Михаил Суслов. У руля идеологии - Вячеслав Вячеславович Огрызко

С какого-то момента на Старой площади стало неписаным правилом практически все крупные вопросы оформлять соответствующими записками профильных отделов ЦК. Скажем, заведующий отделом школ ЦК П. Зимин осенью 1952 года поднял в своей записке проблемы низкого качества школьных учебников. Из представленных им материалов напрашивался вывод о необходимости перестройки всей системы народного образования. Другую записку подал заведующий отделом экономических и исторических наук и вузов ЦК Алексей Румянцев. Он констатировал проблемы в сфере подготовки кадров для высшей школы. Что было дальше? С этими записками вкруговую знакомились несколько секретарей ЦК, прежде всего Маленков, Суслов и Пегов. По некоторым вопросам кто-то из секретарей сразу давал поручения тем или иным ведомствам. Но если они требовали более основательного изучения и целого комплекса мер, то уже Суслов оформлял от имени Секретариата ЦК создание комиссии, которая должна была подготовить чуть ли не целую программу по развитию определённой сферы.

В феврале 1953 года во властных группировках вновь стал муссироваться еврейский вопрос. Один из сотрудников аппарата ЦК Николай Поляков позже рассказывал, будто Кремль даже разработал некую операцию по выселению евреев на Дальний Восток и начал готовить к этой акции эшелоны (эти рассказы с чужих слов позже привёл в своём очерке журналист З. Шейнис). Якобы Сталин дал команду создать специальную комиссию. Вроде бы эту комиссию возглавил Суслов, а Поляков стал её секретарём. Косвенно эту версию подтвердил в 1970 году в разговорах с Я.Я. Этингером Николай Булганин. Якобы в середине марта планировалось вынести смертные приговоры «врачам-убийцам», а потом осуществить выселение евреев. «По словам Булганина, – читаем Этингера, – главным организатором «дела врачей» и намечаемых антиеврейских акций были Сталин, Маленков и Суслов».

Однако дотошный исследователь данного вопроса Геннадий Костырченко, которого нельзя заподозрить в симпатиях к Суслову, перелопатил тысячи архивных документов и никаких подтверждений всему этому не нашёл.

После удаления из Кремля Власика и Поскрёбышева, а также разгрома руководства Министерства госбезопасности следовало ждать кадровых чисток и в других структурах власти. Нет сомнения, что Сталин готовил последний и решающий передел власти. Явно зашатались кресла под Берией, Молотовым, Микояном… Не совсем ясны были перспективы Маленкова и Хрущёва…

Но кто помогал Сталину в последние недели его жизни готовить последнюю кадровую реформу? Главные помощники до сих пор неизвестны. Можно лишь говорить о возможном участии в подготовке некоторых предложений нового министра госбезопасности Семёна Игнатьева, Николая Пегова, Леонида Брежнева и ещё трёх-четырёх человек. Наверняка в какие-то планы был тогда посвящён и Суслов, и, наверное, кое-что и он делал в этом направлении.

Остановил это движение внезапный удар, случившийся со Сталиным. Поздно вечером 1 марта охрана обнаружила своего хозяина бездвижно лежащим на кунцевской даче в малой столовой. Вождь не мог говорить, но находился ещё в сознании. Ему необходима была срочная врачебная помощь. Однако Кремль разрешил вызвать докторов лишь утром второго дня.

В десять утра 2 марта – ещё при полуживом вожде – начался и передел власти. Маленков и Берия, игнорируя молодое пополнение Президиума ЦК, созвали неуставное бюро главного парторгана. Старая гвардия явно торопилась. Уже на следующий день – 3 марта – оно постановило срочно созвать пленум ЦК.

К слову, в Российском госархиве новейшей истории (РГАНИ) до сих пор исследователям не выдаются протоколы заседаний Бюро Президиума ЦК № 9—12 за первые числа марта 1953 года. Историкам пока доступны лишь протокол № 13 за 4–5 марта 1953 года. Что в этом документе зафиксировано?

