворошилова. Кстати, он не первый, кто выступает против опошления этой фигуры в советской истории. Ну не был Ворошилов каким-то безграмотным старичком, жившим одними воспоминаниями о Гражданской войне. Маршал оставался очень влиятельной политической фигурой вплоть до конца 50‐х годов, и от его слова очень многое зависело даже в послесталинское время. Почитайте хотя бы книгу Петра Балаева «Л.П. Берия и ЦК. Два заговора и «рыцарь» Сталина».

Так вот, судя по всему, изменить сложившийся в верхах к середине марта 1953 года расклад сил помог как раз Ворошилов. По разным причинам он, как и Хрущёв, не хотел, чтобы после смерти Сталина вся власть перетекла бы к Маленкову или к готовому вмешаться в схватку Берии. Правда, и Хрущёв его не во всём устраивал. Ворошилов считал, что к руководству страной должны были прийти национально ориентированные силы, воспитанные на любви к отечественной культуре. В это руководство, по его мнению, мог бы войти и Суслов.

Идею Ворошилова тут же поддержал Хрущёв. Но не потому, что жаждал укрепить Секретариат ЦК прорусски настроенными кадрами. На