Во-первых, состав участников заседания. Из членов Бюро Президиума присутствовали Берия, Булганин, Ворошилов, Каганович, Первухин, Сабуров и Хрущёв, из рядовых членов Президиума были приглашены Микоян, Молотов и Шверник. Как видим, ставка делалась в основном на старую гвардию. Большинство введённых Сталиным на XIX партсъезде в высший парторган новичков никто на это заседание не позвал. Случайно ли?

Второе. Бюро постановило ещё при живом Сталине созвать 5 марта в восемь часов вечера совместное заседание пленума ЦК КПСС, Совета Министров СССР и Президиума Верховного Совета СССР. Официально это совместное заседание должно было на время болезни Сталина принять меры по бесперебойному руководству страной. Планировалось назначить нового председателя правительства страны Маленкова, новых министров: внутренних дел Берию и иностранных дел Молотова – и осуществить другие кадровые назначения. Намечались перестановки и в партийных органах. В частности, рекомендовалось избрать секретарями ЦК КПСС С. Игнатьева, П. Поспелова и Н. Шаталина, а Хрущёву сосредоточиться на работе в ЦК.

Суслов в новой структуре власти ни в каком качестве не фигурировал. Из высших органов, получается, он выпадал.

Совместное заседание трёх органов, как и намечалось, открылось в восемь вечера 5 марта. Суслов попал на него как член ЦК. А роль председательствующего на заседании взял на себя Хрущёв. Он доложил, что у постели умиравшего Сталина остался Булганин, после чего дал слово для краткого сообщения Маленкову. Ну а потом Берия внёс кандидатуру Маленкова для назначения новым главой правительства. Всё заседание было проведено за 40 минут. «М.А. Суслов, – рассказывал впоследствии бывший руководитель Узбекистана Нуритдин Мухитдинов, – на совместном заседании 4 марта (тут ошибка; не 4, а 5 марта. – В.О.) не вошёл в состав ни Президиума, ни Секретариата <ЦК КПСС>. Будучи членом ЦК и депутатом Верховного Совета, оказался «без работы»[201].

Однако Мухитдинов, похоже, поторопился Суслова отовсюду уволить. Принять решение далеко не всегда означало немедленно его исполнить.

Михаил Андреевич оказался незаменим. Вспомним, как заканчивался вечер 5 мая для высшей партноменклатуры. Все после пленума ЦК разошлись. Константин Симонов, к примеру, отправился вместе с Александром Фадеевым, Александром Корнейчуком и ещё с кем-то из писателей к Шепилову в редакцию газеты «Правда». Но не успели обменяться мнениями, как зазвонила «вертушка». Вызывал Суслов.

Спустя годы Шепилов так передал содержание разговора: «Товарищ Шепилов? Говорит Суслов. Только что скончался Сталин. Мы все на «ближней» даче. Приезжайте немедленно сюда. Свяжитесь с Чернухой (заместителем руководителя техсекретариата ЦК. – В.О.) и приезжайте возможно скорей»[202].

Шепилов понадобился для подготовки материалов о смерти Сталина для печати.

Важная деталь. Суслов вроде уже целых два часа был никем. Новым секретарём ЦК по пропаганде стал Поспелов, который до этого четвёртый месяц ходил у Шепилова в заместителях. Значит, организовывать все материалы ЦК о смерти Сталина для печати должен был в первую очередь Поспелов, опираясь на аппарат отдела пропаганды и агитации ЦК. Но к быстро изменившейся ситуации он оказался не готов, проявил растерянность. А медлить было нельзя. У Маленкова (или у Хрущёва) не оставалось другого выхода, как часть вопросов тут же взвалить на Суслова.

Дальше началась подготовка к похоронам Сталина. Суслову была поручена общая организация приглашений и встреч иностранных делегаций для проводов советского вождя. Ему предстояло согласовать, кто кого должен встретить в аэропорту и на железнодорожных вокзалах и где разместить иностранцев. Завкомиссией ЦК по связям с иностранными партиями В. Григорьян 7 марта доложил, в каком порядке главы зарубежных партийных